Колумбы иных миров - Юлия Федотова

— Хельги! — Колдун резко тряхнул демона за плечо. — Очнись, ради всех богов! Иначе нам конец!

— Да я в порядке, — слабо откликнулся тот, выплюнув кровавый сгусток. — Чего делать-то?

— Поглощай этого гада немедленно!

— Нет! — Грозный и могучий демон-убийца отшатнулся.

Балдур был готов к такой реакции и не настаивал.

— Ладно, давай по-другому. Быстро начинай поглощать меня!

— Что?!! Ты спятил?!! — На Хельги было жалко смотреть. "Крысенок в первом бою", — говаривала в подобных случаях Меридит и била. Балдур Эрринорский тоже не один год провел в войсках.

— Делай что велено, демон тебя побери! — заорал он яростно. — Ну! Живо!.. А вы держите защиту, мне не до того!

Хельги опустился на колени — ноги совсем отказались его держать. Закрыл глаза. Жалобно всхлипнул, не скрываясь — все равно никто не смотрел. Осторожно-осторожно нащупал в астрале сущность колдуна, тронул, потянул…

— Давай! — подбадривал тот, а сам морщился, как от боли. — Ну смелее! Еще… еще… стоп! Замри! Сядь в сторонке и не делай ни-че-го! И не сопротивляйся. Я не знаю, вдруг будет больно…

Хельги не сопротивлялся. Он не стал бы делать этого, даже если его резали бы на части. Потому что разгадал наконец замысел Балдура. То, чем не умел воспользоваться сам демон, смог извлечь и задействовать черный колдун из Эрринора! Неисчерпаемый источник силы открылся бы ему!

Маг сразу понял, что битва проиграна. Он наверняка одолел бы черного колдуна (откуда, интересно, занесло его в компанию наемников?), каким бы опытным тот ни был. Кстати, именно опыт, боевая выучка, а не сила позволили Балдуру продержаться так долго, ведь маг, в отличие от него, воином не был, сражался мощно, напролом, но непрофессионально, не знал многих приемов и хитростей. Да, колдуна он победил бы рано или поздно. Но какой смертный выстоит против силы высшего демона? Маг раньше самого Хельги осознал, что происходит, но с поражением не смирился. Сопротивлялся жестоко и злобно, пока последние капли силы не стекли с кончиков его пальцев в жадную пасть астрала. Однажды эти твари уже заставили его пережить страшное унижение, второй раз он этого не допустит! Победа или смерть — другого выбора не было. Коллегия никогда не простила бы ему попытки узурпировать власть. Лучше уж умереть на поле боя, достойно, как настоящий воин. И он умер.

И разом смолкло все вокруг. Погасло магическое пламя, стихли порывы ветра, осела пыль. Луч предзакатного солнца пробил черноту туч, озарил кровавым светом мертвые тела: множество белых, одно бурое, паучье. И еще одно — шагах в тридцати поодаль — коричневое. Уже не огромное, как тролль, а самое обычное, человеческое.

— Пошли, что ли, посмотрим, с кем сражались. Интересно все-таки, — вяло предложил Рагнар. В магическом бою его роль была сведена к минимуму: старался выжить сам и прикрыть от ударов Ильзу. Теперь сам удивлялся, отчего так устал, будто несколько часов мечом махал?

— Идем, — утомленно кивнула Энка. Ей-то труднее пришлось. Она-то худо-бедно, но сражалась. И все же природное любопытство взяло верх над усталостью. Приблизились. Посмотрели.

Рослый, худой дядька в дорожных одеждах лежал лицом вверх, широко раскинув руки с обгоревшими до черноты ладонями. У него был горбатый, как клюв орла, нос, кустистые брови вразлет… "Мефистофелевская внешность", — подумалось Максу. В старчески водянистых, широко распахнутых глазах отражалось розовеющее небо.

— Где я видала эту рожу? — спросила Энка, ни к кому конкретно не обращаясь.

— В Поните, — подсказала Меридит. — А потом в Ольдоне. Это маг Франгарон.

— Точно! — авторитетно подтвердил Балдур. — Я тоже его знаю. Он меня однажды допрашивал по делу… гм… неважно. Вот уж не думал, что однажды мне придется его убить! — Сказано это было без малейшего сожаления.

— А чего он на нас набросился, кто-нибудь может мне объяснить? — осведомился гном сердито. Ему как всегда казалось, что разговор идет не о том, не о главном.

— Ну… если помнишь, у нас с ним старые счеты… — размышляла вслух сильфида. — Удивительно, неужели этот тип был таким злопамятным, что…

— Не дури! — перебила боевая подруга. — Я уверена, прошлые обиды ни при чем. Истинные боги, белые рясы, Пращур, паук, Франгарон — все это звенья одной цепи. Нужно только понять, что их объединяет.

— Красиво сказано! — ехидно кивнула дочь сенатора Валериания. — Сразу чувствуется — филолог, не абы кто!

— Сама дура! — беззлобно отмахнулась диса.

— Кстати о Пращуре! — вспомнил Макс. — С ним-то как быть? Он вообще где?

— В храме, надо полагать. А пошли и его убьем до кучи! — Сильфида, оказывается, еще не навоевалась.

— Нет! — твердо ответил Хельги, дотоле стоявший позади всех и помалкивавший. — Не сейчас! Идемте в город, я есть хочу!

Друзья обернулись. Демон был бледен, как упырь, и заметно пошатывался, так что чуткий Рагнар счел нужным подойти и взять его под руку, на всякий случай.

— А потерпеть ты не можешь? — спросила Энка с раздражением. — Надо сначала дело сделать, а потом уж свои прихоти удовлетворять! Есть он, видите ли, хочет! Как нежная фея, право!

— Значит, не может! — В спорах Меридит всегда принимала сторону Хельги.

— В самом деле, — поддержал рассудительный Орвуд. — Не знаю, как вы, а я, к примеру, едва на ногах стою. А в храме наверняка полно охраны. Еще одной битвы мне сегодня не выдержать. Да и вам тоже. Надо сначала отдохнуть.

— А Пращур тем временем сбежит! — Энка упрямилась только из принципа, устала она не меньше других.

— Найдем, никуда он от нас не денется, — обещал Балдур. И они пошли в город.

Альгальд, еще утром веселый и процветающий, теперь выглядел как в дни войны.

Островерхие крыши большинства домов были разрушены. Повсюду валялась битая черепица, сорванное с веревок тряпье вперемешку с мусором и всяческим хламом. Поваленные деревья и фонарные столбы перегораживали улицы. Южные стены окраинных домов были покрыты черными отметинами — в них били молнии и огненные шары. Тут и там поднимались столбы густого дыма — горели деревянные постройки и поленницы дров — никто их не тушил.

Жители неприкаянно бродили по улицам — кто разыскивал тела погибших родственников, кто, наоборот, скрывался от воскресших… Сами воскресшие блуждали тут же, тихие и странные, как тени, — искали самих себя. Кое-где по углам копошилась нежить, кого-то поедала. На нее не обращали внимания. Жизнь в городе замерла, печать обреченности лежала на всем. Торговые лавки, винные погреба, трактиры не работали, но и закрыты не были. Стояли настежь — заходи, бери что хочешь, никому дела нет.

Зашли в первое попавшееся заведение, взяли, что нашли — пирог с печенкой, тушеного гуся, квашеной капусты, светлого пива. Сели есть.

— Но деньги мы все равно заплатим! — раз пять повторил Аолен, выразительно поглядывая на Орвуда.