Я сам похороню своих мертвых. Реквием для убийцы. Проходная пешка - Джеймс Хэдли Чейз

— Да, да, знаю. Послушай, дело в том, что он хотел связаться со мной. И все. Я разговаривал с ним насчет золота. Узнавал время, место, куда его везти, цену и прочее. Мне нужно было позвонить ему через несколько недель. А я так и не позвонил — ведь я же не собираюсь красть золото. Вот он и хочет узнать, почему я замолчал. Почему я с ним не связался. Досадует, что не удастся сорвать солидный куш. Он просто бизнесмен и не желает лишаться выгодной сделки.

— Ты, правда, так думаешь?

— А как же иначе?

— Но они знают о Сарлинге.

— Сарлинг связал меня с ними, но он не сделал большего, не выдал, откуда идет это золото. Черт возьми, он и мне-то сказал о нем в последнюю минуту. Заикнись Сарлинг кому-нибудь о том, что толкает меня с Бернерсом на ограбление, он непременно сказал бы об этом в машине в ту ночь. Это спасло бы его. Я не тронул бы Сарлинга, если бы о золоте знал еще кто-то, кроме нас. Нет, скорее всего Бенсон просто прочитал некролог в газете и, зная, что я связан со стариком, стал ждать моего появления, а не дождавшись, решил сам во всем разобраться. Я скажу ему, что дело начисто сорвалось, и концы в воду.

— О Энди, я так на это надеюсь.

Рейкс встал, выглянул в окно. Белль совсем не смотрелась в халате, с распущенными волосами, с зареванным, побитым пятнами лицом, потирающая одну ногу о другую. Каждый раз, когда она говорила «о Энди», Рейкса наполняло кислое раздражение. Ночью, в постели она была для него просто женщиной, безликой юбкой… а в темноте все они одинаковы, как сказал Бенджамин Франклин. Но днем ему иногда до боли хотелось, чтоб она исчезла, чтоб ее не стало вообще. Однако пока он должен быть для нее тем, кем она хочет его видеть.

Рейкс отвернулся от окна, улыбнулся, подошел к ней и запустил руку под волны каштановых волос, взял ласково за шею.

— Не надо ни о чем беспокоиться. — Он заглянул ей в глаза. — Но скажи, почему ты не выбросила ту рекламу?

— О Энди, ты не очень сердишься?

Рейкс почувствовал, как у него заходили желваки, но сдержался, успокаивающе протянул руку к ее колену:

— Нет, я просто хочу знать, почему. Ты ее читала?

— Пролистала.

— Ты поняла, чего Сарлинг от меня хотел? Ограбить «Королеву Елизавету 2».

— Да.

— Так зачем ты ее оставила, да еще склеила?

Поколебавшись секунду, Белль ответила:

— Ну, я думаю… а ты и впрямь хочешь знать?

Конечно, он хотел знать. Иначе зачем же спрашивать, черт побери!

— Ну, я думала, ты просто разозлился. Разорвал альбом только потому, что он напоминал тебе о Сарлинге. Но теперь его нет, и я посчитала, что ты начнешь снова думать о золоте… О, я не знаю, это глупо, но я хотела, чтобы ты занялся им, потому что тогда я смогла бы, наверно, помочь тебе, и мы были бы вместе еще… Я не хотела тебя терять, хотела быть рядом с тобой как можно дольше… Вот и все, мне больше нечего сказать.

— Белль… — Рейкс знал, что ей не нужно ничего, только его слова, его прикосновения. Он поцеловал ее и сказал: — Ты лучше переоденься.

Белль ушла в спальню. Рейкс поднял трубку и набрал номер. После нескольких гудков мужской голос произнес:

— Да.

— Вернулся Тони и хочет встретиться, — объявил Рейкс.

— Какой Тони?

— Эпплгейт.

— Я позвоню вам до полудня.

Рейкс снова сел в кресло, взял газету, которую купил на вокзале. Он пролистал несколько страниц, и вдруг его внимание привлек заголовок:

«КЕ-2» будет готова к отплытию в марте. Он нашего шотландского корреспондента. Глазго, 5 февраля…»

Без всяких чувств, двигаясь в мыслях навстречу грядущему разговору с Бенсоном, обдумывая его, определяя ту линию, которую выберет, Рейкс прочитал:

«Неисправности турбин, из-за которых был отменен новогодний рейс «Королевы Елизаветы 2», обнаружили инженеры в Клайдбэнке. Они надеются подготовить корабль к плаванию в следующем месяце.

Мистер Грэм Стрэкен, генеральный директор фирмы «Джон Браун Энджениэрин (Клайдбэнк) Лимитед» заявил сегодня на пресс-конференции в Глазго, что к седьмому марта ожидается возвращение исправленных роторов турбин на корабль в Саутгемптон. Их установят и подготовят к новым испытаниям в море через две недели.

Он сказал, что ошибку в конструкции допустила фирма «Паметрада», организация, призванная централизовать разработку и проектирование турбин. Эта фирма распалась два года назад.

«Паметрада» проектировала типовые турбины мощностью 35 000 лошадиных сил, а для «КЕ-2» понадобились турбины в 55 000 лошадиных сил.

…Мистер Стрэтен надеется, что кораблю дадут 9–10 дней на испытания в море, после чего инженеры разберут турбины и осмотрят лопасти.

Представитель «Аппер Клайд Шипбилдерс» сказал сегодня вечером, что дату нового рейса они не огласят до тех пор, пока не подготовят судно полностью»[Перепечатано из «Таймс» с разрешения редакции газеты (прим. автора).].

Через два часа зазвонил телефон.

Мужской голос сказал:

— Бенсон, квартира девяносто седьмая, отель «Риц». Завтра, в десять утра.

Ничто не изменилось в этой квартире. Только вместо хризантем в вазе стояли теперь фрезии. Их красные, лиловые, белые и золотистые бутоны напомнили Рейксу разноцветные шапочки цветочных фей в детской книжке с картинками. Бенсон сидел один, высокий, темноволосый, собранный человек. В его движениях, жестах присутствовала грация, какая обычна для знающих себе цену людей. Он вел себя так, словно они с Рейксом были давным-давно знакомы. Он сказал:

— Ваша мисс Виккерс — преданная женщина, хотя, как мне показалось, она вряд ли вам подходит.

Решив подыгрывать ему, обходить все острые углы до тех пор, пока дело не потребует прямоты, Рейкс ответил:

— Ну, нельзя же иметь в женщине все сразу. Почему вы не позвонили мне? Ворвавшись в квартиру, вы напугали Белль.

— Да, сначала я был против этого. Но потом решил, что неожиданность может дать многое.

— Ну и как?

— Я был, пожалуй, прав — с точки зрения психологии. Ее психологии, а не вашей. Хотя мы застали мисс Виккерс врасплох, она все равно оказалась на высоте. Подготовь ее заранее — и она не сдастся.

— Ее не нужно готовить. Да и встретились мы отнюдь не для того, чтобы рассуждать о ней. Больше всего вас, как я понял, заботит золото.

— Естественно. Вы приходите ко мне с предложением, а потом исчезаете без следа. Плох тот бизнесмен, который оставил бы вас в покое после этого. Может, вы собрались перекинуться к конкуренту, пытаясь заключить более выгодный контракт,