Дочь Хранителя - Ирина Шевченко

— Не вчера, — не стал отказываться человек. — Но и не так давно, как ты решил. Дней пять-шесть назад записку от старика получил…

— От какого старика?

— От Гвейна. Или ты думал, он мне личную аудиенцию устраивал? Письмецо черкнул: так, мол, и так, Эн-Ферро на Таре, как раз в твоем районе, если что, помоги, а сам не сможешь, дай знать… Мы с лета на дальнем кордоне стояли, я в Марони от силы пару раз появлялся и понятия не имел, что ты тут. А то зашел бы, конечно.

— А с чего это Гвейн меня тебе поручил? Или он так о каждом чужом идущем печется?

— Не о каждом. Но ведь и ты у нас не простой идущий. Проводник все-таки. Единственный и неповторимый.

— Раньше ко мне охранника не приставляли.

— Так и теперь не приставили, — улыбнулся охотник. — Сказал же, старик просил помочь, если понадобится, а не стеречь тебя денно и нощно. Вчера как раз случай представился. Я как имя девчонки узнал, сразу подумал, что у тебя наглости хватит в школу сунуться. А наши маги — это тебе не купские шаманы, их не так просто с толку сбить, доказывал бы потом, что не демон из разлома и не «тварь зело опасная, науке пока неизвестная». Правильно я запомнил?

— Правильно.

В тот раз Брайт тоже помог. Но указаний Хранителя у него на этот счет тогда не было.

— А что до охраны, — тон человека стал серьезным, — то с сегодняшнего дня она у тебя и всей твоей странной семейки будет. Личное распоряжение герцога. Правда, на ближайшие два дня, пока город и поселки не прошерстят. Но если нужно, я пару ребят выделю. На любой срок.

— Не нужно. Двух дней вполне хватит.

— Уходите? — догадался Брайт. — Жаль. У меня мысль была тебя к нам зазвать. Работенка неплохая. Платят хорошо. Риск есть, зато магов в отряде нет. И от школы был бы подальше. Как раз то, что тебе нужно.

— Уже не нужно. А тебе, смотрю, нравится. Даже чин, судя по нашивкам, выслужил. Десятник?

— Полусотенный.

— Неплохо. Давно на родине осел?

— Три года.

— Сколько? — ахнул Лайс. Мало какой идущий выдержит такой срок.

— Ну безвылазно не сижу, — понял его недоумение Брайт. — В увольнении выбираюсь в Саел. Официально тетушку навестить, на деле — по знакомым местам прошвырнуться, новости послушать.

— Но надолго не уходишь?

— Есть причины. — По тону стало понятно, что о причинах этих он распространяться не намерен. — Ты мне лучше о себе расскажи. Как живешь? Ил как? И что за девица с вами, из-за которой ты вчера к джинну на рога полез?

Джиннов на Таре не было наверняка, Брайт подцепил это выражение в чужом мире, но по смыслу оно неплохо подходило.

— Сестра моя, — ответил кард.

— Сестра? — усмехнулся охотник. — Родная? У нее, должно быть, и хвост имеется?

— Названая. И хвоста у нее нет. Но все равно сестра.

— Ясно, — продолжал веселиться тэр Клари. — И ты так о ней печешься, и о здоровье, и о чести, что Иоллара в дом притащил? Или он у тебя уже перевоспитался?

— Угу, — хмыкнул кард в ответ. — Монахом заделался. Заезжай к нам, он тебе проповедь о нравственности прочтет.

— Заеду, — пообещал полусотенный. — Может, завтра и заеду. Как раз недавно одного приятеля встретил, из наших. У него с Эльмара любопытные новости были. Илу, наверное, будет интересно.

— А что за новости? — заинтересовался Лайс.

— После того как ты принца нашего неугомонного из-под носа родителя увел, шум в Долине поднялся нешуточный. Отец невесты требует сатисфакции. Конкуренты готовятся примерять корону. Но Окнир мужик ушлый, уладил все в лучшем виде: и оскорбление, нанесенное роду Каэл, искупил, и о новом наследнике позаботился.

