Рыцарь золотого веера - Алан Савадж

Токугавы бросились в наступление, их копья засверкали на полуденном солнце. Цепи закованных в латы самураев выглядели отсюда извилистыми кожаными поясами, испещрёнными блёстками, подгоняемые сверкающими насекомыми-командирами, скачущими туда-сюда вдоль строя, отдавая приказы. Невозможно было определить, там ли Иеясу, но сёгун и его братья наверняка командуют войсками. Клан Токугава, ожидающий сегодня своего звёздного часа.

Дальше к северу виднелась ещё одна огромная масса людей, тоже надвигающаяся через поле. Асано, выполняющие приказ принца. Иеясу бросал все свои силы на уничтожение Санады, игнорируя возможную угрозу с фланга. И с полным на то основанием, потому что затерявшиеся среди домов города солдаты Тоётоми угрозы уже не составляли.

Уилл наблюдал, медленно и глубоко дыша. Все его тело пело от эйфории боя — комбинации унижения и гордости — при виде стольких людей, шедших навстречу своей судьбе. Тоётоми, конечно, чувствовали то же самое. На его глазах армия Санады съёжилась, собравшись в кучу и готовясь отразить нападение. И тут тучи стрел взвились в воздух. Он не видел самих стрел, но коричневые и чёрные точки начали выпадать из передних цепей, оставаясь лежать зёрнышками перца на ярко-зелёной весенней траве. Но ни стрелы, ни аркебузы не остановят теперь воинов Токугавы. И Тоётоми знали это. Группа всадников отделилась от задних рядов защитников крепости. Нахлёстывая коней, они понеслись к воротам. Копыта глухо стучали по подсушенной солнцем грязи в засыпанных рвах. Хидеёри со своими офицерами спустился с укреплений, чтобы встретить их. Но было очень непросто определить, чего хотел Санада. Ему требовалась помощь, и немедленно. Если сейчас не подоспеют подкрепления, заблудившись в улицах города, то ему будет нужен гарнизон. Потому что, если сейчас его сомнут, крепость будет взята одним мощным штурмом.

Однако, как видел Уилл, войскам, столпившимся во дворе, никаких приказов отдано не было. Всадники прибыли, ворота захлопнулись за ними. И между даймио разгорелся горячий спор — Хидеёри, как обычно, пощипывал подбородок, Норихаза размахивал руками, Харунага ходил взад-вперёд. Но он выжидал уже достаточно. Что бы ни случилось сегодня, развязка приближалась. Он отвернулся от окна — неохотно, потому что близящееся столкновение, решающее для истории всей страны, обладало неодолимой притягательностью. И увидел Филиппа. Мальчик стоял на коленях в углу комнаты, уставившись на него. Вокруг были разложены сделанные Уиллом чертежи. Он, должно быть, сидел там, когда Уилл вошёл, — и оставался там, не издавая звука, почти полчаса.

— Что ты здесь делаешь, мальчик? — воскликнул Уилл. Сердце будто вздулось в его груди.

— Я прихожу сюда, мой господин. Когда я никому не нужен. Я прихожу сюда со своими картинками. Я был счастлив здесь, мой господин. С вами. Но мне сказали, что сегодня вас убьют.

— Так они и хотели поступить, — подтвердил Уилл. — Но меня не так-то просто убить, Филипп. — Он заколебался, закусив нижнюю губу. Мальчик будет только обузой, что бы ни случилось, и если он сам погибнет, то мальчик попадёт в плен к Токугаве. И тогда он пожалеет, что выжил. Но здесь он был в некоторой безопасности.

Уилл опустился на колени рядом с сыном.

— Послушай. У меня есть ещё дела, Филипп. Но я хочу, чтобы ты закрыл дверь и не показывался из комнаты, что бы ни случилось. Если смогу, я вернусь за тобой. Если я не приду, то дождись конца сражения, выбирайся из крепости и иди на юг, в Миуру. Там ты спросишь дом Андзина Миуры, пойдёшь туда и найдёшь там моего слугу Кимуру, и мою жену, Магоме Сикибу. Придёшь к ним, Филипп, и скажешь: я — сын Андзина Миуры и Пинто Магдалины. Мой отец приказал вам дать мне образование и заботиться обо мне, пока я не вырасту. Запомнил?

Филипп смотрел на него расширенными глазами:

— Мой господин! Как я могу быть вашим сыном? И госпожи Магдалины? Мой господин…

— Тебе придётся поверить мне на слово, Филипп. Это правда. И Магоме Сикибу поймёт, что это правда, стоит ей только взглянуть на тебя. Доверься ей, Филипп, она самая замечательная женщина на свете. Доверься ей, и всё будет хорошо.

— Мой господин…

— Делай, как я сказал. — Уилл вскочил на ноги, услышав за окном громоподобный рёв человеческих голосов, лязг оружия. Он подбежал к окну, и на его глазах войска Токугавы в мощном порыве смяли ряды Санады. Стройные ряды гарнизона рассыпались, разбегаясь по укреплениям, готовясь принять удар атакующих, который должен был последовать с минуты на минуту. Уилл смотрел на пустой город, поглотивший армию. Впрочем, не совсем пустой. Первые ряды солдат Харуфузы показались наконец среди домов — но было уже слишком поздно. Они не могли уже предотвратить катастрофу, нависшую над Тоётоми. Чересчур хитроумный план, обречённый на провал нерешительностью его главных исполнителей. Если бы Хидеёри вывел своих людей и помог Санаде продержаться ещё хотя бы несколько минут, Харуфуза успел бы. А вместо этого Токугаве позволили разбить все три армии Тоётоми по очереди, и теперь от них остались жалких двадцать тысяч человек, тогда как для защиты крепости требовалось по крайней мере втрое большее количество.

А где Хидеёри? Его уже не было на внешних укреплениях. Уилл заметил, как принц вошёл в ворота главной цитадели, всего в нескольких футах под ним. На бегу содрав шлем, он отшвырнул его в сторону. В жесте его сквозило крайнее отвращение. К себе? К своим советникам? Норихаза бежал за ним, Харунага остался руководить обороной. А рядом с Хидеёри бежала женщина. Ёдогими послала одну из своих фрейлин узнать, почему до сих пор Андзина Миуру не привели на казнь. Фрейлина, должно быть, обнаружила мёртвых стражников и двух служанок и поспешила сообщить принцу о побеге англичанина. Может быть, именно это известие повлияло на решение Хидеёри. Или отсутствие этого известия? Андзин Миура. Талисман Токугавы, приносящий ему удачу.

Они побежали к двери башни. Уилл оторвался от окна, кинулся к выходу.

— Запомни то, что я сказал тебе, мальчик, — крикнул он и затворил за собой дверь.

Снизу донёсся топот. Уилл набрал полную грудь воздуха, выбросил вперёд правую ногу, держа меч у живота, остриём к противнику. Как медленно бьётся его сердце! Как долго он ждал этой минуты!

Хидеёри выскочил на площадку и в ужасе уставился на него.

— В сторону, мой господин принц, — приказал Уилл. — Или вы умрёте в эту секунду.

— Норихаза! — взвыл Хидеёри, падая на четвереньки и отползая вправо. Женщина, следовавшая за ним, завизжала и нырнула обратно, вниз.

Норихаза вылетел на площадку, брови его нахмурились.

— Клянусь Буддой, — прошептал он, — этого не может быть.

— Обнажайте свой меч, мой господин, — сказал Уилл. — Я