Пробуждение - Тина М. Дженкинс

Как ни странно, дорожное движение здесь было намного более оживленным, чем на автостраде. По улицам сновали электрокары самых разных размеров и конструкций, юркие веломобили и легкие коляски, которые тащили на прицепе велосипедисты в защитных масках: при виде их Нат тоже поспешил надеть свой респиратор. Больше всего, однако, его поразило количество пешеходов. Это было совсем непохоже на Лос-Анджелес, который он знал, — на город, в котором по тротуарам ходили лишь бедняки и опустившиеся бродяги.

Пройдя по Ла-Бреа около мили, Нат дошел до пересечения с Третьей авеню. Здесь он остановился, чувствуя, как в груди что-то затрепетало, а в глазах появилось подозрительное жжение. Именно здесь была раньше «Оптовая лавка Джо», возле которой его застрелили.

Как ни странно, само здание магазина сохранилось, хотя назывался он теперь по-другому. Автостоянка тоже уцелела. Глядя на них, Нат прислонился к стене, чтобы перевести дыхание. Где-то сейчас тот паренек, который стрелял в него, подумалось Нату. На вид ему было не больше четырнадцати, но Нат почему-то не сомневался, что он давно умер. И Мэри… Он хорошо помнил, как она кричала на убийцу, а теперь оба мертвы, от обоих осталось не больше, чем горсточка праха. А может быть, и того не осталось…

Нат еще долго стоял напротив магазина. И пока он стоял, к нему впервые пришло осознание странного и неумолимого течения жизни — от рождения до последнего вздоха, когда душа расстается с телом. Глядя на залитую солнцем автостоянку, Нат бессознательным жестом поднял руку к груди, прикрывая сердце. На глаза навернулись слезы, но он сдержался и только тряхнул головой.

Теперь уже близко, подумалось ему.

73

Несмотря на то что улицы оставались оживленными и многолюдными, в воздухе ясно чувствовалось напряжение, которое Нат ощущал буквально физически. Глянув вдоль боковой аллеи, он заметил в дальнем конце несколько человек в костюмах биологической защиты, грузивших в фургон мертвые тела, упакованные в черные пластиковые мешки. Только сейчас Нат вспомнил, что некоторое время назад в городе был объявлен карантин и, хотя сейчас большинство ограничений уже снято, опасность еще существует. И большинство жителей города наверняка знали, помнили об этой опасности, однако никаких признаков паники Нат не заметил. Вероятно, лос-анджелесцы просто успели привыкнуть к опасности, эпидемиям, землетрясениям и другим катастрофам. А может, худшее было уже позади.

Он прошел еще совсем немного, когда до его слуха донеслись какие-то странные звуки. Не сразу Нат понял, что слышит шипение и шум прибоя, а ведь он только недавно миновал бульвар Уилшир. До побережья по его расчетам оставалось миль пятнадцать, но Нат чувствовал, что приближается к океану. Вот впереди показалась какая-то стена, перегородившая дорогу, и он догадался, что это, вероятно, тот самый мемориальный парк, о котором упомянула Персис, рассказывая ему о Большом землетрясении.

Пройдя еще около мили, Нат оказался у самой стены и, найдя ворота, вошел внутрь. Парк представлял собой длинную и узкую полоску лишь слегка облагороженной земли. Во всяком случае, бетонная ограда, отделявшая кактусовый сад от неровной кромки обрыва, показалась Нату не особенно красивой или элегантной. Сам берег тоже выглядел так, словно в утес врубался своим ковшом гигантский экскаватор.

По всему парку были расставлены бронзовые статуи мужчин и женщин. Нат читал таблички на постаментах и узнавал имена людей, которые погибли, организуя срочную эвакуацию людей из опасного района во время Большого землетрясения 2012 года. Кое-где сохранились и развалины домов, точнее, искореженные и перекрученные стальные каркасы и груды щебня и кирпичей, а чуть впереди Нат разглядел обрушившиеся опоры эстакады, по которой проходила когда-то автострада номер 10. Подойдя так близко к обрыву, как только осмелился, Нат разглядел под волнами почти неповрежденное полотно шоссе, уходившее куда-то в глубину.

