В клетке. Вирус. Напролом - Джон Скальци

Фаэтон объехал фонтан напротив особняка и остановился возле ступеней парадного входа. Шофер, который, как я теперь увидел, очень смахивал на знаменитого актера 1960-х годов Роберта Редфорда, открыл для меня дверцу и приложил пальцы к козырьку фуражки, когда я выходил из машины. После того как я начал подниматься по мраморным ступеням к ожидавшей меня наверху Паркер, он сразу же уехал.

– Спасибо, что приехали, Крис, – сказала она и протянула мне руку.

– Вы просили – я приехал, – ответив на рукопожатие, сказал я. – Только вот на автомобиль с шофером не рассчитывал.

– Для вас – все только самое лучше, – улыбнулась она. – Вам нравится мой дом?

– Весьма впечатляюще. – Я услышал вдали звук удалявшегося фаэтона.

– Хотите сказать, что это дурной тон – выставлять личные пространства размером с поместье в первую же встречу.

– На самом деле это не первая наша встреча, – напомнил я.

– Да, не первая, – согласилась Паркер. – А еще я считаю такое поведение богатых хаденов лицемерным. Вы знаете, что у меня есть деньги. Я знаю, что у вас есть деньги. Мы оба можем себе все это позволить. – Она широким жестом обвела дом и окрестности. – Какой смысл притворяться, что мы живем как-то иначе?

– Вы эпатируете старую финансовую аристократию, – сказал я.

– Чихать я на них хотела. – Паркер снова показала на дом. – Идемте?

Внутри также была воссоздана обстановка жилища праздного богача – чуть больше роскоши, чем это было необходимо, но все же не полная безвкусица. Подробностей я не успел разглядеть, так как мы быстро прошли через холл и вышли на задний двор, примыкавший к озеру с пирсом. Возле пирса стояла большая яхта.

– Мы что, поплывем на ней? – спросил я.

– Мне кажется, это будет чудесно. Если только у вас нет водобоязни.

Я пожал плечами:

– Ну, утонуть-то я все равно не смогу.

Паркер рассмеялась и направилась к яхте, поманив меня рукой. Когда мы благополучно забрались на борт, яхта сама отшвартовалась от причала и заскользила по озеру.

– Должна признаться – это пространство для меня относительно новое, – сказала Паркер.

– Понятно, – кивнул я.

– Крис, я, как и вы, выросла в богатой семье. Но, в отличие от ваших родителей, мои так целиком и не приняли хаденскую сторону моей личности. Они заставляли меня сосредоточиться на материальном мире, а с «Агорой» разрешили познакомиться лишь в общих чертах.

– Звучит невесело.

– Конечно, они хотели для меня только добра. Но если тебе хотят добра, это вовсе не означает, что тебе не делают зла. Я пропустила уймищу всего, что́ мои ровесники-хадены воспринимали как должное. И ведь самое смешное, что компания моих родителей, помимо всего прочего, очень успешно обслуживает хаденский рынок. Но мои мама и папа относятся к той категории людей, которым не нравится то, чего они не могут понять. Знаете таких? Они очень консервативны. Думают, что «Агора» – это то место, где меня непременно обманут или внушат радикальные идеи.

– Если честно, и то и другое там вполне возможно, – сказал я.

– «Агора» – это дом для миллионов людей, – возразила Паркер. – Конечно, там может такое случиться. Но это может также случиться и в так называемом реальном мире. В этом смысле большого различия нет.

Я обвел глазами озеро:

– И когда же вы все это сделали?

– Пару лет назад. После того как моя первая компания стала публичной и я смогла построить что-то без денег семьи. Знаете, это ведь непрерывная имитация.

– Я догадался.

Паркер кивнула:

– Значит, вы понимаете, что это значит. Я все сделала сама, поэтому родителям было не на что жаловаться. Ладно-ладно, это неправда. Они, конечно, были недовольны. Но мы сошлись на том, что я их сюда не приглашаю.

– Справедливо, – рассмеялся я.

– Теперь вы знаете, почему я так нагло нарушила все правила и похвасталась этим местом перед вами, Крис. Не для того, чтобы произвести впечатление. Я понимаю, это вряд ли возможно. Так я хочу показать вам, кто я. Это моя декларация независимости, если хотите. И может быть, это вас впечатлит.

– А почему вы так хотите впечатлить меня?

– Есть причины. В свое время вы о них узнаете.

Я не стал давить на нее, а только спросил:

– А вам самой нравится ваша декларация?

– Честно говоря, это такой головняк! – со смехом призналась Паркер. – Постоянство дорого стоит. Программа то и дело распадается, а значит, то в одном месте, то в другом приходится восстанавливать. На прошлой неделе полетела программа, отвечающая за ветер, и все остановилось на два дня, пока я не нашла программистов и они не выяснили, в чем дело. Листья и птицы застыли в воздухе. Но даже когда все работает на полную мощность, я вынуждена кое на чем экономить. – Она показала на озеро. – Нырнете глубже чем на три метра и тут же вылетите из симуляции. Вас просто выкинет из нее полностью.

– Хорошего мало, – заметил я.

– Если кто-то хочет искупаться, приходится предупреждать, чтобы не напугать гостей.

– Вы всегда можете урезать размеры.

– Могу, но не хочу. Да, это головняк, но это мой головняк, понимаете?

Я кивнул, и несколько минут мы молчали, любуясь ее головняком, воплощенным в имитации.

– Даже если мне все это очень нравится, вы едва ли пригласили меня сюда, чтобы доставить мне удовольствие, – сказал я наконец.

– Вы правы.

– Тогда зачем?

– Вам нравится ваша работа в ФБР, Крис? – спросила Паркер.

– Вполне, – ответил я. – В ней есть победы и разочарования, как в любой другой работе, но мне интересно, да и люди, с которыми я работаю, нравятся.

– Вы все время находитесь в тени.

– Это как раз преимущество. Я устал быть ребенком с плаката для всей нации.

– Но вы же понимаете, что не перестали им быть. Конечно, последние несколько лет вы сторонились публичности, но, даже как скромный агент ФБР, вы все еще в свете прожекторов. Вы со своим напарником умеете наделать много шуму. Взять хотя бы прошлогоднее дело Лукаса Хаббарда. Отправить самого знаменитого в мире хадена в тюрьму – это, по-вашему, прятаться от публичности? А теперь вы расследуете смерть Дуэйна Чэпмена, сенсацию последних дней.

– Мы не выбираем дела, – сказал я. – Берем, какое дают.

– Да, но ваши дела упорно возвращают вас под свет софитов, – заметила Паркер. – В общем, вы знаете мою компанию, «МобилОн».

– Ту, куда вы хотите привлечь деньги моего папы? – уточнил я. – Трилы напрокат?

– Да. А если точнее, трилы по первому требованию. Когда мы начинали, мы много думали о возможных партнерах, с которыми будем сотрудничать – не только в плане финансирования, хотя это тоже очень важно. Мы думали о тех, кто сможет стать лицом нашего бренда и будет представлять наши услуги широкой публике. Поэтому несколько месяцев назад мы заплатили «Гинзберг ассошиэйтс», чтобы они провели для нас голосование по вопросу: «Кто из хаденов США вызывает у вас наибольшее уважение и восхищение».