Вторая сестра - Чан Хо-Кей

Утром во вторник Нга-Йи подошла к сто пятьдесят первому дому на Второй улице. Немного колеблясь, поднялась на шестой этаж. Дверь квартиры детектива распахнулась, когда Нга-Йи еще не успела нажать на кнопку звонка. На пороге стоял N в своем обычном виде – красная куртка от спортивного костюма, штаны карго и шлепанцы. Видимо, «Скат» подсказал ему, что Нга-Йи рядом.

– Вы пунктуальны, – отметил он, отпирая решетку.

Нга-Йи промолчала. На уме у нее было только два слова – «вторая фаза».

– N, давайте забудем о Вайолет То, я совсем не хочу… В чем дело?

Она не договорила и изумленно уставилась на детектива. Тот вышел, закрыл решетку на ключи направился к лестнице.

– Куда мы идем?

– Эй, – N слегка оттолкнул Нга-Йи в сторону. – Не мешайте. Лестницы тут узкие.

Ничего не понимая, Нга-Йи пошла следом за ним, гадая, что этот человек замыслил на этот раз.

Они спустились на один этаж, Нга-Йи была готова идти дальше вниз, но N сказал:

– Пришли.

Она обернулась и увидела, что N вынул из кармана ключ и отпирает дверь квартиры, единственной на этаже. Здесь была такая же защитная решетка перед дверью. Единственное различие заключалось в том, что дверь была еще более неухоженной. Более того, посреди лета на ней болтались обрывки новогодних украшений.

– Как? Эта квартира тоже ваша? – спросила Нга-Йи.

– Мне принадлежит весь дом, – небрежно произнес N.

Нга-Йи от изумления вытаращила глаза. Так вот почему ей ни разу не попадались на глаза другие жильцы. Цены на недвижимость росли непрерывно. Даже на крошечном клочке земли стремились что-нибудь построить. Домовладельцы не позволяли квартирам пустовать, а такой старый дом запросто могли продать застройщикам – и по идее давно должны были продать. Но еще сильнее Нга-Йи удивилась, когда N включил свет. Перед ней предстала маленькая гостиная, в которой не было ничего, кроме белоснежного ковра и журнального столика, по цвету прекрасно гармонировавшего с обоями. Идеальный минимализм, нигде ничего не валялось, и чистота тоже идеальная – полная противоположность квартире наверху. Окон в гостиной не было, на потолке горели флуоресцентные лампы, работал кондиционер – словом, помещение походило на офис. В холле были еще три двери, и Нга-Йи в конце концов решила, что эта квартира напоминает приемную врача.

Может быть, за одной из этих дверей располагается операционная? Вот, наверное, где, из нее буду вырезать органы…

N открыл правую дверь, и за ней оказалась комната вдвое больше гостиной, тоже без окон, но мебели здесь было больше – длинный туалетный столик, несколько стульев и большой встроенный гардероб. В углу – застекленная дверь, за ней – ванная комната. N отодвинул дверь гардероба, и Нга-Йи увидела множество вешалок с женской одеждой, выдвижные ящики, а внизу – несколько рядов туфель на высоких каблуках.

– Вот это… – проговорил детектив и вытащил из шкафа белую блузку, серый пиджак и черную юбку силуэта «А». – Хотя нет. Юбка вам не подойдет – у вас ноги коротковаты. – Он убрал в шкаф юбку и подал Нга-Йи черные брюки. – Обувь какого размера носите?

– Хм-м… Тридцать восьмого, – неуверенно ответила Нга-Йи.

– Европейский тридцать восьмой – это британский пятый или пятый с половиной. – N наклонился и взял из гардероба две пары черных туфель на шпильках. – Примерьте, посмотрите, какие вам лучше подойдут.

Он швырнул одежду и обувь в руки ошарашенной Нга-Йи и указал на трюмо.

– Подкрасьтесь и причешитесь. Я вернусь через пятнадцать минут.

– Стойте! – воскликнула Нга-Йи – В чем дело? Мне… мне надо будет торговать телом?

N уставился на нее и расхохотался.

– Вы серьезно? Для этого вы не вышли ни лицом, ни фигурой… Мне бы долго пришлось ждать своих денег. Да и потом, кто занимается проституцией в десять утра?

– Я подумала… может, это для порно… – смущенно произнесла Нга-Йи.

Она видела в библиотеке книги, посвященные японской индустрии кино для взрослых.

– Это Гонконг, мисс Ау, а не Япония. – N прикрыл рот ладонью, но продолжал смеяться. – Кроме того, если бы у меня это было на уме, разве я не попросил бы вас сменить дешевое нижнее белье на другое, подороже?

В этом, конечно, был некий смысл. Не дав Нга-Йи сказать больше ни слова, он вышел из комнаты. Нга-Йи ничего не оставалось, как переодеться в наряд, выбранный для нее N. Вещи ей идеально подошли – интересно, и когда только он успел изучить особенности ее фигуры? Теперь предстояло заняться макияжем.

Выдвинув ящик трюмо, Нга-Йи обнаружила в нем огромное количество косметики – не меньше сорока разных оттенков помады, пять или шесть пудрениц, палетки с тенями. Обычно она только слегка подкрашивала губы, поэтому ей не так просто было управиться. Она не могла понять, какой макияж лучше бы подошел к ее наряду.

Пятнадцать минут спустя открылась дверь. Нга-Йи уже была готова выругать N за то, что он заставил ее размалеваться, как куклу, но в комнату вошел незнакомец – весьма импозантный мужчина в темно-синем костюме, с красным галстуком, в очках без оправы.

– Вы…

– Боже! В кого вы пытаетесь себя превратить – в задницу павиана?

Только услышав голос, Нга-Йи поняла, кто этот безукоризненно одетый господин. Чисто выбритый, с зачесанными назад волосами, в стильном костюме, N казался совершенно иным человеком.

– N? – растерянно пробормотала она, вытаращив глаза.

– А кто же еще?

Конечно, это был N. Его голос звучал как раньше. Да, одежда действительно преображает человека – но такого разительного контраста Нга-Йи не могла даже вообразить. С другой стороны, она и в образе старика в ресторане не узнала N.

– Но вы…

– Сядьте. В таком виде вы нас сразу выдадите.

Он надавил рукой на плечо Нга-Йи, и она опустилась на стул, который N к ней придвинул.

– Не шевелиться, – приказал сыщик и вытащил из ящика трюмо несколько влажных косметических губок.

Он убрал с лица Нга-Йи красноватые румяна, а с губ яркую помаду. Глядя на преображенную версию N, Нга-Йи была сильно смущена и озадачена.

– Вы знаете, как делать макияж? – спросила она растерянно.

– Не сказал бы, но все же, думаю, понимаю в этом чуть больше, чем пацанка вроде вас.

Как ни странно, слетавшие с губ детектива оскорбления придавали Нга-Йи уверенности – по крайней мере, она точно знала, что имеет дело с тем же человеком, что и раньше.

– Глаза закройте.

N нанес на веки Нга-Йи светло-бронзовые тени, затем поработал подводкой для глаз, подкрасил ресницы и едва заметно нанес румяна на скулы. Наконец он взял тюбик с помадой и чуточку подкрасил губы Нга-Йи.

– С вашими волосами я ничего сделать не могу. На счастье, они не слишком длинные, поэтому будут выглядеть сносно, если мы оставим как есть.