— Это как?

— Да очень просто. Старик подумал-подумал, и пока его злопыхатели не собрали совет для смены династии, подсуетился и сам женился на малышке Триллин, не дожидаясь Келвая. Через полгода ожидает прибавление в семействе, вроде бы астрологи обещали сына. Как думаешь, Иоллар сильно расстроится?

— Из-за неверной невесты? — уточнил Лайс. — Или из-за уплывшей короны? Думаю, он только обрадуется. Невест у него в каждом мире по десятку, а корону найти в нашем случае не проблема.

— Это точно, — согласился Брайт. — Рик вот снова королем стал.

— Где на этот раз? — без особого интереса уточнил кард.

— На Бейсе, в какой-то Тизании. Я про такую страну даже и не слышал. А ты?

Магистр Пилаг только плечами пожал: он и на Бейсе бывал от силы пару раз.

Беседа грозила затянуться. Когда двое идущих встречаются спустя несколько лет, у них, как правило, хватает тем для разговоров. В другое время Лайс был бы рад, но сейчас хотелось поскорее вернуться домой.

— Брайт, я…

— Поедешь? Ну давай. Иоллару привет передавай. А лучше не надо, помолчи обо мне пока. Я сам завтра заеду. Надеюсь, вы еще на месте будете…

Галла

Чтобы добраться до дома, нам выделили ящерок из школьного керсо. А еще приставили к нам двух дюжих мужиков в темно-зеленых куртках: то ли для охраны, то ли чтобы они этих самых ящерок потом назад отвели. Может, из-за их присутствия и любопытных настороженных взглядов (а как же, чудом выжившая колдунья и настоящий эльф!) за всю дорогу мы с Илом и словом не перемолвились. Да и в лечебнице толком поговорить не удалось: только-только с постели встала — ребята налетели, потом Мара накинулась, чуть ли не все отделение целителей привела на меня поглазеть. От них вырвалась, так нас Медведь позвал. Правда, надолго не задержал: рассказал, что удалось выяснить, успокоил по поводу непредвиденных встреч — сказал, орденские обереги за сто с лишним лет еще ни разу не подводили, и Феаста этого нам опасаться не стоит, вряд ли он теперь в Марони сунется. Но что у мага в городе могли остаться сообщники, не отрицал, и осторожность в любом случае не помешает. И с этими словами отдал нам наши мечи. Оказывается, когда выяснилось, что пропадают ученики, наставник сам за мной ездил и, не знаю как, до нашей полянки добрался. Но оружие я пока в школе оставила, чтоб домой с ним не заявляться, и Ила попросила все равно Лайсу о наших занятиях не рассказывать. В последнее время о наших встречах я думала не как о тренировках, а как о тайных свиданиях, что ли. Глупо, конечно, но ничего другого у нас все равно не было. Пока.

Это «пока» грело меня изнутри и позволяло отвлечься от грустных мыслей о сбежавшем колдуне и погибших ребятах. Но все же не настолько, чтобы совсем не думать о них. Никому, даже наставнику, я не смогла признаться, что чувствую и себя виноватой в их смерти. Как бы странно это ни было, но я была уверена, что не сделала всего, на что способна. Словно кто-то, живущий внутри меня, тот, кто бросался навстречу огненному демону, тот, кто ожесточенно ворочался при виде лежащего на полу студенческой квартирки тела и не позволил сбежать с превращенного в жертвенник старого кладбища, укорял меня теперь в недостойной слабости. Напоминал о небрежно выполненных заданиях, прослушанных лекциях и отложенных на потом книгах. Я превратила учебу в развлечение, и огромная сила, доставшаяся мне с отцовской кровью, все еще была мне недоступна. Я пользовалась лишь скудными крохами, которых не хватило, чтобы спасти двух хороших ребят. «Ты сделала все, что могла», — сказал мне Медведь. Но я знала, что это не так. И это знание не прибавляло мне радости.