Тренировочный полет - Гарри Гаррисон

– Там в кратере на дне что-то очень большое. Просто-таки громадное и массивное. Может, конечно, и природный объект, но скоро мы будем знать точно.

Сквозь затемненный визор шлема не было видно почти ничего, кроме бушующего внизу пламени. Кажется ему или действительно в отсветах бурлящей лавы вырисовываются очертания какого-то прямоугольного объекта?

– Я оказался прав! – вдруг взревел капитан. – Нас атаковали, причем с разных сторон! Отлично! Противник использует энергетическое оружие большой мощности. Мы взлетаем…

– А как же я?! – исступленно закричал Чесни, чувствуя, как что-то разорвалось в воздухе рядом с его ногой и его пронзила острая боль. – В меня тоже стреляют!

– Курс сто сорок пять, – велел капитан. – Шесть секунд на полной мощности, и приземляйся. Одновременно с тобой сядет корабль с открытым наружным люком. У тебя в распоряжении будет ровно две секунды, не больше. Потом мы снова взлетаем, независимо от того, успел ты или нет. И то можешь считать, что я тебя пожалел.

Чесни ничего не ответил, потому что изо всех сил старался не потерять сознания от боли. По подбородку стекала кровь из прокушенной нижней губы, а меркнущее сознание было занято исключительно тем, чтобы не сбиться с курса и успеть вовремя.

По истечении шестой секунды он вырубил двигатели и рухнул на землю, несколько раз перекувыркнувшись через голову и наконец застряв в кустах на опушке леса. Выпутываться из густых веток он даже не стал и пробовать, а просто прожег себе дорогу.

Корабль уже садился, чуть ли не прямо ему на голову, и его опалило бьющее из дюз реактивное пламя. Не успел звездолет коснуться земли, как он рванулся к нему и рыбкой нырнул в отверстие открытого люка.

Он едва успел, потому что корабль рванулся вверх, даже не закрывая люка. На Чесни навалилась невыносимая тяжесть, и он провалился в блаженное небытие.

– Уж слишком они оказались упрямы, – сказал капитан. – Сражение грозило затянуться слишком надолго, да и потребовало бы с нашей стороны слишком больших усилий. Пришлось сбросить планетарную бомбу. Планета все еще в огне, а жаль.

– Да неужели? – невнятно из-за поддерживающей сломанную челюсть повязки спросил Чесни. Благодаря лошадиной дозе обезболивающих, он почти не чувствовал своего во многих местах перевязанного, обожженного и изломанного тела. К тому же в крови его сейчас циркулировали антирадиационные препараты, поскольку капитан все же слегка преувеличил возможности скафандра защитить находящегося внутри человека от жесткого излучения.

– Хм, хороший вопрос, – задумался капитан. – Даже не знаю, способен ли я еще хоть о чем-нибудь сожалеть. Когда долго выполняешь какую-то работу, очень сживаешься с ней. Человек ведь такое животное, которое ко всему очень легко приспосабливается. Но когда-то мне, как сейчас тебе, тоже бывало кого-то жаль; правда, это было очень давно.

Никакие лекарства не могут снять боль насовсем. Боль вернулась, и Чесни тут же забыл и о планете, костром пылающей где-то позади, и о ее серокожих обитателях, которые теперь все были мертвы.

– А что будет со мной? – спросил он.

– Поскольку ты выжил, тебя автоматически приняли на пожизненную службу в космическом флоте адмирал-императора. Теперь тебе предстоит служить на таком же корабле. – Капитан обвел каюту руками.

– Надеюсь, не в качестве того пушечного мяса, которым набиты ваши нижние палубы…

– Конечно же нет. Как выживший, ты станешь командовать одним из кораблей контакта. Так что мои поздравления, капитан! – В его смехе слышались какие-то ледяные нотки.

– Вы лжете!

– Нет, это чистая правда. Если тебе на твоем корабле удастся успешно выполнить десять миссий, получишь повышение и будешь переведен на менее опасную должность.

– Но ведь тогда получается… – несмотря на боль и туманящие рассудок лекарства, Чесни попытался привести мысли в порядок, – получается, что и вы тоже в недалеком прошлом были таким же контактером, как и я?

– Именно. Семь миссий тому назад. Так что мы практически ничем не отличаемся друг от друга.

Чесни был просто потрясен.

– Но тогда получается, что этой тирании конца-краю не будет! Неужели же все люди действительно обречены либо участвовать в войне, либо погибнуть?

– Так оно и есть, – кивнул капитан и тяжело вздохнул. – Когда я впервые это понял, на меня напала такая тоска, что я даже хотел застрелиться, но потом понял, что пока не хочу умирать. Мы с тобой люди одного типа, человечество обречено, и ничего с этим не поделаешь. Убивай, или тебя убьют. Добро пожаловать.

– Нет!

– Поздно. Ты сделал свой выбор, когда выпрыгнул из корабля и предпочел убивать, а не быть убитым. Как и большинство других людей.

– Но как все это началось? Зачем все это… зачем?

– Мы этого уже никогда не узнаем. История полностью переписана и представляет собой всего лишь кучу лжи. Мне довелось встречать миролюбивые расы, которые мы, конечно же, поработили, и я склонен думать, что человечество когда-то тоже было таким. Однако как-то, где-то, когда-то кто-то посчитал, что решать все проблемы лучше всего с помощью насилия. К власти пришли сторонники насилия, военные. А раз придя к власти, они уже больше не выпускали ее из рук – и никогда не выпустят.

– Как я устал… – пробормотал Чесни и уронил голову на грудь.

– Давай сначала выпьем, а потом я помогу тебе добраться до койки. В первый раз всегда устаешь очень сильно.

Они подняли стаканы, и капитан сказал:

– Смерть врагам!

– Нам бы не стоило за это пить, – отозвался второй капитан.

– Потому что мы сами враги, да?

– Конечно.

Но они все-таки выпили.

Перевод В. Вебера

В одно мгновение космический корабль «Юрий Гагарин» из тысячефутовой колонны сверкающего металла превратился в облако пламени и расширяющегося газа, иззубренных обломков и горящих факелов. Семьдесят три человека умерли в момент катастрофы, мгновенно и безболезненно. Причину взрыва так и не удалось установить, поскольку все свидетели погибли, а возможные вещественные доказательства разметало по Вселенной. Если бы нашелся сторонний наблюдатель, он бы увидел, как появилось и исчезло облако газа, оставив после себя куски перекрученного металла, обугленные тела, вскрывшиеся чемоданы, поломанные агрегаты, разлетающиеся в разные стороны. Каждый из предметов обрел в результате взрыва собственные скорость и ускорение. Некоторые фрагменты какое-то время летели параллельно, но потом, в силу индивидуальных особенностей, также начали расходиться, теряясь в межпланетном пространстве. Обломки побольше обрели спутников. Книга с радиокодами начала вращаться вокруг реактора корабля, удерживаемая законом притяжения. Труп помощника боцмана сжимал в оледеневших руках мягкие складки женского платья. Но солнечная радиация и абсолютная сухость космического пространства немилосердно обошлись с волокнами, превратив материю в пыль, которую унесло центробежными силами. Никто не мог выжить в такой катастрофе, но слепой случай может не только убить, но и спасти.