Наследие Дракона - Дебора А. Вольф

Привычным движением руки девушка выкрутила стеклянную пробку.

Бретан нахмурился.

– Элени…

– Они – наша семья, – фыркнула она, – или почти семья. Мы с мейссати Ани состоим в родстве по линии моего отца, а этого для меня вполне достаточно.

Из горлышка бутылки красного стекла донесся соблазнительный аромат.

Элени налила небольшое количество жидкости цвета крови и янтаря в крошечную рюмочку и протянула ее Ани. Другую рюмку она дала Аскандеру, третью – Бретану, а четвертую взяла сама. После этого девушка решительно вставила пробку в бутылку. Элени подняла крошечную рюмку, и Бретан последовал ее примеру.

– Дачу! – крикнули они в унисон и залпом выпили напиток.

Бретан немного захрипел, а Элени покачала головой и фыркнула.

В комнате стало тихо. Ани заметила, что прочие патроны таращились на них с открытыми ртами. Она с подозрением понюхала жидкость. У нее на глазах выступили слезы, а в горле запершило от жажды. Ани медлила, боясь как нанести оскорбление, так и умереть от яда.

– Что это такое?

– Это – дачу. – Бретан кашлянул и часто заморгал. – Его обычно не… эх… его нечасто предлагают чужестранцам. – Он бросил быстрый взгляд на Элени, которая не обратила на него никакого внимания.

Ани пожала плечами и глянула на Аскандера. Они разом подняли рюмки.

– Сегодня не худший день, чтобы умереть, – сказала истаза.

– Но он вполне хорош, чтобы выжить, – подхватил Аскандер. – Дачу!

Они вместе залпом осушили рюмки.

Напиток отдавал медом, ягодами и огнем. Огнем больше всего. Усилием воли Ани удержала рот закрытым, но по ее лицу побежали слезы. Аскандер выглядел немного встревоженным и пару раз засопел – только и всего.

Он за это еще заплатит!

А затем Ани показалось, будто ее охватило сияние, и она избавилась от недобрых мыслей, которые когда-либо проносились в ее голове в отношении этих чужеземцев. Ее сердце было теплым-теплым, как летний дождь, кровь текла по венам, точно обещание, произнесенное шепотом. Ани почувствовала, что могла бы скакать на лошади много дней… до четвертого круга Йоша. Она чувствовала, что могла бы много дней бежать на своих двоих, да еще быстрее Талиезо.

– Ммф. – Аскандер поджал губы и кивнул. Его глаза засияли, как кофейный напиток в солнечном свете. – Это… эх. Это недурно. Что там внутри?

– Секрет фирмы, – подмигнула Элени. Когда он потянулся к бутылке, она, перестав улыбаться, покачала головой. – Нет-нет. Больше вам не нужно, уж поверьте. Дачу нельзя принимать чаще одного раза в каждые две луны. Одна небольшая рюмка трижды в год принесет вам здоровье и долголетие. Но не чаще… – Она снова покачала головой.

– Поэтому мы и не подаем этот напиток чужеземцам. – Бретан бросил хмурый взгляд на Элени, которая обеими руками взяла бутылку и унесла ее прочь.

У Ани в области живота нарастало сияние, расходясь по ногам и рукам. Она не казалась себе глупой, как бывало после меда или уски, ей было просто… хорошо. Даже более того. Ани облизнула губы и улыбнулась, почувствовав, как ей обожгло язык. Ощущение было великолепным. Ани задалась вопросом, можно ли купить этот напиток у соляных торговцев.

Она все еще пребывала в сиянии дачу, когда дверь с треском распахнулась. В проходе стояли двое высоких мужчин: они были мокрыми до нитки, а их плащи развевались за спиной на ветру, словно кровавая дымка. За ними блеснула молния, в ответ прогрохотал гром, и на золотых масках байидун дайелов заплясали огни. Когда молния ударила снова, Ани заметила, что они тащат третьего человека, нагого и окровавленного.

Элени выбежала из кухни. В ее глазах сверкали штормовые огни.

– Закройте двери! Вы, козлоголовые мешки со свиными мозгами… Ой. Ох!

Ее глаза округлились, и она уронила стакан, который держала в руках. Он медленно падал в тягучей тишине, а потом разбился о каменные плиты, рассыпался на мелкие острые осколки, которые заблестели на ковре, словно крошечные звездочки.

– Ой-ой-ой. – Элени опустилась в таком низком реверансе, что, казалось, вот-вот распластается на полу.

– Две комнаты, – просипел один из людей в маске. – И еду´. Сейчас же.

Мужчины, закутанные в кроваво-красные плащи, потянули своего несчастного спутника к лестнице, оставляя двери открытыми. Ани никогда не слышала, как говорят байидун дайелы. В этих двоих ощущалось что-то необычное. С их масками что-то было… не так.

Пока они тащили мужчину к теплому свету огня и свечей из пчелиного воска, Ани в ужасе следила за ними взглядом. Темные волосы пострадавшего слиплись от крови, лицо опухло до неузнаваемости. Любому человеку, не привыкшему подмечать особое преломление света, он мог бы показаться обычным брюнетом с настолько непримечательными чертами лица, что их было невозможно запомнить.

Но Хафса Азейна научила Ани замечать каждую мелочь, и за чарами та разглядела человека с рыжими волосами. Несмотря на то что с Не Ату сорвали его бело-золотые одежды и черты его лица были затуманены каким-то заклятием, она, без всякого сомнения, узнала в нем брата Сулеймы.

Аскандер потянулся, чтобы ей помешать, но было уже слишком поздно.

Ани выпрямилась во весь свой незначительный рост и собрала свое ка, как учила ее Хафса Азейна много лет назад, когда они были подругами. Истаза позволила силе наполнить ее изнутри, там где все еще горел свет, точно рожденная на углях роза, и, заговорив, услышала, как буря зашумела в ее голосе. Ани не делала этого уже очень давно, и та незначительная сила, которой она могла управлять, была жалкой искрой по сравнению с яркой свечой повелительницы снов, но, может быть, противники не ждут отпора…

– Стойте! – зарычала Ани.

Они остановились.

Истаза встала из-за стола и прошла через всю комнату в такой тишине, что было слышно, как ворсинки ковра дрожат у нее под ногами и под подошвами ее сандалий хрустит стекло. Из-за золотых масок на нее смотрели, сверкая, темные пустые глаза. Ани видела страх на лицах присутствовавших в комнате людей – холодный, больной страх, как тот, что чувствует ребенок в ночи. Она слышала его запах… Но ураган страха пронесся мимо ее сердца, оставив его нетронутым.

– Что вы делаете с этим человеком? – Ани скрестила руки на груди.

Сегодня не худший день для смерти, – подумала она. Прекрасный день, чтобы умереть с песней, когда бушует буря, продирающаяся к ее сердцу. Аскандер вытащил кинжал – обнажаемая сталь скрипнула в напряженной тишине – и начал чистить ногти.

Показушник.

Невысокий незнакомец в маске откинул голову назад, точно испуганная лошадь.

– Мы нашли этого мужчину… среди бури.

Его голос был похож на стук коробки, наполненной гравием.

– Вы нашли его в таком виде? Избитого и голого посреди улицы? На него, несомненно, напали бандиты.