Длинная Серебряная Ложка - Кэрри Гринберг

* * *

Прежде чем собравшиеся успели как следует удивиться, Берта оказалась на том же месте, но уже одна, без Виктора. Облик ее был прежним, зато одежда в который раз изменилась. Теперь вампирша была облачена в доспехи, вот только они не блестели. Хотя и в сказках доспехи вряд ли блестят. Вспомните хотя бы принца, которому пришлось продираться через заросли терновника, чтобы спасти Спящую Красавицу. Сомнительно, что оказавшись в замке, он первым делом снял доспехи, как следуют начистил их речным песочком, прошелся по ним замшей и лишь тогда отправился будить девицу. Скорее всего, от него разило потом, когда он поцеловал возлюбленную. А учитывая, что принцесса сама лет сто с гаком не меняла белье, вряд ли она даже поморщилась.

Так что на Берте были правильные доспехи. Потускневшие, поцарапанные, со вмятинами на плечах и неровно выпуклые на груди, словно их, тихо ругаясь под нос, выравнивали с помощью двух булыжников при свете костра. Спутанные волосы девушки развевались на дувшем лишь для нее одной ветру.

На вытянутых руках она держала огромный крутящийся шар, зеленый как прообраз всего зеленого. Она колебалась, не зная что же с ним делать. Руки медленно сгибались, пока она не поднесла его так близко к груди, будто собиралась вобрать в себя. Но внезапно передумала, подняла шар высоко над головой и со всей силы вбила его в пол. И замок содрогнулся. Через зазоры в каменной кладке начали пробиваться ростки. Извиваясь и раскручиваясь, они пробежались по застывшему воздуху резными узорами, как изморозь по стеклу. Папоротники. Булыжники у ног Берты тоже стремительно зеленели, словно по ним туда сюда водили невидимой кисточкой, покуда пол не покрылся густым слоем мха. Хотя он образовался всего-то за пару секунд, казалось, что он лежал здесь всегда. То был старинных мох, с редкими бурыми клочками на изумрудном фоне. Над ним на тонких ножках колыхались пожелтевшие чашечки и зонтики спор, и весь он был усыпан серебристой росой.

Но вот капельки росы поднялись в воздух и закружились вокруг Берты, которая озадаченно топталась на месте, не решаясь покинуть зачарованную лужайку. А кольцо вокруг нее становилось все плотнее, и вот уже можно было разобрать очертания фигур, водивших хоровод. У них не было ни мотыльковых крыльев, ни шапочек из колокольчиков, и напоминали они скорее ожившие корни мандрагоры, чем акварельные иллюстрации из девичьих альбомов. Иными словами, выглядели феи вполне достоверно, как нянька описывала, успел подумать Уолтер, самый внимательный наблюдатель. А еще он подумал, что вступивший в хоровод фей может остаться там на сотни лет. Но к счастью для Берты, серебристое кольцо отступало от ее ног, и чем дальше отступало, тем прозрачней и как бы разряженнее становилось, пока вместо пляшущих фигурок не осталась лишь сверкающая пыльца. И вдруг, словно исчез центр ее притяжения, она раскатилась волной, а когда коснулась стен, гобелены заколыхались. Что-то пыталось вырваться наружу. Полуистлевшая ткань затрещала и с гобеленов спрыгнули единороги. Дробно стуча копытами, они едиными потоком пронеслись по зале и вбежали в западную стену, словно это они были настоящими, а стена — иллюзией. За ними, то утробно рыча, то срываясь на заливистый лай, метнулись гончие. Затем доспехи Берты исчезли и на ней вновь оказалось мятое форменное платье.

Сказка закончилась.

— Эвике, ты видела? — захлебываясь от восторга, Уолтер тряс невесту за плечо. Девушка лишь поцокала языком.

— Хорошие были гобелены, а теперь им грош цена, без животных-то.

— Браво, фроляйн! — оглушительно зааплодировал Штайнберг, подмигивая Леонарду и пихая его в бок. — Какие фейерверки, а? Красотища!

Остолбенев, Берта взглянула на брата, который печально покачал головой — лучше не спрашивай. Но в следующий момент ее внимание привлекло шевеление в толпе вампиров. Развернувшись на каблуках, она посмотрела на них, сузив глаза, однако никто не собирался бросать ей вызов. Даже наоборот. Хотя от этого «наоборот» стало еще хуже. Стоило ей оглянуться, как мужчины встали на одно колено, а дамы склонились в напряженных реверансах, высоко подобрав юбки, на случай если придется от нее бежать.

— О нет, — простонала фроляйн Штайнберг, тихо и безнадежно. — Скажите, что это не то, о чем я думаю.

— Вы победили нашего Мастера в честном поединке, госпожа, — смиренно опустив глаза, сказала черноволосая вампирша, та самая, которая падает в обморок, если поблизости упоминают картофель. — Отныне мы в вашей власти.

— Да вы ж меня в гробу видали! В открытом гробу, плывущем по реке под палящим солнцем!

— Мы и Виктора там видали, — честно призналась вампирша, теребившая подол. Остальные согласно зашуршали. — Какая разница? Мастер — это не гемоглобин, чтобы всем нравится. Но мы обязаны ему подчиняться. То-есть вам, госпожа.

Это была западня. Чувствуя, как на нее накатывает отчаяние — лучше запивать чеснок святой водой, чем управлять этой оравой — Берта посмотрела по сторонам, пока не заметила, что Гизела делает ей какие-то знаки. Наладив зрительный контакт, виконтесса одними губами прошептала — соглашайся. Вот только говорила она не по-немецки.

— Я почту за честь стать вашим Мастеррром, — раскатисто грассируя, произнесла Берта на языке Мольера и улыбнулась новым поданным. Эффект получился что надо. Самые впечатлительные даже поскребли когтями барабанную перепонку. По толпе прокатился приглушенный шепоток.

— Что она сказала?

— Спроси лучше, на каком языке!

— Мне в уши словно металлических опилок натолкали!

— Может, еще научится?

— Вррряд ли! — пророкотала Берта. Своим акцентом она еще в детстве довела трех гувернанток до нервных спазмов, а четвертая, прежде чем хлопнуть дверью, заявила что по-французски м-ль Штайнберг говорит как морж, набивший ноздри пастилой. — Но и так сгодится?

Вампиры замялись.

— Понимаете, мадемуазель… только чур без обид!.. но у кандидата на пост Мастера должны быть определенные квалификации, которых у вас, уж простите великодушно, не хватает.

— Что верно, то верно. Я подлостью не вышла.

— Тогда мы, пожалуй, полетим, — тактично предложили вампиры.

— Скатертью дорожка. Желаю вам избрать хорошего Мастера, — произнеся этот оксюморон, она нахмурилась и добавила. — Но стоит мне только узнать про какое-нибудь бесчинство, хоть малюсенькое нарушение кодекса, как я самолично приеду с вами побеседовать. На вашем родном языке. И тогда Совет покажется пикником в оранжерее.

Вампиры выпорхнули в окно, но всю дорогу их одолевало ощущение, что среди них кого-то не хватает. Уже на границе они приземлились и попытались вспомнить, кого же могли забыть. Даже устроили перекличку, но вроде бы все оказались на месте. Тогда, помахав плащами гостеприимному краю, они полетели домой.

Пока Берта пугала несостоявшихся поданных своим произношением, граф подал Эвике знак и она кратчайшим путем сбегала на кухню и зачерпнула крови из бочки, припрятанной в погребе. Но перед тем как вернуться, сообразительная девушка вылила в бокал пол-флакончика валерьянки, тщательно перемешала, и лишь тогда понесла угощение хозяйке.