Да, подумал Нат, это была настоящая катастрофа. Тектоническая плита опустилась вся, целиком, но людей это не спасло.

— Ты тут впервые, приятель? — проговорил кто-то у него за спиной.

Нат обернулся и увидел бездомного старика с гривой грязных, свалявшихся волос, с неопрятной седой бородой и морщинистым лицом, в которое въелись грязь и копоть. Ни респиратора, ни хотя бы защитной повязки на нем не было. Крошечные, близко посаженные глазки старика так и бегали, откровенно разглядывая Ната. Старик словно прикидывал, что можно получить с этого странного субъекта и не опасен ли он.

Нат знал, что бездомные и бродяги — народ смышленый и наблюдательный. Он немало перевидал их в своей бесплатной клинике в Хантингтон-парке.

— У тебя погиб здесь кто-нибудь из близких? — снова спросил старик.

— Да.

— Ну, если ты родственник, ты можешь с ними даже повидаться. Нырять умеешь?

— Учился когда-то.

— Тут ничего сложного… Главное, все здешние достопримечательности давно нанесены на карту — улицы там и прочее… Кальвер-сити, Мар-Виста, Венис, Марина-дель-Рей, разбитые корабли — все это есть на схемах. Правда, трогать ничего нельзя, коль скоро это национальный памятник, но все равно многие погружаются, чтобы, так сказать, почтить память…

— Понятно. А где это можно сделать?

Старик показал на уходящую вниз лестницу. Нат подошел к ней, посмотрел с обрыва вниз и увидел длинный причал, рядом с которым покачивались на волнах несколько десятков катеров.

— Вон там ихние конторы.

Нат посмотрел туда, куда указывал скрюченный палец старика, и увидел два типовых офисных здания, поднимавшихся со дна моря, так что верхние этажи торчали над поверхностью.

— Многие хотели превратить эти башни в аттракцион, но ничего не вышло, поскольку, что ни говори, это памятник погибшим. Так они и стоят: в верхних этажах — конторы лодочников, а в нижних резвятся тюлени да рыба.

Некоторое время оба молча смотрели на серебристо-голубую поверхность океана, которую закатное солнце окрашивало в насыщенный оранжево-золотой цвет. Потом Нат спросил:

— Здесь поблизости есть отель?

Он уже решил вернуться сюда завтра утром и попробовать нырнуть с аквалангом… Или с чем они тут теперь ныряют.

— Таких, где ты захотел бы остановиться, — нет. Ближайшие приличные отели на Сансете.

Это название отозвалось в сердце Ната тупой болью. Бульвар Сансет. Легендарный Стрип — тот самый, где они с Мэри снимали номер в отеле «Шато Мормон» и предавались безумной, страстной любви. Они не изменили этому обычаю даже после того, как поженились, хотя, конечно, их романтические поездки в «Шато» случались уже не так часто.

Поблагодарив старика, Нат круто повернулся и пошел прочь. Доехав до бульвара Сансет на трамвае, он обнаружил, что старый отель еще стоит. Не дав себе ни секунды на раздумья и колебания, Нат быстро вошел в вестибюль. Стены и потолок были покрыты трещинами, обстановка обветшала и облезла, а центральная люстра висела так криво, что казалось, готова каждую секунду сорваться с крюка. У стойки администратора горела тусклая лампочка, и Нат догадался, что отель еще действует. И действительно, болезненно-бледный, худой парень с иссиня-черными волосами поднялся ему навстречу. Без лишних слов он внес имя постояльца (Нат назвался Джоном Смитом — ничего более оригинального ему в голову не пришло) в электронную регистрационную книгу и выдал ключ от номера. То, что парень не задал практически никаких вопросов, Ната не удивило. Судя по тому, что он видел вокруг, за последние семьдесят лет отель вернулся в беззаконный — и беззаботный — XX век, когда он служил приютом для разного рода темных личностей — наркоманов, мелких дилеров, проституток и спившихся кинозвезд.