Меч Шаннары - Терри Брукс

Затем они быстрым шагом направились на запад; острые глаза Кельцета выискивали на голой земле следы ног карлика. Тяжелые тучи затягивали все небо, окутывая Север неприветливой серой дымкой. Шеа попробовал сообразить, сколько времени минуло с тех пор, как они вошли в стену мрака, но остался в неуверенности. Возможно, прошло несколько часов, возможно — несколько дней. Во всяком случае, серое небо медленно темнело, указывая на приближение ночи и вынужденный перерыв в поисках Орл Фейна.

Плотные серые облака начали темнеть и еле заметно поползли по невидимому сумеречному небу. Поднялся ветер, резкими порывами продувая голые холмы и овраги, яростно разбиваясь об одинокие скалы, встающие у него на пути. Быстро холодало, и вскоре им пришлось плотно закутаться в свои охотничьи плащи, чтобы не замерзнуть в дороге. Вскоре стало очевидно, что собирается буря, и они с негодованием поняли, что ливень смоет все следы, какие только оставил убегающий от них карлик. А если им еще придется гадать, преодолел ли он стену‡ Но судьба неожиданно смилостивилась над ними, и Кельцет вскоре обнаружил на голой земле следы — цепочку отпечатков, выходящую из стены сумрака и тянущуюся на север. Скальный тролль указал Панамону Крилу, что следы оставлены маленьким человечком, вероятно, карликом; бегущий постоянно пошатывался и спотыкался, то ли от усталости, то ли от полученных ран. Вдохновленные этим открытием и уверенные, что снова нашли Орл Фейна, они двинулись по еле заметным следам на север, заметно ускорив свой шаг. Забылись все опасности, пережитые этим утром. Забылась угроза гнева всевидящего Повелителя Колдунов, чье королевство лежало прямо перед их глазами. Забылись усталость и отчаяние, охватывавшие их с момента потери бесценного Меча Шаннары. Теперь Орл Фейну не уйти.

Небо продолжало темнеть. Далеко на западе послышался глубокий раскат грома, зловещий раскат, который крепнущий ветер разнес по всем землям Севера. Собиралась ужасная буря, словно бы природа решила вдохнуть новую жизнь в эту гибнущую землю, смыть с нее прах и снова сделать почву плодородной. Воздух стал холодным и жгучим, и хотя температура и перестала падать, порывы ветра легко пронизывали одежду троих путников. Но они едва замечали эту стужу; их взволнованные взгляды были прикованы к северному горизонту, в поисках маленькой бегущей фигурки. След становился все свежее — карлик был уже неподалеку.

Окружающий ландшафт начал заметно изменяться. Пустынная местность сохранила свои основные черты — твердую как железо почву, усеянную обломками камней и кучами валунов, но с каждой минутой земля становилась все более холмистой и неровной, постоянно затрудняя преследование. На потрескавшейся сухой земле не росло ни травинки, и это еще более замедляло их шаг. Холмы становились все выше, а овраги — все глубже, до тех пор, пока трое путников не были вынуждены большую часть пути карабкаться на четвереньках.

Поднимающийся западный ветер усилился, его шелест перешел в раздирающие уши завывания, и на вершинах холмов его бешеные порывы чуть не сбивали ошеломленных людей с ног. Под безжалостными ударами ветра сухая глина холмов разлеталась во всех направлениях, болезненно жаля руки и лица людей, попадая в глаза и забивая рты. Вскоре все вокруг скрылось за стеной летящей по ветру пыли, словно в пустыне поднялась песчаная буря. Стало трудно дышать, почти ничего не было видно, и в конце концов даже острые глаза Кельцета перестали различать следы, по которым они двигались. Вполне вероятно, что ему уже нечего было различать — с такой силой хлестал ветер открытую землю, но трое путников упорно шли вперед.

Отдаленные раскаты грома перешли в беспрестанный грохот, сопровождающийся вспышками извилистых молний, бьющих точно к западу от них, совсем недалеко. Небо почернело, хотя, ослепленные поднятой ветром пылью, они почти не заметили этого. С западного горизонта постепенно наползал тяжелый сумрак — сумрак, созданный, очевидно, сплошной пеленой дождя, и гонимый в их сторону воющим ветром. Наконец непогода достигла такой степени, что Панамон, надсадным криком перекрывая завывания ветра, велел им остановиться.

— Так не пойдет! Нам надо найти укрытие, пока буря не обрушилась на нас!

— Нам сейчас нельзя останавливаться! — зло закричал Шеа, но его слова утонули в неожиданном громовом раскате.

— Не будь дураком! — Вор встал с ним рядом и опустился на одно колено, всматриваясь в ураган пыли и защищая глаза руками от жалящих и слепящих песчинок. Справа от себя он разглядел большой холм, усеянный нагромождениями валунов, которые могли служить укрытием от чудовищной силы ветра. Махнув спутникам рукой, он бросил попытки двигаться дальше на север и повернул к камням. Начали падать тяжелые капли дождя, леденя горячую кожу вспотевших путников; удары грома стали оглушительными. Шеа продолжал вглядываться во мрак на севере, не в силах смириться с решением Панамона бросить погоню, когда они были уже так близки к цели.

Они уже почти добрались до каменного убежища, когда он краем глаза заметил какое-то движение. Ослепительная вспышка молнии высветила крошечную фигурку у самой вершины высокого холма далеко, далеко впереди, бешено рвущуюся вверх по склону против чудовищного ветра. С безумным криком юноша схватил Панамона за руку и указал на далекий холм, опять почти совершенно скрывшийся во тьме. На секунду все трое застыли на месте, всматриваясь во мрак, и буря сплошной стеной дождя обрушилась на них, мгновенно промочив всех троих насквозь. Затем с невыносимой яркостью ударила вторая молния, вновь осветив далекий холм и крохотный силуэт на его склоне, отчаянно карабкающийся к вершине. Затем видение погасло, и дождь снова захлестнул их.

— Это он! Это он! — в лихорадочном возбуждении вскричал Шеа. — Я иду за ним!

Не дожидаясь своих товарищей, взволнованный юноша бросился вниз по скользкому склону холма, убежденный, что теперь уже точно настигнет карлика.

— Шеа! Нет, Шеа! — тщетно крикнул ему вслед Панамон. — Кельцет, лови его!

Быстро метнувшись вниз по склону, громадный тролль в несколько прыжков настиг бегущего юношу, легко подхватил его могучей лапой и отнес обратно к терпеливо стоящему Панамону. Шеа вопил и яростно вырывался, но освободиться из железной хватки тролля было невозможно. Буря достигла своей полной силы, дождь хлестал по открытой местности, смывая в овраги огромные пласты земли и валуны, образуя быстрые бурлящие потоки. Панамон отвел товарищей к камням, не обращая внимания на беспрестанные угрозы и мольбы Шеа, и принялся искать укрытие на восточном склоне холма, защищенном от бешенства ветра и ливня. Быстро осмотревшись, он выбрал место у самой вершины, с трех сторон закрытое громадными кучами валунов, надежно защищающими если не от холода и сырости, то по крайней мере от ураганных ударов ветра. Устало карабкаясь по склону, напрягая последние силы, чтобы двигаться против чудовищного давления ветра, они наконец добрались до укрытия и в изнеможении рухнули на землю. Панамон тут же велел Кельцету отпустить брыкающегося Шеа. Юноша сердито взглянул в лицо бродяге; струйки воды непрерывно стекали ему в рот и глаза.

— Ты сошел с ума! — закричал он, перекрывая вой ветра и непрекращающийся низкий рокот грома. — Я мог его поймать! Я же мог его‡