Доктор Джонс против Третьего рейха - Александр Тюрин

— Я проваливаюсь, привяжите меня к чему-нибудь… — вырвалось у доктора Джонса, с трудом преодолевающего тошноту.

Обеспокоенный Салех подскочил к другу, чтобы поддержать, но тот уже рухнул, уронив с головы шляпу.

— Застопори лифт, нажми какую-нибудь кнопку… — голос Индианы осекся, а пальцы заскребли пол, как будто хотели зацепиться за что-нибудь.

Еще несколько судорожных движений — и сознание археолога утратило связь с реальностью…

…Пока Питхор Иосепт пробирался к Воротам Добродетельного Служения, ему все мнилось, что шагает он слишком поспешно, чем выдает себя, что вот-вот забегают служители и стражники с воплями: «Святотатец в Доме Владыки».

Но обошлось, «святотатец» покинул ворота и заторопился, насколько это было возможно, не переходя на бег, по мощеным мрамором улицам Пер-Рамзеса. Мимо домов, источающих довольство, чьи стены были украшены фаянсовыми облицовками, алебастровыми плитками и инкрустированы бронзой. Мимо медных оград с изображениями кошек и скарабеев, за которыми шумели мандариновые сады. Миновал он несколько чинно прогуливающихся сановников, обитателей этих домов, за каждым из которых семенило три-четыре нубийца с зонтиками и опахалами из павлиньих перьев. Так добрался он до Реки, обрамленной множеством пристаней на резных сваях. Питхор Иосепт разрешил своим ногам бежать, когда уже показалась его ладья, остойчивая и быстроходная, однако по вместительности и красоте много уступающая стоящим у берега баркам.

— Поднять парус, — закричал он с дистанции в двадцать локтей, и двое ловких парней с Крита стали натягивать канаты. Питхор Иосепт быстро сдернул швартовые концы с причальных кнехтов и перепрыгнул в свою лодку.

— Лукос, постреленок, проснись, отталкивайся шестом… Керано, лысый ты бугай, и Памако, начинайте грести. Косоуто-балбес, сейчас как дам, быстро садись на весла. Ну вот, есть порядок, надеюсь, не только египетский.

Ладья вышла в фарватер, а гребцы вошли в ритм. Всех своих людей Питхор Иосепт послал на весла, многоопытного Лукоса, бывшего пирата, на парус, сам занялся кормилом и, конечно же, навигацией. Затерялся сзади пер-рамзеский створ, затем растаял маяк Око Хора, и вот ориентиров почти не осталось, даже берега расплылись в камышовых зарослях.

Полковник не раз предавался охотничьим забавам в этой местности, поэтому не растерялся. Ориентиры все-таки имелись, хотя и незаметные постороннему глазу. Водяная растительность, камышовые вырубки, гнездовья птиц и, конечно же, крокодилы. Чем ближе к броду, тем больше этих священных животных, выполняющих волю бога Собека*.

А Ра-Хорахти сползал по небосводу за горизонт, сочась кровавыми лучами, будто порезался о его острые края.

Вот и брод, мелководье, о днище трутся крокодильи шкуры. К ночи у тварей просыпается аппетит — в здешнюю неласковую воду даже палец опускать боязно.

— Памако и Косоуто, сушите весла.

Пора слушать воздух, напоенный ароматами вечера. Уже виднеются залысины на водной поверхности — где нет зелени, там дно уходит вниз. Если Ковчег сброшен в омут, то слуги зубастого Собека уже никогда не отдадут его.

— Керано, табань. Мариней, толкай шестом. Лукос, спускай парус. Постарайтесь не проморгать бритоголовых ребят, тогда мы первыми успеем сказать: «Мир вам».

Налетел ветер с моря, и шелест камышей заполнил уши. Никаких намеков на постороннюю лодку. И вдруг:

— Начальник, вы, кажется, что-то высматриваете? Я вот, например, замечаю примятые камыши — вон там.

— Мариней, за это ты получишь пропуск в храм Исиды* без очереди. Ну, кто еще хочет попасть на прием к девам радости?

— И мне пропуск. Вот пузырьки, здесь шла плоскодонка, довольно крупная, — отличился пучеглазый Лукос. — И лилии притопленные.

— А теперь движемся в полном беззвучии и торжественности, как будто уже очутились в загробном царствии.

— Это не слишком вдохновляет, — пробормотал Керано. — Хотя, может, мне и там придется сидеть на веслах.

Питхор Иосепт нутром чувствовал, что они вот-вот напорются на барку со здоровяками жрецами, которых окажется не меньше дюжины. А у него всего пятеро, смехотворные силы для нападения.

— Парни, доставайте свои клинки. Мариней, хватай копье. Только запомни, сейчас тебе придется швырять его не на дальность, а на меткость.

Сам полковник потянул из ножен, покрытых кожей бегемота, свой железный меч по имени Хлеборез — с крупной гардой. Оружие приобретено было в финикийском Библосе, но купец нахваливал: мол, привез острый товар из некой далекой страны, находящейся за Аккадом и даже за Эламом. Дескать, там меч куется из нескольких полос металла, которые перед тем вылеживаются в земле по десять лет, избавляясь от порчи. На закаленном лезвии была насечка с изображением какого-то сомнительного многорукого бога. Узоры придавали клинку вид застывшей водяной струи, хотя образовались после травления растительными кислотами.

И все-таки столкновение со жреческой баркой оказалось внезапным. Ладья ткнула носом ее где-то посреди левого борта. Водоплавающие жрецы как раз с помощью полос крепкой ткани поднимали ковчег, чтобы швырнуть его в глубокую воду. Дьяки от соударения выронили израильскую святыню, отчего она раздавила ногу одному из их команды. Вслед за первым воплем последовал второй — Мариней довольно удачно швырнул копье, и проткнутый насквозь жрец улетел за борт. Им, конечно, сразу стали закусывать крокодилы. Однако Питхору Иосепту было пока не до зрелищ.

— Бей «навозников»! — испустил антиегипетский, антискарабеевский клич бывший пират Лукос и первым рванул на абордаж, прикрываясь плетеной корзиной. В ней как раз и застряло копье ближайшего жреца, который тут же получил клинком по яремной вене.

Однако Лукос поскользнулся и упал, образовав что-то вроде мостика между двумя суденышками. Какой-то боевой дьяк нацелил дубинку с шипами на его голову, но Керано, отломав в запальчивости большой кусок от кормила, грубо взмахнул им — и человек с дубинкой остался без черепной крышки. Тут уж по живому «мостику» устремился на вражескую барку Питхор Иосепт, с одного бока его стал прикрывать Мариней, с другого Памако.

Хотя дьяки были опытны в рукопашном бою, однако, в отличие от уроженцев Крита, никогда не бывали в морских сражениях.

Полковник откинул направленное на него копье, тут же выписал лезвием восьмерку и срезал голову у одного из противников. Памако завалился с раной в бедре, но из игры не вышел — ухватил зубами какого-то жреца за палец ноги. Тот взвыл и тут же затих, потому что Керано угостил его своим поленом.

Питхор Иосепт собрался было проткнуть черного верзилу, однако выпад оказался неудачным. Толстомясый нубиец заблокировал удар широким клинком, которым и принялся отжимать Хлеборез в сторону полковника. Тот, впрочем, не растерялся, а притиснулся к здоровяку, одновременно оборачиваясь боком. Еле удерживаемый меч нубийца уже стал делать пилящие движения возле самой грудной клетки, однако Питхор Иосепт успел ткнуть врагу локтем в подвздошие, а потом и в подбородок. И верзила тоже отправился угощать собой крокодилов.