Следователь и Колдун - Александр Н. Александров

class="p1">— Конечно. — Аршамур кивнул. — Но здесь я не могу вам ничем помочь. Демон… Это существо приходит из недоступной мне сферы. И оно слишком сильное, не чета мне. Так что — увы. Простите.

Фигаро вздохнул. Крепко выматерился. Стукнул кулаком по столешнице, допил коньяк из горлышка, швырнул бутылку в мусорное ведро, вздохнул и спросил:

— Значит, никак?

— Увы, — джинн развел руками — никак.

— Ладно. — Следователь махнул рукой. — Я, в общем, и не думал, что будет так просто. Но, блин, не могу сказать, что не надеялся… Хорошо. Я отпускаю вас, Аршамур. Вы свободны и валите к черту или откуда вы там родом.

…В тишину, которая повисла в кабинете следователя после этих слов, казалось, можно было втыкать булавки — настолько плотной она была.

Джинн, глядя куда-то в сторону, спросил:

— Это ваше желание?

— Ага. — Фигаро кивнул. — Это мое желание.

Лежавшая на столе печать треснула и развалилась на две неровные половинки. Если присмотреться внимательно, то можно было заметить, что трещина прошла как раз через зрачок выгравированного на ней глаза.

…С джинном, похоже, случилось нечто вроде нервного припадка: его бородка исчезла, затем снова появилась, но оказалась уже снежно-белой. Из ушей Аршамура потянулись к потолку тонкие струйки дыма; в воздухе запахло магниевой вспышкой.

— Хорошо. — Джинн, наконец, стабилизировал себя, перестав морфить, — Ладно. Я, наверное, должен сказать вам «спасибо». И да, — спасибо вам, Фигаро. Вот только я все равно не понимаю. У вас же было два желания. Вы могли бы отпустить меня вторым…

— Нет, — следователь резко мотнул головой, — не смог бы. Эти ваши желания, Аршамур, как «Голубая пыль» — только попробуй, и все, хана. Я тоже читал сказки про джиннов. Оно мне надо — испортить себе жизнь?

— Прям таки «испортить»…

— Именно что испортить. Мерлин называет это «Реквием о чайнике». Он говорит так: вот представьте себе: живет себе бедняк. И вот как-то его богатый приятель говорит ему: «мон дьё, да у вас же в доме нет даже чайника! Выбирайте — я куплю вам любой, какой захотите!» Бедняк выбирает, ему покупают чайник, а потом начинается: «…ох, а ведь я бы мог попросить себе чайник-самогрейку! Или этот новый — с электрической спиралью! Нет-нет, я же мог попросить себе золотой чайник!» Понимаете?

— Очень хорошо понимаю. — Джинн уронил голову на грудь. — Даже слишком.

— Мерлин еще как-то сказал: «чудо — это то, обо что человеческая жизнь ломает ногу. Дело, конечно, не в чуде, а в ноге, но нога-то от этого не целее». Поэтому, Аршамур, я даже рад, что человеческое колдовство это адский труд. Это вовсе не проклятие, как некоторые думают, а спасение… Хотите, кстати, еще коньяку? У меня есть.

— Не откажусь. — Аршамур взъерошил волосы и покачал головой. — Черт… Как-то все… неожиданно. Ждешь, ждешь столетиями, а потом внезапно — раз!

— Ну, это как смерть. — Следователь достал из ящика стола еще одну тяжелую бутыль темного стекла и ловко отвернул пробку. — Не ждешь, не ждешь, а потом — бах! — и все закончилось.

— Так заказали бы себе бессмертие — делов-то…

— Ну вас. Бесммертие: это когда ждешь, ждешь, а оно все не заканчивается. А потом ка-а-а-ак закончится! И ненавидишь уже себя, и все равно трясешься над своей тушкой, трясешься… Ну, будем!

Они выпили. Аршамур аккуратно промокнул уголки губ салфеткой и сказал:

— Вы довольно просто рассуждаете, Фигаро, но, на удвивление, попадаете почти в десятку… Странно: я часто представлял себе момент своего освобождения: ликование, я сбрасываю с себя оковы и отрпавляюсь домой… А теперь, когда все случилось, единственное, чего мне хочется, это поиграть на бильярде в столичном клубе «Три лестницы». Наверное, я слишком долго таскался с Асадом. Слишком долго примерял на себя человеческую личину.

— Ну и играйте себе, кто вам мешает? Только вот в Столице жить дороговато.

— Я же, все-таки, джинн. — Аршамур рассмеялся. — Теперь я ничем не ограничен, и могу творить чудеса лично для себя… Но я не об этом. Вы подарили мне свободу и я хочу сделать вам подарок в ответ.

— Не надо.

— Надо, Фигаро, надо. Даже не спорьте. Я не могу помочь вам с вашей проблемой. С Демоном. Но я знаю, кто может.

Фигаро застыл со стаканом у рта.

— Я слушаю.

Джинн говорил минут десять. Все это время следователь внимательно слушал, не перебивая и даже, кажется, не дыша. Один только раз он схватил свой блокнот, открыл, но затем отбросил в сторону и, наконец, сказал:

— Вы уверены?

— Да, уверен. Я не могу сказать более точно — увы, но я уверен. Он может помочь, и он — именно там.

Следователь потер нос и улыбнулся.

— Это немного не то, на что я расчитывал… но так тоже ничего. Спасибо вам, Аршамур. Спасибо от души. И давайте, кстати, еще выпьем.

…Когда часы на ратуше проблили два часа дня, Фигаро, наконец, захлопнул последний чемодан, довольно выдохнул и кликнул покушать. Сейчас на его столе стояли три небольших горшочка: в первом изнывало под сливочным соусом мясо молодого сома, во втором сочилась прозрачной слезой подливы кроличья ножка, а в третьем…. о-о-о-о-о, третий горшочек открывал двери в золотое поднебесье, ибо там, под потемневшей от печного жара глинянной крышечкой и одеялом из свежайшей сметаны таились галушки с мясом — и какие! Такие делал лишь один человек в Десяти Мирах и Одинадцати Сферах — тетушка Марта, и тайну, что скрывал ее фарш, не смог бы постичь ни один алхимик: эти галушки крепко сидели на вилке, но, будучи чуть сдавленны вожделеющим нёбом, буквально взрывались ароматнейшим соком, вышвыривая сознание в безмысленность Нирваны.

Поэтому Фигаро молча сунул за воротник белоснежную накрахмаленную салфетку, приказал никого не впускать («…если городовой — по спине кочергой, а если Демон-Сублиматор, то вот вам бумажка — читаете, а потом вот из этой бутылочки брызгаете») и приступил к трапезе.

…Когда следователь уже влажно рассматривал предпоследнюю галушку, предвкушая послеобеденную сиесту, в дверь постучали.

— Ну я же просил… — начал было Фигаро, но Печать Мерлина на его пальце внезапно потеплела, а затем что-то хлопнуло, и в центре комнаты появился сам древний колдун.

Мерлин выглядил решительно: пушистая белая борода воинственно топорщилась, глаза колдуна сверкали; он то и дело сжимал кулаки и ехидно зыркал на Фигаро.

— Что, расслабляетесь? Одобряю! Отъедайтесь, Фигаро, отъедайтесь. Мы завтра выезжаем… Слушайте, а на кой черт вы достали все эти шубы? В Египте не так холодно, как вы думаете. Он, все же, южнее Тудыма.

— Мы едем не в Египет, Артур. — Фигаро, наконец, прикончил последнюю