Книги онлайн и без регистрации » Научная фантастика » Игрушка судьбы - Клиффорд Саймак

Игрушка судьбы - Клиффорд Саймак

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 118 119 120 121 122 123 124 125 126 ... 229
Перейти на страницу:

И отдал я себе отчет, что Божий час каким-то образом учуял меня, — вероятно, не меня как личность, а искорку материи, мерзкой и отвратительной, — и отразил на меня свое раздражение, что такая мерзость живет на свете. Не удосужился он причинить мне вреда, не раздавил меня, как раздавил бы я насекомое, а попросту смахнул или попытался смахнуть в сторону. И как ни странно, приободрило меня это отчасти, ибо, если Божий час еле-еле ощутил меня, не угрожает мне от его лица никакая действительная опасность. И коль скоро уделяет он мне лишь мимолетное внимание, стало быть, нацеливается он на более крупную дичь. А единственно страшно в Божьем часе то, что дичь сия должна быть поблизости, на этой самой планете. И не просто на планете, а на данном участке планеты — она должна быть поистине очень близко от нас.

Вывернул я себе мозги в потугах сообразить, что это за дичь и обитает ли здесь она и поныне. был ли Божий час нацелен на тех, кто населял заброшенный город, а если так, как могло случиться, что сила, ответственная за Божий час, не ведает, что они ушли? Чем больше думаю, тем явственнее убеждаюсь, что и люди города ни при чем, что Божий час нацелен на нечто пребывающее здесь и поныне. Осматриваюсь тщетно, что бы это могло быть, и не приближаюсь к ответу. Одержим я чувством, что гляжу на цель день за днем и не опознаю ее. Горестное это чувство и жуткое — размышлять подобным образом. Приходишь к тому, что глуп и невосприимчив, а по временам пугаешься, и отнюдь не шуточно. Если человек столь невосприимчив к реальности, так слеп по отношению к среде, так бесчувствен к повседневному окружению, тогда человечество и впрямь более немощно и неприспособленно, чем мы порою воображали».

Дойдя до конца записи, оставленной Шекспиром, Элейн подняла голову над страницей и спросила, смерив Хортона пристальным взглядом:

— Вы согласны с ним? Как вы реагируете на этот Божий час — так же или по-другому?

— Я пережил его пока только дважды. Итог моим впечатлениям можно выразить просто — полное замешательство.

— Шекспир уверяет, что от Божьего часа нет спасения. Что от него никак и нигде не спрячешься…

— А Плотояд прячется, — заметил Никодимус. — Залезает под крышу. Утверждает, что под крышей ощущение не столь скверное.

— Сами все поймете, осталось недолго ждать, — сказал Хортон. — Интуитивно я пришел к выводу, что пережить Божий час легче, если не пытаешься сопротивляться. А описать его невозможно. Надо испытать самому, чтобы понять.

Элейн рассмеялась, звонко и немного нервно, и сказала:

— Жду не дождусь…

Глава 21

Плотояд вернулся, тяжело ступая, за час до заката. Никодимус уже нарезал мясо и присел над костром, обжаривая бифштексы. Небрежным жестом он показал на самый толстый ломоть, который лежал отдельно на подстилке из листьев, сорванных с ближайшего дерева.

— Это для тебя. Тебе я выбрал самый вкусный кусок.

— Пропитание, — отозвался Плотояд, — есть то, в чем я испытываю нужду. Благодарю тебя от имени моего живота.

Без промедления он подхватил мясо щупальцами обеих рук и скрючился перед самой поленницей, где сидели Элейн и Хортон. Поднял кусок к рылу и решительно вонзился в него клыками. По щекам заструилась кровь. Увлеченно жуя, он поднял взгляд на двух сотоварищей по лагерю.

— Надеюсь всячески, что не раздражаю вас своей неопрятной едой, — произнес он, — Великий голод терзал меня. Возможно, долженствовало немного подождать.

