Жажда - Ю Несбе

Харри перечитал выделенный текст: «Я особенно рад тому, что настойчивость полиции и неустанные поиски привели к обнаружению Марты Руд. Этого заслуживали как ее близкие, так и полиция. Теперь я с легким сердцем покидаю должность начальника полиции».

– Мне нужно идти, ребята.

Все трое вместе вышли из Полицейской академии, и когда они собрались разойтись в разные стороны у «Шато-Нёф», Харри вспомнил о приглашении.

– Халлстейн закончил свою диссертацию о вампиристах, и в пятницу состоится ее защита. Мы приглашены.

– А что такое защита?

– Устный экзамен, при котором в зале присутствуют расфуфыренные родственники и друзья, – пояснил Иисус. – При этом хорошо бы не выставить себя на посмешище.

– Мы с мамой пойдем, – сказал Харри. – Не знаю, есть ли у тебя время или желание. А одним из оппонентов будет Столе.

– Ой! – воскликнул Олег. – Надеюсь, начало не очень рано? В пятницу утром у меня назначено время в «Уллеволе».

Харри наморщил лоб:

– Зачем это?

– Да просто Стеффенс хочет взять у меня анализ крови. Он говорит, что занимается изучением редкого заболевания крови, которое называется «системный мастоцитоз», и что если оно было у мамы, то ее кровь сама себя исцелила.

– Мастоцитоз?

– Его вызывает генетическая особенность, которая не является наследственной и называется «мутация гена c-Kit». Но Стеффенс надеется, что вещество в крови, которое, возможно, исцелило ее, передается по наследству. Поэтому он хочет взять мою кровь и сравнить с маминой.

– Мм… значит, это та генетическая связь, о которой говорила твоя мать.

– Стеффенс так утверждает, он до сих пор думает, что это было простое отравление, и мой анализ – выстрел во мрак. Но большинство крупных открытий начинались с этого. С выстрела во мрак.

– Тут он может быть прав. Защита в два часа. После нее будет прием, на который вы можете пойти, а я, наверное, пропущу.

– Наверняка пропустишь, – улыбнулся Олег и повернулся к Иисусу. – Понимаешь, Харри не любит людей.

– Я люблю людей, – вздохнул Харри. – Я просто не люблю быть с ними вместе. Особенно когда их много в одном месте. – Он снова посмотрел на часы. – Кстати…

– Прости, я припозднился, у меня было частное занятие, – сказал Харри, проскальзывая за стойку.

Эйстейн застонал, водружая на стол две только что наполненные полулитровые кружки пива так, что с них слетела пена.

– Харри, нам нужно больше людей.

Харри, прищурившись, оглядел толпу, заполнившую бар:

– Мне кажется, их здесь и так многовато.

– Я имею в виду, по эту сторону стойки, дурачок.

– Дурачок шутит. Знаешь кого-нибудь с хорошим музыкальным вкусом?

– Треска.

– И кто не аутист.

– Нет. – Эйстейн налил следующую кружку и сделал знак Харри, чтобы тот рассчитал клиента.

– Хорошо, подумаем. Значит, заходил Халлстейн? – Харри указал на шапочку «Санкт-Паули», натянутую на полулитровую кружку, которая стояла рядом с вымпелом «Галатасарая».

– Да, сказал спасибо за одолженную шапку. С ним заходили несколько иностранных журналистов, он показывал им, где все началось. У него послезавтра какие-то докторские дела.

– Защита. – Харри вернул клиенту кредитку и поблагодарил.

– Да. Кстати, к ним подошел один парень, которого Смит представил как своего коллегу из отдела по расследованию убийств.

– Да ну? – произнес Харри, принимая заказ у парня с хипстерской бородкой в футболке с надписью «Cage the Elephant»[56]. – И как он выглядел?

– С зубами, – сказал Эйстейн, демонстрируя ряд своих коричневых зубов.

– Не Трульс Бернтсен, случайно?

– Не знаю, как его зовут, но я видел его здесь несколько раз. Он обычно сидит вон в той кабинке. Приходит один.

– Точно Трульс Бернтсен.

– Вокруг него дамочки так и кружатся.

– Нет, не Трульс Бернтсен.

– И все равно он уходит домой в одиночестве. Темная личность, блин.

– Потому что не берет с собой женщин?

– А стал бы ты доверять человеку, который отказывается от бесплатного секса?

Хипстерская Борода приподнял бровь. Харри пожал плечами, поставил перед ним кружку, подошел к зеркальной полке и натянул на голову шапку «Санкт-Паули». Он уже собирался повернуться к залу, как вдруг застыл. Харри стоял и смотрел на свое отражение в зеркале и на эмблему с черепом.

– Харри?

– Мм…

– Можешь помочь? Два мохито со «Спрайтом лайт».

Харри медленно кивал. Потом он сорвал с себя шапку, вышел из-за стойки и поспешил к входным дверям.

– Харри!

– Позвони Треске!

– Да?

– Прошу прощения за поздний звонок, я думал, что судебно-медицинский так поздно уже не работает.

– Мы закрылись, но так бывает, когда работаешь в месте, где наблюдается постоянная нехватка ресурсов. А вы звоните по внутреннему телефону, который использует только полиция.

– Да это Харри Холе, старший инспектор…

– Я поняла, что это ты, Харри. Это Паула, а ты больше никакой не старший инспектор.

– А, это ты. Ну что же, я занимаюсь делом вампириста, поэтому и звоню. Я просто хочу, чтобы ты проверила совпадения проб с водосточной трубы.

– Ну, не я ими занималась, но я посмотрю. Однако учти, что у всех ДНК-профилей по делу вампириста, кроме профиля Валентина Йертсена, нет имен, только номера.

– Ничего страшного, передо мной лежит список имен и номеров со всех мест преступлений, так что давай.

Харри вычеркивал имена, пока Паула читала список совпавших ДНК-профилей. Ленсман, его помощник, Холе, Смит, Хольм и его криминалист. И наконец, седьмой человек.

– Он так ни с кем и не совпал, – сказал Харри.

– Нет.

– А что с остальными помещениями в доме Хелла? Там была обнаружена ДНК, совпадающая с профилем Валентина?

– Сейчас посмотрим… Нет, вроде бы не было.

– Ни на матрасе, ни на трупе, ничего похожего на…

– Нет!

– Хорошо, Паула. Спасибо.

– Кстати, о связях; ты выяснил, что с тем волосом?

– С волосом?

– Да. Дело было осенью. Ко мне пришел инспектор Виллер, принес волос и сказал, что ты просил сдать его на анализ. Наверное, подумал, что мы проведем его быстрее, если он упомянет твое имя.