Терновая ведьма. Исгерд - Евгения Спащенко

На миг он запнулся, околдованный тем, как желанно это звучит…

— Если бы я давал обещание, клялся в верности, нипочем не оставил бы принцессу на растерзание тьер-на-вьёр, и, следуя ее собственным заветам…

Умолкнув на полуслове, верховный поднялся из стеблистого мелкотравья. Убеждать приморского королевича в том, что ему следует вернуть терновую колдунью, оказалось пыткой. Слишком бурно ликовало сердце, воображая вражду, которую питает принцесса к своему мужу. Но оставить все как есть и самому отправиться на ее поиски было бы неправильно. Ведь тьер-на-вьёр в два счета разделается с северным владыкой…

«То есть дело в твоем необъятном страхе? — выискивал истину в собственной душе Хёльмвинд. — Или в том, что Мак Тир не вполне виновен перед терновой колдуньей?»

Ответа не было. И, чтобы не мучиться мыслями, ветер зажмурился, представляя Зефира, играющего на дудочке, величественного Эйалэ в мягком кресле, капризную сестрицу Фаруну. Променять бы нынешнюю нелегкую участь на беззаботные склоки с этой троицей. Но до них не дотянуться сквозь бездонные зеркала Тьер-на-Вьёр.

* * *

А на третий день приехал гонец — взмокший до нитки, бурый от липкой дорожной пыли. Вместе с мохнатыми дождевыми тучами за спиной он привез весть о терновой принцессе, что давеча возвратилась в Тьер-Леран.

— Как буря, неудержимый смерч, въехала она в городские ворота на взмыленном коне, и копыта его, вот вам слово, не касались земли! — Тощие руки в дорожных перчатках жадно потянулись за чашей с водой, опрокинули, покрывая воротник капора и куртку влажными разводами. — На рыночной площади терновая наместница устроила настоящее представление, одним махом вырастив целый лес из дикой сливы. А потом ринулась во дворец, повсюду оставляя за собой колючую ограду… Недаром простые тьер-на-вьёрцы верили, что заступница их рано или поздно возродится. Не может страна бесконечно существовать без жрицы терновника…

Напившись, королевский вестник утер со лба пот и подвел к корыту своего скакуна.

— И хотя мы ждали, что избранная, как раньше, появится на свет в одной из многочисленных веток властвующей семьи, подобное благодатное возвращение не лишило нас радости. Так даже лучше: не нужно растить и воспитывать юную принцессу, охранять от врагов. Сила ее, как видно, в самом расцвете, и вскоре Терновое королевство напитается ею сполна. Не за горами былое величие, фейланы!

Темные глаза глашатая воодушевленно заискрились, и Северный ветер вспомнил о надеждах Вей Эрны, как две капли воды созвучных этим.

Из торжественных признаний гостя форта стало ясно, что терновая ведьма приступом взяла свою бывшую резиденцию, разогнав перепуганный караул. Герцог, управляющий страной как избранный наместник, поначалу пробовал усомниться в правах и происхождении осадившей его дом и трон захватчицы. Но стоило разъяренным сливовым побегам обрушить часть крепостной стены вокруг и заполонить Пустошь позади королевского дворца, устрашился. А днем позже признал абсолютную власть колдуньи.

Впрочем, выбора у него не было. Пугающая чернотой глаз новая владычица живо и наглядно объяснила всем при дворе: любое несогласие с ее законными притязаниями равносильно измене и, соответственно, карается смертью. Потому бывший наместник спешно покинул родные пенаты, прославляя богов за то, что унес ноги.

А вот народ запугивать не пришлось: легенда о возвращении принцессы угнездилась в сердцах тьер-леранских подданных так прочно, что благая весть встречала на пути лишь бурное ликование.

«Когда зацветет белым цветом Пустошь, а стены королевского замка падут… Когда от звездопадов станут серебряными ночи, народится на свет новая жрица…», — с трепетом шептали на всех подворьях строки древнего пророчества.

Было в нем много несуразностей, расхождений с действительностью, но самые важные знамения пришествия терновой принцессы сбылись, а уж детали мало кого интересовали. Разве что угрожающий облик девушки мог напугать иных жителей королевства. Но народу она пока не показывалась, между тем слава о могуществе колдуньи ширилась.

— Восхваляйте же будущую королеву! — прокряхтел вестник, забираясь в седло. Дорога ему предстояла дальняя — негоже тратить время на лишнюю болтовню. — И ждите ее высочайшей аудиенции. Братство фейланов много сотен лет состояло на службе у королевского двора, прежде чем потеряло с ним связь. Владычица намерена исправить это!

Хмурые душеловы потоптались на месте и, едва горластый мальчишка уехал, гуськом потянулись в главную башню — на совет. Ни Таальвена Валишера, день-деньской пропадающего в полях, ни тем более Хёльмвинда они не позвали. Только много позже мастер Кетиль кликнул зеленоглазого фейлана к себе за стол на пару слов. Северный ветер беседы не слышал, но по решительному виду Мак Тира, покинувшего зал столовой, догадался: исход переговоров был отнюдь не в пользу братства.

— Едем в столицу, — так, будто они спешились полчаса назад, сообщил приморский королевич. — Кетиль согласен одолжить лошадей.

— Что он тебе сказал? — Оглядываясь на черное волчье знамя, верховный выжидающе сложил руки на груди.

— Предложил остаться…

— Ну а ты? — Прозрачные глаза смотрели не мигая, и Лютинг выразительно подбоченился.

— Я ведь сообщил, что мы трогаемся…

— Вопреки недавним своим заявлениям…

Замедлив шаг у конюшни, Таальвен Валишер ковырнул шершавую каменную стену. Выискивать объяснения тому, в чем сам толком не разобрался, было мудрено, как говорить на чужом языке. Но ветра, намертво прилипшего к месту, не заботили чужие затруднения. Ему требовались ответы.

— Ты был прав насчет Изольды… — стоически выдохнул принц. — Пускай вина моя перед ней неоспорима, прегрешения тьер-на-вьёр наверняка хуже. Она не союзник ни принцессе, ни нам, ни Розе Ветров. И судя по переполоху в Тьер-Леране, больше не томится в забвении…

— Завидная прозорливость для человека, — с трудом удерживаясь от победного хлопка в ладоши, изрек Хёльмвинд. — Обнаружиться бы ей раньше.

На самом деле перемена в поведении спутника почти осчастливила его, но выражать свое довольство чем-то, кроме словесных шпилек, представлялось сложной затеей.

— И седой волк из Удела запросто тебя отпустил?

Лютинг пожал плечами, вытаскивая из застенок сарая потертое седло.

По правде, лиловоокий фейлан уговаривал его остаться, примкнуть к волчьему братству и начать наконец использовать свои умения с толком. В Таальвене он видел чуть ли не преемника. Оттого огорчение, последовавшее за отказом принца стать одним из душеловов, вспыхнуло по-настоящему жарко.

— Зачем упрямиться? Освободи скорее ненужную жертву и живи как ни в чем не бывало, — вслух поражался нерасторжимой связи старый душелов. — Если ведьма надумает мстить за обиду, мы защитим!

Но приморский королевич не желал и слушать о том, чтобы сделаться фейланом.

— Ты обещал задать свои вопросы, — неуступчиво твердил он. — А затем отпустить нас на все четыре стороны, дав взаймы лошадей…