Куявия - Юрий Никитин

– Я же сказал, что артанка здесь!

– Смотри, – указал второй, – она и здесь вцепях!

Толкаясь в дверях, они ввалились шумной толпой, комнатанаполнилась запахами вина, мяса, мужского пота – эти куявы так и неудосужились помыться. Эти четверо приехали вчера перед самым прибытием артан,один из них, кто водил войска, высокий и жилистый, его называли Белгом, а троедругих – рыхлые, холеные, не знавшие труда, войны, не подставлявшие своиизнеженные тела ни солнцу, ни ветру, ни вьюге.

– Правду говорят, что Иггельд совершает дальниерейды, – сказал Белг. Холодный взгляд пробежал по фигуре Блестки. –Пора посмотреть, так ли уж артанки отличаются от куявских рабынь?

Блестка поднялась, сейчас как никогда ощущала тяжесть оков ицепей. Она отступила, спина уперлась в холодные камни. Сердце беспомощнотрепыхалось, злость поднялась горячей волной и тут же опала. Четверо сильныхмужчин…

Белг подошел вплотную и протянул руку к ее платью. Пальцыкоснулась ткани на вороте, начали сгибаться, явно намереваясь ухватить и рывкомсдернуть, оставив ее нагой. Сильный удар в пах буквально подбросил его ввоздух. Он отлетел к своим друзьям, они не успели подхватить его, и он позорнозавалился навзничь, вскинув ноги. И только после этого он взвыл диким животнымголосом.

Трое оставшихся бессердечно расхохотались. Один из этихвельмож заорал ликующе:

– Нас осталось трое!..

– Да, – сказал второй, – Белг уж точносегодня никого не поимеет.

– Да и всю неделю, – со смехом подхватилтретий. – Посмотрите, как воет… Так что эту артанку первым пробую я…

Он шагнул к Блестке, но остановился, видя жестокий блеск вее глазах и решительное лицо.

– Эй, женщина, – сказал он предостерегающе. –Ты – рабыня!.. В моей власти запороть тебя до смерти, и никто тебя незащитит, рабы вне закона. Так что помни…

Блестка ударила его в челюсть. Он отшатнулся, хотел что-тосказать, но повернулся вокруг своей оси и упал на руки военачальника иоставшегося из вельмож. Его приводили в чувство, он отплевывался кровью,Блестка увидела со злой радостью, как на пол в красных пятнах крови упали ижелтые комочки зубов.

Вельможа наконец поднялся, повернулся к Блестке. Рот вкрови, лицо перекосила безумная ярость.

– Рабыня! – прошипел он. – Артанка!.. Да какты посмела? Да ты знаешь, какие муки…

Он задохнулся, рука его выхватила кинжал, в то время какглаза впились в нее с изумлением и яростью. Сзади подошел с искаженным лицомБелг, перехватил за кисть.

– Что ты хочешь?

– Я убью ее!

– Зачем? – спросил Белг сдавленным от болиголосом. – В крайнем случае ей можно отрезать руки. Или даже простоперерезать жилы… Но это в крайнем случае. Смотри, как надо.

Он выпустил его из рук, Блестка не успела мигнуть глазом,как он оказался перед ней. Сильные руки стиснули ее с такой мощью, чтоперехватило дыхание. Но руки оставались свободными, она ударила его по лицу, онхрипло засмеялся:

– Уже начинаются ласки?

Она закричала, вцепилась ему в волосы, чисто по-бабьи, самапрезирала себя за такой жест, но страх погасил все, она дралась, лягалась,кричала, в это время суетливо подбежали двое молодых вельмож, начали срывать снее платье. Белг уже не смеялся, она слышала его хриплое дыхание, руки егослабели, хотя все еще оставались сильными и стискивали ее так, что трещалиребра.

Она чувствовала, как платье рвут клочьями. Вельможихохотали, она с ужасом увидела свои голые ноги, что беспомощно болтаются ввоздухе, обнаженную грудь…

В комнату входили еще хохочущие люди. Свет от факелов сталярче. Она отчаянно сопротивлялась, но ее с силой бросили на пол. Матрас лопнул,сено в схватке уже разбросали сапогами, она ударилась так, что в глазахпотемнело. Белг стоял над нею, грудь тяжело вздымалась, щека расцарапана, изразбитого носа густой струей течет кровь, в глазах гнев и что-то вродеуважения. Он начал расстегивать ремень, но первым на нее бросился первый извельмож, даже не спустил портки, а начал это делать только сейчас, ерзая на нейвсем телом.

Она ухватила его за шею, сдавила и рванула изо всех сил.Хрустнуло, дыхание замерло, а глаза застыли, выпученные, как у жабы. Она самазамерла в страхе, ведь только что убила знатного вельможу, который снабжал, какговорили за столом, Долину продовольствием и всем необходимым.

– Что здесь происходит?

Громкий крик прозвучал гневно и властно. Люди расступились,Блестка увидела, как от порога спрыгнул, минуя ступеньки, Ратша. Глаза егоотыскали ее, лежащую на полу среди клочьев одежды. Он ахнул, его рукамолниеносно выхватила меч, с силой оттолкнул двоих с пути, подбежал к Блестке,повернулся, загородив своим телом.

– Что здесь творится?

Белг прорычал раздраженно:

– Ратша, или как тебя там! Сегодня мы гуляем ивеселимся перед завтрашним сражением. Ты здесь имел всех рабынь, пока мыпроливали кровь в боях с проклятыми артанами. И завтра будешь с нимиразвлекаться…

Ратша глазами указал на обнаженный меч.

– Я слышал, ты едва ли не первый меч Куявии. Послетого, как настоящие герои погибли. Думаю, брешут.

Глаза Белга сузились.

– Хочешь проверить?

– Давно пора, – отрубил Ратша.

Белг метнул руку к рукояти меча. Сердце Блестки забилосьчаще. От Ратши никак не ожидала такой защиты, хотя он всегда поглядывал на неес сочувствием, но Белг выглядит все же сильнее. Сильнее, моложе и свежее, аРатша явно только что вернулся из стычки.

Пальцы Белга разжались, он выдохнул с силой, сказал сосдержанной яростью:

– Я не знаю, что тобой движет, Ратша. Но я не стануубивать тебя, это дурной тон, когда гость убивает одного из приближенныххозяина. Ты забыл, что это – Куявия. А в Куявии я – первый послеТулея. Я – князь, а ты даже не бер и не берич! По моему приказу ты долженне только убрать меч, но и смиренно связать эту рабыню и оставить ее в такойпозе, в какой я изволю!

Наступило тяжелое напряженное молчание. Блестка затаиладыхание, ее руки торопливо собирали клочья одежды, но скрыть наготу неудавалось. Мужчины то и дело глазели на нее, хотя центр напряжения был всередине комнаты, где стояли друг против друга Ратша и Белг.

Ратша поколебался, наконец проговорил:

– Наша Долина всегда пользовалась….

– …привилегиями? – закончил Белгнасмешливо. – Не глупи. Привилегии – это милость сильного к слабому.Сегодня они есть, завтра нет. Вот сейчас и пришло это завтра. Мы здесь, Ратша!Все те, кому ты кланялся издали. Теперь ты будешь кланяться явно. И становитьсяна колени. А когда снова вернем себе Куявию, снова будешь кланяться издали…если оставим эту привилегию. Понял?