— Ничуть, — ответила Элейн, — Валяй ешь. Наши тоже будут готовы спустя минуту-другую.

И все же она не могла отвести болезненно-восхищенных глаз от кровавого пиршества — кровь стекала не только по рылу, но и по щупальцам Плотояда.

— Любишь хорошее красное мясо? — поинтересовался он.

— Привыкаю помаленьку.

— Никто вас не заставляет, — сказал Хортон. — Никодимус может найти для вас что-нибудь еще.

— Когда путешествуешь по многим мирам, — покачала она головой, — встречаешь множество обычаев, странных на первый взгляд. Иные из них наносят удар по давним предрассудкам. Однако при моем образе жизни предрассудкам нет места. Надо сохранять беспристрастие и восприимчивость, надо заставлять себя быть непредубежденной.

— Именно поэтому вы заставляете себя есть мясо вместе с нами?

— Поначалу так оно и было. Да отчасти и сейчас еще так. Но я, пожалуй, могу развить в себе любовь к животной плоти без большой натуги. Ты уверен, — обратилась она к Никодимусу, — что моя порция будет хорошо прожарена?

— Уже прожарена, — заверил Никодимус, — Я начал жарить для вас гораздо раньше, чем для Картера.

— Много раз говорил мне мой старый друг Шекспир, — ввернул Плотояд, — что я совершенный неряха без всякого представления о приличиях, зато с грязными слюнявыми привычками. В опустошение, сказать вам правду, ввергает меня такая оценка, но слишком я стар, чтоб менять привычки, и ни при каких обстоятельствах не мог бы я стать завзятым денди. Если уж я неряха, то счастливый неряха, ибо неряшливость весьма уютна для того, кто ее исповедует.

— Ты неряха, спору нет, — откликнулся Хортон, — но, если это делает тебя счастливым, не обращай на нас внимания.

— Благодарен я вам за вашу доброту, — заявил Плотояд, — и рад, что не придется мне изменяться. Изменить себя мне трудно весьма. — Тут он, в свою очередь, повернулся к Никодимусу, — Ты уже почти исправил туннель?

— Не только не исправил, — ответил робот, — но почти пришел к убеждению, что исправить его нельзя.

— Ты имеешь в виду, что он не поддастся починке?

— Именно так, если только кого-нибудь не посетит какая-нибудь блестящая идея.

— Ну что ж, — заявил Плотояд, — хоть надежда всегда дрожит в печенках, я не удивлен. Длительно я гулял сегодня, беседуя с собой, и внушал себе, что слишком многого ожидать не приходится. Уговаривал я себя, что жизнь не обходилась со мной сурово и давала мне много счастливых минут, стало быть, с учетом этого не должен я угнетаться отдельными несчастливыми событиями. И искал я наедине с собой каких—то альтернативных путей. Сдается мне, что стоило бы испробовать магию. Ты говорил мне, Картер Хортон, что не доверяешь магии и не понимаешь ее. Ты и Шекспир — одно и то же. Потешался он над магией нещадно. Говорил, что нет от нее проку ни на грош. Но может, наша новая подруга не думает так жестоко?

Он умоляюще посмотрел на Элейн.

— Ты пробовал применять свою магию? — спросила она.

— Пробовать-то я пробовал, — ответил он, — но под презрительное улюлюканье Шекспира. Улюлюканье, понял я, лишает магию силы, ослабляет ее, вплоть до полной недееспособности.

— Не знаю, лишает ли силы, — сказала Элейн, — но уверена, что не доводит до добра.

Плотояд глубокомысленно кивнул.

— И спросил я себя: если магия откажет, если робот не справится, если окажется все ни к чему, что мне делать тогда? Остаться здесь, на планете? Я ответил себе, что нет, разумеется, нет. Разумеется, новые друзья найдут для меня местечко, когда отлетят отсюда в глубины пространства…

1 ... 118 119 120 121 122 123 124 125 126 ... 229
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?