Игра Мелины Мерод - Александра Гром

Двое сотрудников, с которыми мне предложили разделить помещение, старательно отводят взгляд от женщины и из последних сил удерживают рвущийся наружу смех.

— Господа, — обращаюсь к развеселившимся мужчинам, — не оставите ли нас с госпожой Фолке наедине?

Они моментально подхватываются с мест, будто только и ждали моей просьбы. Молча, дабы сохранить лицо и не расхохотаться, разгильдяи выходят из кабинета.

— Присаживайтесь! — указываю женщине на кресло. Обивка на нём местами истёрлась, но выглядит оно вполне крепким и способным вместить как внутренний мир владелицы кафе, так и её физическую оболочку.

— Госпожа да Мерод, вам наверняка уже известен тот факт, что я люблю наблюдать за жизнью людей, и местных, и приезжих, — госпожа Фолке начинает свою речь искренне, словно на исповеди. — И вам, должно быть, доложили, насколько я люблю приукрашивать события. Я не стану отпираться! В своё оправдание скажу лишь одно: жизнь в Фабье большую часть времени невыносимо скучна, и кто как борется со своей скукой!

— Я вас понимаю, — киваю её словам, сохраняя на лице самое благожелательное выражение.

— Так вот, — с воодушевлением продолжает она, — с господином Менси вовсе не тот случай, когда я подключила свою фантазию!

— Что ж, если вы способны чётко отделять собственные фантазии от реальности, то надо полагать, оценивая господина Менси, вы опирались не на некое внутренне чутьё, а на событие, которое имело место. Так?

Женщина часто кивает.

— Именно так! — она подаётся в кресле чуть вперёд. — В самый первый день — имеется в виду, тот день, когда он только приехал — я видела, как этот господин столкнулся на с сёстрами Амори! — женщина берёт паузу, и мне кажется, что она вовсе не театральная, а вызвана нахлынувшими чувствами. — Госпожа да Мерод! Вы бы видели, какими глазами он посмотрел на госпожу Юдо! Я ещё подумала: быть беде. И что вы думаете? Спустя два дня бедняжку убивают!

— А как отреагировали сёстры Амори на внимание со стороны господина Менси? Они его вообще заметили?

— Ох! — госпожа Фолке откидывается на спинку кресла и прижимает ладонь ко лбу, силясь вспомнить тот день. — Заметили ли? Да… — неуверрно тянет она, но вдруг её голос обретает силу: — Да! Заметили! Госпожа Юдо была удивлена интересу со стороны незнакомца, но вежливость не позволила ей просто пройти мимо. Она взяла себя в руки и кивнула. Мне кажется, господин Менси растерялся от такой реакции. Простите за образность, но я буквально видела как нечто тёмное и недоброе в его взгляде рассеивается, а черты лица смягчаются… ну, вы можете представить, как это выглядит, когда человек сталкивается с чем-то необычным!

— Да конечно. — Подтверждаю согласие лёгким наклоном головы. — А что с младшей Амори?

— Ничего… — выпаливает госпожа Фолке, но поправляется: — Хотя постойте, она была… недовольна. Точно! Она выглядела недовольной встречей!

— Понятно. — Мне действительно теперь многое становится понятным! Однако, не стоит на веру принимать слова местной фантазёрки, даже если они подтверждают мою собственную теорию. — Вы меня простите, но я вынуждена задать вам этот вопрос. С какого расстояния вы наблюдали за происходящим?

— О! Я вас понимаю! — женщина не выглядит обиженной, она улыбается. — Боитесь, что я всё придумала? Нет, госпожа да Мерод, не в этот раз! Не в этот раз! — повторяется она. — Я вытирала столик, стоящий возле самого окна, а эти трое в прямом смысле столкнулись на тротуаре прямо перед ним! В тот момент нас разделяло расстояние меньшее, чем нас с вами сейчас!

— Очень хорошо… — я тянусь к сумочке.

— Так вы мне верите?

Похоже, госпожа Фолке не очень-то надеялась на мою благосклонность!

— Да, я вам верю. Но у меня остались вопросы, — я раскрываю найденный блокнот и выуживаю ручку. Наконец-то! А то меня уже начали терзать подозрения, что после встречи с местными сплетницами эти канцелярские принадлежности уже не пригодятся!

— Конечно, задавайте! — женщина в предвкушении ёрзает на стуле, отчего он жалобно поскрипывает. — Если смогу, то с радостью на них отвечу.

А я вот не сомневаюсь, что ответит! Ведь госпожа Фолке дала себе точную характеристику: ей нравится наблюдать за жизнью людей.

— Вы сказали, что госпожа Юдо Амори удивилась интересу незнакомца. В связи с этим первый вопрос. Как вы думаете, почему? Она же была весьма привлекательной особой.

— О! Ну, это совсем просто! — госпожа Фолке всплёскивает руками. — Юдо была красивой и замечательной, но наши мужчины, и свободные, и женатые, почему-то обделяли её своим вниманием даже в то время, когда она только вошла в брачный возраст. Что меня всегда восхищало в ней, так это то, что Юдо не обозлилась на мужской род, а приняла равнодушие противоположного пола, как некую данность. По этой причине её всегда смущало, когда приезжие мужчины пытались с ней флиртовать.

Поднимаю глаза на женщину:

— Вы лично были свидетельницей в подобных случаях?

— Да-да! Лично! — она энергично кивает.

— Очень хорошо, — я делаю пометку. — Вопрос второй: как вы думаете, она заметила недобрый взгляд господина Менси?

— Нет, не думаю, — следует мгновенный ответ.

— Вопрос третий: что вы можете сказать про Обэ Амори?

— Обэ… — госпожа Фолке теряется.

— Помимо того, что она не очень приятна в общении, — уточняю, когда пауза затягивается и напоминаю: — Вы же наблюдательны!

Похвала порой творит невероятные вещи!

Госпожа Фолке хмурится, выдавая тем самым искренне желание помочь… и вот черты её лица разглаживаются!

— Да… — произносит она медленно. — Вы сказали, что она неприятна в общении, и я вспомнила, отчего сложилось такое мнение! Впрочем, это даже не мнение, а как бы вам объяснить… — окончательно запутавшись, женщина замолкает и пробует выразить свою мысль ещё раз: — Много лет назад, когда Обэ была совсем молоденькой девчонкой и придумала этот свой способ путешествовать по другим странам, у неё появилась одна отталкивающая привычка. После возвращения из поездок она не то чтобы флиртовала с мужчинами, но вела себя так, будто прекрасная царица, и никак не меньше! Это очень раздражало, и было неприятно наблюдать за таким поведением. Знаете, имело место несоответствие манер и внешности. Однако через какое-то время Обэ взялась за ум, а осадок у окружающих остался.

На моих губах против воли появляется улыбка.

— Огромная вам от меня благодарность за то, что вы набрались смелости и пришли, чтобы всё это рассказать.

— Вы хотите сказать, я помогла следствию?! — на щеках госпожи Фолке расцветают яркие пятна румянца смущения.

— Уверяю, ваш вклад неоценим! Поэтому мы сейчас найдём свободного секретаря, и вы расскажете всё ещё раз, но под диктовку.

— Всё, что я рассказала вам? — уточняет она, до конца не веря в собственную полезность.