Тысяча сынов. Все прах - Грэм Макнилл

— Почему? — взмолился он.

Но глаза ничего не ответили.

Послышалось легкое царапанье по металлу, и Анкху Анен повернулся, чтобы позвать на помощь, но слова застряли в горле. Слегка склонив голову набок, на него смотрел черный ворон с блестящими крыльями. На его голове Анкху Анен заметил искусно вживленные в череп псибер-имплантаты. Птица смотрела на него с явным любопытством, и он улыбнулся, глядя на символ своего братства.

— Кто ты? — спросил он. — Видение будущего? Символ спасения?

— Я думаю, ни то ни другое, — ответил ему хриплый голос.

Повернув голову, Анкху Анен увидел воина в доспехах цвета зимнего утра. Его силуэт слегка дрожал, словно окутанный морозным воздухом, а в позе Космического Волка он не увидел ничего, кроме враждебности. Ворон резко крикнул, взлетел и приземлился на наплечник воина.

В руке Волк держал высокий посох, увенчанный золотым орлом, и следом за ним в библиотеку Корвидов вбежали не меньше десятка его собратьев в серых и золотых бронекостюмах, с продолговатыми орудиями, которые шипели голубым пламенем.

— Кто ты? — спросил Анкху Анен, стараясь возобновить контакт с эфиром, чтобы поразить бесцеремонного захватчика.

Но привычного притока энергии не последовало, и сознание бессилия отозвалось в сердце ноющей болью.

— Меня зовут Охтхере Судьбостроитель, рунный жрец Пятой роты Космических Волков капитана Амлоди Скарссена Скарссенссона, — представился воин.

Сняв шлем, он продемонстрировал состарившееся обветренное лицо со светлыми глазами и заплетенной в косички бородой. Макушку его черепа прикрывала кожаная скуфейка. За его спиной Анкху Анен увидел тонкую женскую фигуру в облегающих золотых доспехах. Пустой взгляд ее безжизненных неумолимых глаз вызвал у него дрожь.

— Судьбостроитель? Дракон судьбы, — прошептал Анкху Анен, широко распахнув от изумления глаза. — Так это ты... Это был ты.

Рунный жрец улыбнулся, но в его лице не было никакой радости, а лишь жестокое торжество.

— Дракон судьбы? Можно сказать и так, — произнес он.

Анкху Анен потянулся за хекой, но при крушении корабля его посох был безвозвратно утерян. Он снова попытался освободить ногу.

— Не стоит метаться, — сказал Судьбостроитель. — Это облегчит твою кончину.

— Зачем вы это делаете? — спросил Анкху Анен. — Вы же должны понимать, что это чудовищная ошибка! Подумайте, сколько знаний будет потеряно после этой катастрофы.

— Мы выполняем волю Императора, — сказал Судьбостроитель. — И вам надлежало поступать так же.

— Тысяча Сынов верны Императору! — выкрикнул Анкху Анен, несмотря на то что на губах появилась кровавая пена. — И всегда были ему верны.

Судьбостроитель присел на корточки и прижал к его лицу заиндевевшую рукавицу:

— Ты хочешь что-нибудь сказать на прощание? Прежде чем умрешь?

Анкху Анен кивнул: перед ним открылось будущее. С трудом сдерживая кашель, он прохрипел последнее пророчество.

— Я вижу внутри тебя эфир, рунный жрец, — из последних сил шептал он. — Ты такой же, как и я, и придет день, когда те, кому ты служишь, отрекутся от тебя.

— Мне почти жаль, что ты так глубоко заблуждаешься, — сказал Судьбостроитель, качая головой. — Почти.

Судьбостроитель выпрямился и послал вперед очередную группу воинов с огнеметами. Анкху Анен услышал, как струи огня хлестнули по результатам трудов нескольких поколений, и в уголках его глаз появились слезы.

— До того как ты умрешь, ты скажешь мне еще одну вещь, — сказал Судьбостроитель. — Ты скажешь мне, где отыскать знатока звезд по имени Азек Ариман.

На стороне Фозиса Т’Кара было преимущество в силе и массе, но нуль-дева обладала скоростью молнии, и ее клинок жалил, словно серебристая змея. Они продолжали поединок среди развалин на площади, в окружении сражающихся воинов, обгоревших разбитых танков, под непрерывным дождем осколков из пробитых стен пирамиды Рапторов.

Под ногами валялись осколки упавших с позолоченных постаментов статуй, а постоянный грохот артиллерии на восточном краю города задавал сражению определенный ритм. Пожары отбрасывали на воинов оранжевые блики, и Фозис Т’Кар ощущал удивительную свободу, несмотря на то что был лишен притока эфирной энергии.

Он описывал посохом неторопливые круги, а Сестра Безмолвия следила за ним своим безжизненным взглядом.

— Тебя ведь все это не трогает, не так ли? — спросил он. — Мне бывает жаль смертных, которым не дано видеть того, что вижу я. Но ты? Ты живешь в мертвом пространстве, и твой единственный компаньон — безмолвие. Прервать такую жизнь будет актом милосердия с моей стороны.

Женщина не стала отвечать, зато попыталась провести колющий удар ему в шею. Фозис Т’Кар качнулся в сторону и взмахнул рукой, парируя выпад кинжала. Лезвие все же скользнуло по его предплечью, оставив царапину на рукавице, и он устремился навстречу воительнице, держа перед собой посох.

От его выпада она выгнулась назад, но в то же мгновение развернулась и ударила Астартес каблуком по колену. Его броня треснула, и ногу до самого бедра обожгла боль. Фозис Т’Кар, покачнувшись, отступил назад и ухмыльнулся:

— Надо отдать тебе должное, ты быстро двигаешься.

Она опять ничего не ответила и с той же ловкостью бросилась в следующую атаку. Болтерная очередь выбила рядом с ними фонтаны каменной пыли, заставив Фозиса Т’Кара отступить еще на несколько шагов.

— Пора заканчивать, — сказал он.

Женщина снова бросилась на него, и на этот раз он ничего не сделал, чтобы ее остановить. Меч погрузился в его нагрудник, пронзив двойной керамит и армапласт, но, прежде чем он успел дойти до костяного щита над ребрами, Фозис Т’Кар шагнул вперед и ударил ножом по ее руке.

Лезвие прошло между лучевой и локтевой костью, и женщина вскрикнула от боли.

— Ага, значит, не совсем безмолвная! — воскликнул он, подтягивая ее к себе.

Женщина попыталась сопротивляться, но каждое движение только усиливало мучения. Фозис Т’Кар ударил ее шлемом по лицу, и голова Сестры Безмолвия раскололась.

Не успел он выдернуть свой нож, как с почти болезненным наслаждением ощутил приток энергии, наполнившей его конечности. Над головой тотчас мелькнул Ютипа, и возвращение Хранителя еще больше увеличило его силы. Фозис Т’Кар бросил окровавленный нож в ножны, отстегнул болтер, вставил полную обойму и взвел курок. После этого выдернул из груди серебряный меч, развернулся и побежал к дерущимся, стреляя на ходу из болтера по случайным целям.

Сражение стало похоже на бушующее море, и ни одна из сторон не могла добиться преимущества. Космические Волки бились с яростной целеустремленностью, но не могли объективно оценить обстановку в целом. Тысяча Сынов сражались с холодной точностью, и каждый воин для повышения своего мастерства обращался к нижним уровням Исчислений. Как Астартес, они прошли достаточную тренировку для ведения самых жестоких рукопашных боев, но Магнус всегда учил их искать другие, более искусные способы добиваться победы. «Поймешь врага, — говорил Магнус, — и тогда узнаешь, как его победить».