Трое из леса - Юрий Никитин

— Возвращайтесь, передайте вождям, что я принимаю вас.Пусть немедленно вышлют в мое войско каждого десятого мужчину и каждуютридцатую женщину. С вами поедет… Поедешь ты, Ходжак!

От свиты отделился высокий хмурый воин. Лицо его былоширокое, как таз, узкие глаза смотрели прицельно.

— Каган, — сказал он низким голосом, — дорогадлинная, пересчитать племя нелегко. Позволь взять свою сотню?

— Возьми три сотни лучших воинов, — велелкаган. — И сам отбери коней.

Олег сказал поспешно:

— Великий и мудрый! Вожди племени послали тебе в дарстадо, мы сдали его на бойню, и лучшего нашего певца. Нет, его мы на бойню несдали, он воспоет твои подвиги на празднике великого Арея. А потом вернемся ствоим отрядом в наш Лес.

Свита молчала, смотрели на кагана. Каган окинул взглядомневров, Таргитай ощутил могильный холод, когда встретился с ним глазами.

— Ладно, — раздался хриплый голос. — Походчерез неделю… Пусть все услышат, что даже далекое племя гипербореев призналомою власть. Это поднимет боевой дух.

Телохранитель по его знаку опустил оружие. Каган тронулконя, вся свита пустила коней следом. Стражи торопливо распахнули ворота во всюширь. Каган въехал вовнутрь, последний из свиты обернулся, крикнул:

— Эй, лесные! Ждите во-о-он в том доме. Там конюшня.Накормят… ха-ха… сеном. Когда надо позовут!

Стража захлопнула за ним ворота, снова скрестила копья. Олегосуждающе качал головой: дворец слишком красив, чтобы в нем ездить на конях.

На той стороне площади виднелось приземистое полуразрушенноездание. Возле него стояли телеги, ржали кони, изнутри доносился стук молотов.Невры быстро шли через площадь, и стук молотов становился громче. Мрак потянулноздрями, оскалился. Таргитай, у которого с голоду обострялось чутье, ужекорчился от аромата жареного мяса и горячей каши. Олег шел чуть позади,озабоченно щупал на груди обереги.

Дом оказался длинный, три деревни невров уместились бы подего крышей. Из выбитых окон несло гарью, из дверей и пролома в стене выносилисвязки пик. Невры осторожно зашли со стороны входа, остановились.

— Медленно и не спеша, — повторил Мрак.

В дальнем углу два полуголых кузнеца, подпоясав чреслакожаными передниками, остервенело лупили молотами по широкой наковальне.Подручный едва удерживал в клещах пышущую искрами заготовку. Чуть дальше стоялаеще наковальня, кузнецы озабоченно перебирали железо, подручные раздували мехи.По правую сторону по всему дому тянулись стойла, кони шумно обнюхивались,чесались, жевали сено. В дальнем конце полыхал огонь, в котлах булькало,шипело.

— Не с того конца зашли, — сказал Таргитайнетерпеливо.

Кузнецы проводили их недружелюбными взглядами. Один дажепытался словно невзначай загородить дорогу. Мрак довольно оскалился, пошелгрудью, а кузнец в последний момент шарахнулся в сторону. Когда он провожалвзглядом широкую спину, укрытую волчьей шкурой, лицо его было тревожным, а рукивыронили молот.

У котлов орудовали длинными черпаками на длинных ручках двоераспаренных степняков. В помещение вбежал пропахший зноем киммер, крикнулгортанным голосом. Кашевар равнодушно налил в подставленную миску горячейпохлебки, медленно повернул заплывшую жиром шею к неврам:

— Жрать что будете?

— Я бы съел жареного коня, — проговорил Таргитай струдом. Во рту набегали горячие слюни.

— Хорошо, — ответил кашевар безучастно. —Зажарим лошадь. Или сразу три?

Мрак сказал бодро:

— Пока одной хватит. Можете не снимать узду! И подков.

Таргитай оглядывался с несчастным видом. Везде грязь, лучшепомереть с голоду, чем есть из посуды, куда плевали киммеры. Олег быстропробежался вдоль стены, вернулся с тремя глубокими мисками и большим горшком.

— Не все побили… Наливай сюды! Нам с Мраком по миске, аТарху — горшок.

У Таргитая от вкусного запаха кружилась голова, даже необиделся, готов был съесть кашу вместе с горшком. Кашевар замедленно зачерпнул,поводил в горячем вареве черпаком, пар закрывал медленно кипящую кашу,неторопливо потянул на себя, напрягая мышцы.

Обе миски и горшок наполнились с одного черпака. Олег поблагодарил,и все трое торопливо ушли. Мрак отыскал свободное стойло — справа и слева затонкими перегородками находились кони.

— Кони безгрешные, — объяснил Мрак. — Людиздесь хуже.

Таргитай лишь промычал в ответ: голова его была по уши вгоршке. Олег подсуетился, принес откуда-то ложки.

— Здесь все как у людей, — объяснил онвозбужденно. — Что за народ строил этот город? Если вымерли от болезни —еще ничего. Если перебили киммеры, то нечего и думать тягаться с таким врагом.

Мрак и Таргитай не отвечали, трудились над мисками игоршком. Кашевар поймал им по куску мяса, похоже — конины. Невры ели быстро,пока ложки не заскребли по дну. Мрак наконец откинулся, глаза были сытые,сказал отстраненно:

— Да, город строили велеты. Или волхвы такой мощи,какая нам не снилась… Тарх, не спи! Завтра петь будешь, готовься.

Таргитай подскочил, осоловелость исчезла, словно кольнулиножом.

— Уже завтра?

— Может быть, сегодня, — поправился Мрак. —Сегодня вечером.

— Но уже почти ночь!

Мрак поднял голову, сквозь дырявую крышу светила луна, неботемнело. Костры в доме стали ярче, угольные тени метались по стенам.

— Тогда завтра, с утра…

— Не пугай, — сказал Олег. — На площадьсвозят целые бревна, а не вязанки дров. Готовится крада! Скота пригнали, это жвсе пожрать надо… Готовятся для великой жертвы! Каган обронил, что в походпойдут через неделю. Тогда и петь придется перед походом.

Таргитай переводил отчаянный взгляд с одного на другого.Поинтересовался дрожащим голосом:

— В жертву приносят чужеземцев? Чтобы своих не тратить?

Олег зевнул, его глаза закрывались — день был тяжелым.Сонным голосом ответил:

— Не… то в обычные дни. В особых случаяхраскошеливаются на своих. Сейчас готовятся идти завоевывать весь мир, слышал?..Думаю, сожгут своих. Скорее всего, десятка два женщин и детей.

— Женщин и детей…— прошептал Таргитай.

— Больше хочешь урвать, — буркнул Мрак, —дороже должен платить! А самое дорогое у любого народа — женщины, дети. Давайтеспать, болтуны.

Он широко зевнул, потянулся, а когда руки с шумом упали насено, он уже спал мертвым сном.

Ночью Таргитаю снились жаркие руки, журчал ручей. Онпроснулся в кромешной тьме, торопливо пополз к выходу. Крепкие пальцы ухватилиза лодыжку.