Тимереки - Лаванда Риз

Вопросов больше не имелось. Все пытались переварить услышанное и как-то определиться в своём отношении к Лукашу. Все кроме Аядара. После проведенного совместного времени в одной камере, он уже не сомневался в этом человеке. Аядар чувствовал, что приобрел ещё одного друга, и ему было не важно, как Лукаш себя называл, главное, что он понял его суть.

Прощание не было долгим. Уже все было обговорено, все знали, что это необходимый и естественный шаг. Все, кроме Майи. Она уже не рыдала, теперь она больше походила на обмякшую куклу, с бесцветными глазами и искусственным голосом. Исполнить волю отца давалось ей с трудом. Она так до конца и не поняла, почему должна оставить родной дом, своих друзей, свою страну, и самое главное она не понимала, почему она не может ухаживать за больным отцом до конца и проводить его в последний путь как положено. Вместо этого она должна была отправиться с малознакомыми людьми, в неизвестный ей мир и жить там по чужим правилам. В душе Майи была глубокая скорбь и апатия. Жизнь для неё как будто остановилась, и предстоящее приключение утратило яркие краски былой привлекательности. Она приняла это на себя как тяжелый крест. Томас Джейсон так же переживал, но он скрывал это глубоко в себе, чтобы не растрогаться и не зацикливаться на том, что он видит свою дочь в последний раз, он как можно крепче обнял Майю, молча поцеловав её в лоб, и простившись с остальными, удалился в дом. Хоть он и старался показаться сухим, но все равно было заметна явная тяжесть и мука в его глазах, Томас отрывал от себя душу. С порога он обернулся и ещё раз взглянул на Аядара. Аядар ответил ему кивком головы, и в этот момент он прочувствовал насколько больно Томасу расставаться с единственной дочерью, и Аядар дал себе слово, чтобы ни случилось, он будет заботиться об этой девушке.

Лайза и Джонатан простились с ними уже в аэропорту, по очереди обняв каждого. Им было немного грустно расставаться с этой частичкой таинственного мира, с почти мифическими существами, которые за это время вдруг стали им близкими друзьями.

– Не попадай больше в такие передряги, ладно?! – Джонатан хлопнул на прощанье Аядара по плечу. – Ну, а если что, заскакивай!

Лайза приложила руку к сердцу, а затем послала воздушный поцелуй.

Маленький самолёт взмыл в воздух. И лишь обратная дорога домой вдохновляла перетерпеть ужас первого перелёта, тем, кто столкнулся с железной птицей впервые. Мирадас как мужчина не позволял себе паниковать, он только с опаской поглядывал по сторонам, Тео даже не успел испугаться, потому что пытался отцепить от себя острые ногти Ялуны, которые она вонзила в его ладонь, когда взлетел самолёт.

Через три часа в Канадском аэропорту шестерых путешественников уже поджидал заказанный ими заранее вертолёт. Крупная сумма валюты, которую перевел Томас за эту услугу, отбила у пилота желание задавать не нужные вопросы, например, почему лететь нужно именно ночью, и производить высадку в указанном пассажирами месте. Но вертолёт взлетел, как положено, взяв на борт двух девушек и четверых парней, а так же их немногочисленный груз.

Аядар по наитию подал оговоренный сигнал, и пилот, покружив над густым канадским лесом, освещая его прожекторами, всё-таки высадил их на лысой опушке, не отягощая себя лишними сомнениями.

– Фух! Наконец-то твёрдая земля под ногами! – Бодро произнес Теодор. – Я люблю лес, здесь уже пахнет моей родиной! Вот если бы нам лошадей. А вы знаете, я здесь сравнил, на чем передвигаются люди этого мира, и понял, что нет ничего лучше верного коня. Вы согласны со мной?

– Я согласен с тобой на счет любви к лесу, – отозвался Лукаш, – Но лошадей в нашем мире нет, мы передвигаемся на псарах.

– А я уже люблю этот лес, потому что он приведёт нас домой, – проговорил Аядар. – Лошади, да! Лошади это здорово. Правду говоря, у Тео в Ихтаре прекрасный табун. Но у нас в Ашваруме тоже есть грациозные тонконогие и быстрые как ветер кони. У меня есть идея, Лукаш. Это касается и тебя Майя. Будет лучше, если вы будете понимать наш язык. Очень сложно общаться, Мирадас и Ялуна не знают английский, а вы с Лукашем не знаете речи народов Ниламеги. Я предлагаю вам совершить небольшой обряд. Мирадас настроит ваше сознание особым заклинанием. Ничего страшного, какое-то время будет кружиться голова, но зато вы будете понимать людей нашего мира.

– Я согласен, – не раздумывая, проговорил Лукаш.

– А мне все равно, – устало ответила Майя.

– Что ж, раз достигнуто полное согласие, тогда сделаем небольшой привал. – Аядар обратился к брату, обсуждая с ним правила обряда. Тот послал его за хворостом, и уже через полчаса они грелись у пылающего костра. Мирадас возложа руки на головы Лукаша и Майи, читал древние заклинания, соединяясь с их сознанием. Он ввел их в глубокий транс, осторожно вливая в них свои знания. Мирадас был сыном жреца и в совершенстве владел магией своих предков. Его сила позволяла ему легко манипулировать чужим сознанием, но он так же знал правила и строго следовал им. Мирадас не менял сознание, не переделывал отношение и взгляды людей, не перекраивал их суть, он лишь открыл у них способность понимать языки своего мира.

После этого, не выходя из гипноза, Майя и Лукаш уснули, а остальные продолжали беседовать у потрескивающего огня.

– Майя такая растерянная и опустошенная внутри, – тихо проговорил Мирадас. – А Лукаш хотел бы быть жестче, чем он есть на самом деле, в нём постоянно как бы борется зверь и человек.

– А мне жаль Майю, – заговорила Ялуна, – У нас у всех есть семьи, дом, матери и отцы, а у неё уже ничего этого нет. Если бы меня заставили бросить все и уйти в другой мир, я бы, наверное, лучше умерла.

– А-а-а, – протянул Аядар, смеясь, – Ну я подозреваю, что что-то подобное тебя тоже ожидает. Не будешь же ты накладывать на себя руки, когда какой-нибудь, присутствующий здесь щеголь увезет тебя за море на другой континент, подальше от папы и мамы?

– Кого это ты назвал щеголем? – в шутку возмутился Тео.

– Это совсем не одно и то же! – вставила Ялуна. – Ещё неизвестно когда это произойдет и случится ли это вообще! Что вы всё время насмехаетесь надо мной!

– Не злись, мы же любим тебя. Просто ты так быстро выросла, и нам с Аядаром не верится, что наша сестра из вредной девчонки превратилась в зрелую девушку. – Мягко произнес Мирадас. – А ты Тео берегись, ведь её может пригласить на танец-признание кто-нибудь другой. Она у нас такая красавица!

– Если ты продолжишь, я тебя стукну! – уже сердито заявила сестра.

– Ну, я тоже стою дорого! – улыбнулся Тео. – Это ещё нужно умудриться потерять такого парня как я!

Все трое громко рассмеялись кроме Ялуны, которая сидела надув губы.

– А если серьёзно, сколько нам идти? – спросил Тео.

– Дней пять. Мы должны будем выйти к реке. Завтра, вернее уже сегодня нам предстоит длинный день.

– Тогда давайте спать, до рассвета всего два часа, – заметил Мирадас.

Аядар проснулся от чьего-то стона. Лукаш, стоя на коленях, взъерошивал свою гриву, со стоном поворачивая голову из стороны в сторону.