Последняя надежда - Феликс Эйли

Метатрона наполнила праведная ярость. Он не мог смотреть на своего заклятого врага без отвращения и ненависти. Он не мог слышать этой ядовитой иронии, с которой Дьявол называл его формальные титулы.

– Что тебе нужно, Нечистый? – громко спросил он.

– Скажем так, я слышал, что Рай испытывает сейчас не лучшие времена, – ответил Дьявол, – слышал о захватчиках, которые проникли в священные сады…

– И ты пришёл злорадствовать? – резко парировал Метатрон.

Безгубый рот Дьявола расплылся в улыбке, а его белые глаза без зрачков не выражали никаких эмоций.

– Нет, – мягко ответил он, – я пришёл предложить вам союз.

– Союз? – всё внутри Метатрона вскипело от злости, – мы никогда не пойдём на сделку с Нечистым!

– Ты говоришь как твой верный пёс Михаил, – сказал Дьявол из Цитадели Гордыни, – но пойми, насколько это сейчас неуместно. Смертная самозванка намерена разрушить нашу двухполярную Вселенную, изменить мироустройство, оставшееся после Великой Войны. Позволь моим демонам присоединиться к Небесному Воинству, и вместе мы её сокрушим и восстановим равновесие.

– Этому не бывать! – возразил Метатрон, – после победы над Арабеллой ты предашь нас.

– Но старый враг лучше нового, – ответил Дьявол, витающий бесплотным духом над полом дворца, – понятный, предсказуемый. Ты как никто другой понимаешь, как важно не допустить победы третьей силы, как важно поддержать статус-кво. Чувствуешь разницу между добром и порядком.

Метатрон очень не хотел идти на союз с Нечистым. Это было запрещено Великим Уставом. Но Устав написал сам Первый Ангел после восстания Люцифера, и настали времена, когда приходилось идти против правил.

– Мне тяжело это признать, но твои слова верны, – сказал Метатрон, – а что ты просишь взамен?

– Ничего, – пожал плечами Дьявол, – твой враг – мой враг, и выгода от победы над ним будет обоюдной.

– Я готов объединиться с тобой, – Первый Ангел не верил своим словам, но должен был сделать необходимое.

– Значит, ты опустишь щит, чтобы моя небесная армада испепелила врагов? – спросил Нечистый.

– Нет, – отрезал Метатрон, – этому никогда не бывать. Но я уберу его над стратегически важными точками, дабы ты мог открыть порталы, и мои воины получили подкрепление.

– Хорошо, – улыбнулся Аид, – хорошо…

Его призрачная тень исчезла, как будто её и не существовало. Нахмурив чёрные брови, Метатрон направился к дальнему краю дворца, чтобы командовать обороной.

Под облаками, в Садах Благочестия Михаил получил новый приказ от Первого Ангела. Положение было настолько отчаянным, что Метатрон пошёл на сделку с Нечистым. Это противоречило всем принципам Михаила, всему, за что сражался Архистратиг. Но он был воином, а воины не оспаривали приказов своих повелителей.

– Опустить щит в округах Альфа, Дельта, Каппа, Мю, Ипсилон и Омега! – без колебаний скомандовал Михаил.

В плотной оболочке из жёлтого света, окружающей сферу Рая, появились небольшие прорехи. Сквозь мрачную космическую пустоту к планете подплыли чёрно-красные небесные крепости Ада. Они повернули телепортаторы к синеющим зазорам в щите, и красные лучи из их недр рассекли тьму звёздной бездны.

Один подобный луч обрушился на Сады Благочестия. Только он не принёс с собой разрушений и смерти. В багряном свечении на мраморной плитке выросла арка портала. Ангелы с подозрением и любопытством наблюдали, как постепенно проявлялись в реальности чёрные колонны и пылающие факелы на них, как наверху над столбами воплотилась перекладина с острыми шипами.

Когда портал окончательно образовался, луч исчез, а алое сияние осталось только под его аркой. Из этой бездны, чуждой всему святому, вышел Дьявол. Неестественно худое и бледное существо в чёрном балахоне держалось с уверенностью и достоинством. За властелином Преисподней выступили его мрачные гвардейцы-мортарии и архидемон с кожистыми крыльями, который очень отдалённо напоминал ангела. Воители Рая смотрели на полководца Ада с не меньшим презрением, чем на его морщинистого, беззубого повелителя.

Дьявол вышагивал по белокаменной плитке с таким высокомерием, будто всё вокруг принадлежало ему. Он остановился, лишь когда увидел перед собой меч Михаила.

– Знай, что тебе здесь не рады, Нечистый, – сказал Архистратиг.

– Я предпочитаю говорить с Первым Ангелом, – спокойно прошамкал Тёмный Бог.

– Повелитель Метатрон ждёт тебя на Седьмых Небесах, – с ненавистью произнёс Михаил, – ты туда проследуешь один, без своей мерзкой рати.

– Как скажешь, – равнодушно ответил Дьявол, – моя гвардия послужит вам здесь, пока я ей буду командовать.

– Ангелы! – обратился Михаил к своим подчинённым, – отворите врата. Пусть наш… гость пройдёт.

Белые ворота с треугольной крышей, похожей на фасад дворца, открылись. Толстые створки, украшенные половинами креста, медленно раздвинулись, и Дьявол направился внутрь.

Пришедший с Нечистым архидемон подошёл к Михаилу. Полководец Преисподней носил громоздкие доспехи из адской стали. Большой серый нагрудник выделялся на фоне чёрной, покрытой серебристыми и красными узорами брони. В руке архидемон держал нечто, похожее на рукоять меча. За спиной командира поднимались два мощных кожистых крыла, как у летучей мыши. Из его мертвенно-белой, лишённой волос головы росли длинные рога. Лицо архидемона с морщинами и впалыми глазами походило на череп. Но Михаил видел в нём некогда благородные черты – те же скулы, тот же волевой подбородок, тот же аристократический нос, что у него самого. Когда-то этот архидемон был красивым, как ангел…

– Здравствуй, Люцифер, – сказал Архистратиг, – я не ожидал, что ты сюда вернёшься.

При виде прежнего Первого Ангела Михаил чувствовал лишь вековую боль и печаль.

– Как приятно снова оказаться в Раю, – низким голосом ответил Люцифер, – узреть его священные сады и храмы.

– А ведь когда-то ты нёс свет Божий так же, как и все мы, – с сожалением произнёс Михаил, – ты был мне примером, ты был мне братом. Что же теперь с тобой стало?

– Теперь я несу лишь единственно верный свет – свет адского пламени, – сказал Люцифер, – я устал от вечной лжи твоего Бога, Михаил.

– И принял ложь нашего врага, – добавил Архистратиг.

– Нет, я принял лишь силу, которая вам и не снилась, – возразил архидемон, – скажи, Михаил, что ты чувствовал, когда низверг меня в Ад?

– Лишь боль и сожаление, – вздохнул Михаил, смотря в глаза бывшего друга.

– Я не знаю, на что