Фрейя. Ведущая волков - Аля Файпари

судя по его лицу, ворча что-то вроде: «Не позорь сына своими слезами и поцелуями, женщина, разве не видишь, ему уже по статусу не положено!» Затем подошли старшие воины, приятели из Шэлдо, Эш, Теоден, кто-то из пожилых жен, торопившихся благословить нового вождя.

Я терпеливо ждала, но когда Николаса обступила знакомая компания Дритан-Фабиан-Дамен, – по моему мнению, чересчур затянувшая с похлопываниями по плечу, – бесцеремонно растолкала их и под мужские показательные ворчания бросилась Николасу на шею. Он жестом прогнал друзей прочь и крепко меня обнял.

– Мой вождь, – отстранившись, насмешливо протянула я и поклонилась.

– Теперь-то ты обязана меня слушаться, – довольно ухмыльнулся он, обнимая меня за талию.

Я громко фыркнула.

– Слушаться меня не заставит даже женитьба.

Ник вскинул бровь, а с моего лица мгновенно слетела улыбка. Потупив взгляд, я попыталась выпутаться из его рук, но он, как назло, крепко удерживал меня, буквально сжигая в огне стыда.

Его глаза сияли, когда он наклонился и тихо спросил:

– А ты бы вышла за меня? – Взгляд и голос были игривыми, но в то же время такими серьезными, что я замерла, растерявшись. Сердце грохотало в груди.

Видимо, я молчала слишком долго, потому что он вдруг ослабил хватку, и мне показалось, что в его глазах мелькнуло разочарование.

Я нервно усмехнулась, вскинула палец и сурово погрозила ему.

– С тебя на сегодня хватит клятв, вождь.

К моему облегчению, Николас улыбнулся.

Глава 31

Фрейя

Прощание.

Есть ли в этой жизни что-то более трудное и невыносимое?

Неважно, прощался ты сам или же наблюдал, как это делали другие, жадно запоминая друг друга глазами, полными слез, и сердцами, сжимающимися от отчаяния и надежды. Женщины бросались на шеи мужей, отцов, сыновей и братьев. Некоторые тихо, нашептывая что-то на ухо или приникая к губам в жарком поцелуе, другие не скрывали рыданий и не желали расцеплять пальцы, лихорадочно сжавшиеся на коже доспехов.

И только несколько женщин стояли рядом со своими воинами. Лучшие среди тех, кого я обучала. Пусть их было немного, но я гордилась даже этой маленькой победой.

Смотря на Этна и Шэлдо, я старалась не думать о том, что кто-то обнимал родных в последний раз, сам того не зная.

Я отпустила Лети и, пока она обнималась с родителями и братом, огляделась, после чего резко похлопала Ника по предплечью.

У дверей одной из больших хижин, которые подготовили для укрытия женщин и детей, близко друг к другу стояли Фабиан с Кодой. Он пригнулся к ребенку на руках Коды, прикрывая Низу своими черными волосами, а потом выпрямился и с величайшей осторожностью убрал темный локон Коды за ухо. Я с открытым ртом смотрела, как моя робкая подруга, которая до истерики боится мужчин, вдруг всхлипывает и доверчиво приникает к мощной груди Фабиана. Он пораженно застыл на мгновение, но затем крепко сомкнул руки за ее спиной, заключая их с малышкой в надежный, уютный кокон.

Я повернулась к Нику и увидела, что он улыбается.

– У них все будет хорошо, – тихо заверил меня он.

Я кивнула.

Но в воздухе отчетливо висело невысказанное: «Если Фабиан вернется».

– Фрейя, – раздался тонкий голосок.

– Арья, – выдохнула я, когда тонкие руки стиснули шею так сильно, что стало трудно дышать.

– Вернись, – едва слышно взмолилась она, и мое сердце сжалось от боли.

Я осторожно отстранила ее от себя и потянула за ворот своей рубахи, чтобы снять через голову черный шнурок.

Мужественно сдерживая слезы, Арья внимательно наблюдала за моими движениями и хмурила брови.

– Вот. Я хочу, чтобы он был у тебя. – Я набросила ей на шею медальон, который повис где-то у живота. Она обхватила теплое серебро и измазанными в грязи пальцами проследила узор из щита, двух скрещенных мечей и оплетающего их тела норки. Внезапно я подумала, что он оказался на своем месте. – Пусть он приносит тебе удачу.

– Спасибо, – прошелестела Арья, а потом посмотрела на меня серьезным не по годам взглядом. – Победи в этой битве.

У меня перехватило дыхание.

– Ты сражалась и победила?

– Нет. Нет, Арья, я проиграла.

Я закивала и снова прижала девочку к себе, чувствуя, как щиплет от слез глаза. Николас все это время молчаливо возвышался рядом. Когда мы отстранились друг от друга, Арья подняла голову, и я увидела, как скрестились их взгляды. На его разрисованном лице едва заметно заиграли желваки. Несколько мгновений они смотрели друг на друга, после чего Арья с почтением склонила голову и отошла.

– Я присмотрю за ней, – ворчливо проскрипела Сахаар, хватая Арью за руку. Второй ладонью она сжимала запястье Летиции. – Перестань вырываться, глупая девчонка.

– Спасибо, Сахаар.

Она долго вглядывалась в мое лицо, затем бросила:

– Береги ее, вождь, – и пошлепала, не оборачиваясь, к хижине, полной женщин и детей.

Арья то и дело оглядывалась, но тут ей на плечо опустилась тяжелая ладонь, и вся троица замерла.

Рядом с притихшей дочерью остановился Гарт. С непроницаемым выражением лица он несколько ударов сердца смотрел ей в глаза, а потом опустил руку и пошел к воинам. Девочка глядела ему вслед с таким же видом. Ребенок, который слишком быстро повзрослел.

– Идем, – тихо отвлек меня Ник, и я позволила утянуть меня к войску, ожидавшему нас у подножия склона.

Когда мы приблизились, все разговоры стихли, и к Николасу подошли Атли с Аяном.

Вождь Шэлдо с легкой улыбкой обхватил рукой его шею.

– Сегодня ты поведешь в бой оба клана, молодой вождь. Я доверяю тебе, как твоему отцу или самому себе. Судьба Этна и Шэлдо в твоих руках.

– Это честь для меня, Атли, – голосом, исполненным благодарности и чувства, ответил Ник.

Атли отошел в сторону, и Николас, убедившись, что я иду следом, начал подниматься по склону. Воины расступались перед ним, подобно отходящим от берега волнам. Но прежде, чем ступить под покров леса, он остановился и оглянулся на долину, размытую пеленой дождя. За ним повернулись головы сотен мужчин и женщин. Деревня казалась непривычно тихой и опустевшей. Где-то в глубине были заперты те, кому борьба была неподвластна, и только приглядевшись получше, можно было заметить черные тени воинов, которые остались защищать их, если враг окажется достаточно бесчестным и коварным, чтобы напасть на невинных.

Никто не сомневался, что именно таковым он и был.

– Выступаем, – отвернувшись, громко скомандовал Николас и покрепче перехватил рукоять топора. – И да пребудут с нами Боги.

Хотя густые кроны деревьев скрывали серое небо и мешали дождевым потокам, вода все равно стекала