Возвращение - Геннадий Ищенко

– И что мы можем предпринять в этой ситуации? – спросил Никсон. – Я жду ваших предложений, господа.

– Могу я хоть раз в жизни воспользоваться блатом? – спросил я жену. – Или тебе приятней смотреть чёрно-белое изображение?

– Я недовольна тем, что ты купил сразу три телевизора и мы остались без денег, – ответила она. – Концертов не предвидится, написанных книг нет, а ты не хочешь брать у родителей деньги. И что будем делать со старым телевизором?

– Пойми, что эти телевизоры с импортными кинескопами лучше всего, что производят за бугром. Они и электроэнергии потребляют в три раза меньше, чем наш. А со следующего года начнут ставить отечественные кинескопы, и я уверен в том, что они будут хуже, потому что все слишком торопятся. Совсем без денег не остались, а до лета что-нибудь придумаю. Старый телек отдадим ребятам в общагу.

– Хорошо, что не стал покупать четвёртый для сестры, а то точно пришлось бы идти по миру с протянутой рукой!

– На четвёртый не хватило бы денег, – сказал я. – Если так боишься остаться без средств, можно продать твои серьги.

Я уклонился от подзатыльника и, поймав жену за руку, притянул к себе и принялся целовать. В результате был укушен.

– Если загрызёшь, денег больше не станет, – предупредил я. – Я тебя ими разбаловал. Если не станет хватать финансов, ты уйдёшь от меня к одному из своих поклонников. Придётся тогда подождать два года и жениться на Светлане. Она стойко переживала невзгоды и не кусалась.

Я пошутил, но реакция на шутку оказалась неожиданной: жена расплакалась и убежала в спальню. Пришлось идти утешать и вымаливать прощения. Конечно, я поступил опрометчиво, потратив почти все деньги на технику, но эти качественные даже по моим меркам и относительно дешёвые телевизоры быстро расхватывали, а тут представился случай. Второй раз я не стал бы обращаться. Было уже шестое апреля, и я не успевал до лета написать книгу, да ещё получить гонорар. Шёл семидесятый год, мы заканчивали четвёртый курс, и жена уже распланировала, когда и куда мы с ней поедем, а тут такой облом. В шкатулке, где мы хранили деньги, их осталось на месяц жизни. Ничего, телевизоры я, как и собирался, подарю, а деньги, если не успею заработать, займу у родителей. Они будут только рады помочь.

– Ты точно не помнишь текстов? – спросила Люся. – Может быть, что-нибудь не очень большое, чтобы успеть? И что ты зациклился на фантастике, неужели больше ничего не читал? Многие её не любят, но с удовольствием читают детективы. Я сама недавно прочла Юлиана Семёнова…

– По его книге в этом году начнёт снимать фильм Лиознова. Помнишь, я тебе о нём говорил? «Семнадцать мгновений весны». В нём двенадцать серий… – я похолодел. – Ты что читала? Как называется книга?

– Майор Вихрь. А что? Мы смотрели фильм, но я с удовольствием прочла и книгу. Юлька собирает детективы и книги о разведчиках, как твоя мама, так я у неё и взяла.

– Какой осёл! – Я сел на диван и обхватил голову руками. – Не будет ни книг, ни фильмов!

– В чём дело? – забеспокоилась жена. – Расскажи толком!

– Андропов не стал председателем КГБ, а именно он протежировал Семёнову, открыл ему доступ в архивы и дал заказ на эту книгу, а потом протолкнул съёмки фильма, когда Суслов был против, и оказывал в них помощь. Нет заказа – нет книги, и не только этой, но и других об Исаеве, которые вышли уже позже. А Семичастный мог вообще отказать Семёнову в допуске к архивам.

– Ну и что? Сам же говорил, что если не будет одного фильма, то снимут другой.

– Только не этот! В лепёшку расшибусь, но Лиознова его снимет, и с тем же актёрским составом! Ты не понимаешь, это не просто был очередной фильм, это было явление! Сейчас разнесу телевизоры и сажусь за написание сценария.

– Но ты же не помнишь текста!

– Я не помню слово в слово печатный текст, а этот фильм, который смотрел пять раз, помню наизусть. Кстати, он снят почти полностью по книге. После просмотра фильма я не мог её читать. Это тот случай, когда книга… так себе, но режиссёр и актёры сделали из неё конфетку. Недостатки были, но как же мы смотрели этот фильм, как ждали очередную серию!

Каждый вечер я писал часа по три, и в субботу сценарий был написан. Конечно, это был не тот сценарий, по которому снимают кино, скорее, я воссоздал книгу. Ничего, для начала это даже лучше. Нормальный сценарий не произведёт впечатления на обычного человека: слишком в нём много ненужных для чтения деталей. Утром в воскресенье я позвонил на квартиру Брежнева. Я не злоупотреблял его телефоном и за всё время звонил лишь трижды, в самых неотложных случаях. Сейчас, по моему мнению, был как раз такой. Телефон взяла Вика.

– Привет! – обрадовалась она. – Дед разъезжает по заграницам, а мы не видим вас целый месяц. Хорошо, хоть позвонил!

– Он и сейчас в отъезде?

– Вчера прилетел и сейчас дома. Вы приедете?

– Вика, спроси у него, можно ли ненадолго приехать для разговора. Для меня это важно. Он не спит?

В последний год Леонид Ильич уставал и, когда вырывался домой, позволял себе спать днём, слава богу, без применения снотворных.

– Дед не спит, и я и так знаю, что он вам скажет. Он по вам тоже соскучился. Представляешь, он разрешил мне после окончания школы поступить во ВГИК!

Я хотел вызвать машину и в первый раз получил отказ. Наш водитель ушёл в отпуск, его сменщик заболел, а сотрудника, который контролировал выезд служебного автотранспорта, заменили новым. О нас ему по какой-то причине не сообщили. Конечно, в журналах наверняка стояли наши фамилии, но я не стал разбираться и положил трубку.

– Собирайся, – сказал я жене. – Поедем на такси. Или останешься?

– Чтобы я отпустила тебя одного к Вике! – сказала Люся. – Она уже подросла и по-прежнему к тебе неровно дышит! Теперь нам ещё тратиться на такси!

Добирались больше часа.

– Что так долго? – спросила Вика, после того как я отдал пистолет охраннику и нас пропустили в квартиру.

– Не было машины, так мы на такси, – ответила Люся, снимая пальто.

– Дед, у них отобрали машину! – пожаловалась Вика сидевшему в гостиной Брежневу.

– Правда, что ли? – удивился Леонид Ильич. – Я разберусь.

– Не нужно разбираться, – вмешался я. – Это случайность.

– Это не случайность, а разгильдяйство! – рассердился он. – Ты по-прежнему одна из важных персон Проекта. Для его программы твоя ценность невелика, но для наших противников ты бесценен! А вы шляетесь на такси. В важных делах не должно быть таких случайностей. Что у тебя за дело, из-за которого вы пошли на нарушение правил?

– Леонид Ильич, мне надо встретиться с Семичастным, и в Комитете появляться нельзя, нужно выбрать другое место.

– А зачем тебе председатель Комитета? – спросил Брежнев. – Что он может такого, чего не могу сделать я?