Сложности - Кристен Эшли

зол, чтобы говорить об этом сейчас. Мэми здесь. С ней все в порядке. Она расстроена, и ей нужно немного времени, — заявил он в трубку и продолжил говорить. — Я позвоню тебе, когда все будет в порядке, чтобы ты приехала и забрала ее. Но перед этим мне, моей девочке и ее брату надо поговорить. После мне надо поговорить с тобой. Но я дам знать, когда мы будем готовы, чтобы вы за ней приехали.

Он слушал секунду. Я наблюдала за ним, и его лицо не прояснялось.

Черт.

— Нет, ты не приедешь сейчас. Я сказал, что позвоню… — он запнулся, его глаза вспыхнули, взгляд пронзил меня насквозь, и я почувствовала, как мои собственные глаза расширились от его огненного взгляда. Я прикусила губу, а он заговорил в трубку: — Послушай меня, Хоуп. Ей все равно на твое дерьмо, и она хочет жить со мной. Я не думаю, что это правильно. Но все наши дети должны понять ту ситуацию, в которой мы находимся, и встать на путь, ведущийся вперед. Сейчас она в таком возрасте, когда ей нужна мать. Но если ты будешь продолжать творить свое дерьмо в мою сторону, клянусь, я подам на полную опеку над ними и потрачу каждый чертов доллар, на которые ты хотела приобрести то гребаное кольцо, чтобы выиграть. Ты меня слышишь?

Он слушал недолго, после чего продолжил.

— Мы не будем сейчас обсуждать эту тему, Хоуп, и насколько я понимаю, мы не будем никогда говорить об этом. Да, я знаю. Давно знаю. Все кончено. Я двигаюсь дальше. И тебе тоже стоит прийти в себя и идти вперед. Я позвоню, когда мы будем готовы. — Он резко вздохнул и закончил: — До скорого.

С этим он отключился и стоял совершенно неподвижно, уставившись на свой телефон, словно ему требовалось сверхчеловеческое усилие, чтобы не кинуть его через всю комнату.

— Детка, — прошептала я.

Он посмотрел мне в глаза.

— С ней все в порядке? — спросила я.

— С Хоуп? — недоверчиво переспросил он.

— С Мэми, — ответила я.

Выражение его лица больше не было недоверчивым, но его губы сжались, и он проговорил:

— Она знает, что мать хотела то кольцо. Она слышала, как мать ссорилась со своими подругами из-за меня. И из-за тебя. Слышала, как она говорит гадости о тебе, Лу и Билле. О том, что у Лу грязный рот, а Билл пьяница, и они оба создают дурную атмосферу, которую она не хочет рядом со своими детьми. Что я переехал в этот дом только для того, чтобы быть ближе к тебе. И Мэми все надоело. Она скучает по тому, что у нас было. Она слишком юна, чтобы понять все происходящее. Для нее слишком много событий. Со мной ей проще. Более мирно. Нет гадостей, негатива, злости и стервозности. Она не может понять ситуации с кольцом. Поэтому злится, ей больно, и эта боль делает ее еще более злой. Так что нет. Она не в порядке.

— Поняла, — мягко проговорила я, подходя ближе.

Он без колебаний обнял меня, а я в ответ сделала тоже самое.

— Я должен к ней вернуться, а еще должен разбудить Шоу.

Я кивнула.

— Я поеду за Энди, и мы с ним чем-нибудь займемся…

— Нет, ты так не поступишь.

Я посмотрела на него.

— Он будет нервничать, если придя сюда, окажется вовлечен в драму?

— Ты забыл те два раза, когда встречался с нашей матерью?

Он посмотрел на меня, затем его губы дернулись, и я почувствовала, как напряжение покидает его тело.

— Если нам понадобится уединение, вы можете пойти в другую комнату, распаковать вещи, посидеть на крыльце, сходить за едой, в общем, использовать любую отговорку, чтобы Энди был спокоен, — сказал он. — Но даже со всем этим дерьмом, которое только что произошло, я не забыл, что случилось в моей постели прямо перед этим, так что ты теперь часть всего, Грета. Как и Энди. Это значит, тебе придется справляться с этим. Если он окажется в эпицентре, и это не навредит ему, ему тоже надо будет справиться. И мои дети должны видеть, что вы с Энди никуда не денетесь.

— Вот дерьмо, ты снова заставишь меня плакать, — предупредила я, прижимаясь к нему ближе.

Его объятие стало тесней, и он пробормотал:

— Теперь у нас еще меньше времени на это.

— Да, да, конечно, — пробормотала я, делая глубокий вздох, чтобы взять себя в руки.

— Скоро у нее начнутся месячные.

Я почувствовала, как моя голова дернулась от его комментария.

— Прости? — спросила я.

— У Коринн они начались в ее возрасте. Она начнет развиваться. Ей нужно будет покупать лифчики и все такое. Я могу справиться с этим. Коринн поможет ей со всем разобраться. Но она должна пройти это со своей матерью.

Я обняла его, прижав к себе, и согласилась:

— Да.

— Хоуп нужно вытащить голову из задницы и прийти в себя.

Я кивнула и повторила:

— Да.

Он долго смотрел мне в глаза, потом выдохнул.

Затем он заявил:

— Я обещал Энди, что приеду за ним с тобой. Я должен разбудить Шоу, ввести его в курс дела, после поговорить с ним и Мэми, а потом можем отправляться.

— Я могу забрать Энди, пока ты занимаешься детьми, Хикс.

— Я обещал ему, что приеду с тобой.

— Он поймет.

Он покачал головой.

— Я не нарушу первое обещание, которое дал твоему брату, Грета. Да, у нас здесь кое-что происходит, но это важно. Он должен знать, что может доверять мне, а значит, он может доверить мне тебя, и я не знаю, как он все воспринимает. Что-то незначительное, что как мы думаем он поймет, может значить для него больше, чем мы представляем, и я должен действовать осторожно. Подожди сорок минут. Вы с Энди и Шоу можете пойти и купить пончики, когда мы вернемся, пока я присмотрю за Мэми, а дальше разберемся.

Я вообще его не слушала.

Я застряла на: «Я не нарушу первое обещание, которое дал твоему брату, Грета. Что-то незначительное, что как мы думаем он поймет, может значить для него больше, чем мы представляем, и я должен действовать осторожно».

Поэтому ему пришлось слегка встряхнуть меня и спросить:

— Грета, детка, ты со мной?

Я кивнула.

Потому что абсолютно точно была с ним.

Больше, чем он предполагал, и я подозревала, что он знал, что я определенно с ним.

Он кивнул в ответ и приказал:

— Быстро прими душ, пока я разбираюсь с детьми. Затем позвони Энди и сообщи