Инженер магии - Лиланд Экстон Модезитт

— Долго еще ехать? — спрашивает он устало.

— По такой грязи... Если доберемся через день, можешь считать, что нам повезло.

Не оглядываясь, они едут дальше. Копыта лошадей хлюпают в дорожной грязи.

Нескончаемо моросит дождь.

С трудом дотащив брус черного железа до Яррлова фургона, Доррин заталкивает его внутрь. Под тяжестью фургон скрипит.

— Что-нибудь еще? — спрашивает стоящий в грязи близ фургона Ваос, утирая вспотевший лоб.

— Для этой поездки все, — отвечает Доррин, глядя на безоблачное весеннее небо.

— Мастер Доррин, возьми меня с собой! — просит Фриза, стоя на крылечке.

— Быстро беги домой и надень куртку, шалунья этакая! — доносится с кухни голос Мерги.

Ухмыльнувшись, Доррин щелкает вожжами. Медленно, со скрипом, фургон выезжает со двора и катит под уклон, к мощеной дороге. При выезде на нее Доррину приходится попридержать лошадь, чтобы пропустить бредущую в сторону Дью кучку беженцев.

На фургон никто из этих усталых, с трудом переставляющих ноги людей не смотрит. Все они, не исключая детей, сгибаются под тяжестью узлов со спасенными пожитками, а их одежда, у некоторых дорогая и хорошо пошитая, заляпана грязью.

Прищурясь, Доррин оглядывается и посылает свои чувства вдоль дороги в сторону Клета. Так и есть, за этой группой тянутся другие. Это всего лишь струйка, а вот если Бриду не удастся удержать Клет, оттуда хлынет настоящий людской поток.

Фургон с грохотом проезжает мимо «Рыжего льва», а там и мимо «Пивной кружки». Оба заведения открыты: кому война разорение, а трактирщикам она приносит барыши. Чем больше народу бежит с юга, тем больше посетителей в питейных заведениях.

Нищенка у «Кружки», как всегда, канючит медяк, но Доррин не склонен подавать попрошайкам.

В порту пришвартован один-единственный корабль — небольшой быстроходный шлюп с высокими мачтами, явно принадлежащий контрабандистам. У въезда на причал стоит ладно сработанная карета.

Доррин направляет фургон к конторе Тирела. К западу от нее, возле самой крытой верфи, где стоит «Хартагей», разбито несколько рваных палаток, и тощий бородач внимательно присматривается ко въезжающему во двор фургону.

Лидрал встречает Доррина, держа руку на рукояти меча, с которым в последнее время не расстается.

— Неприятности? — спрашивает она, видя его лицо.

— Нет, просто беженцы из Клета. Все идут и идут. А ты видела в гавани корабль контрабандистов?

— Видела. Это судно Дейна, а он поплывет куда угодно, лишь бы сорвать деньжат.

— Там у причала карета. Небось, какой-то богатей купил себе место на борту.

— Скоро в порту от таких будет не протолкнуться, — говорит Лидрал, бросая взгляд на еще не спущенный на воду «Хартагей». — Как только твой корабль окажется на плаву, ему потребуется охрана. Эти люди, — она указывает на палатки, — близки к отчаянию, а их будет становиться все больше.

— Да, если Брид не остановит Белых, всем тут придется туго. Пожалуй, мне стоит перевезти сюда, в порт, свои кузнечные инструменты. На той восьмидневке. Поговори на сей счет с Тирелом, пока я разгружаюсь. Или лучше мне самому?

— Я уже поговорила, — улыбается Лидрал. — Тирел будет только рад. Он ведь рассчитывает, что ты заберешь его отсюда.

— Не он один.

— Скольких ты сможешь взять на борт?

— Наверное, человек двадцать. Точно не знаю. Двигатель пока не собран, и трудно сказать, как он будет работать. И будет ли вообще. А мне еще нужно доделывать устройства для Брида, будь они неладны, а теперь вот придется думать, как перевезти все самое нужное из дома и кузницы.

Доррин слезает с фургонного сиденья и идет к кораблю.

— Тебе не по душе то, что приходиться делать для Брида?

— Тьма, ты ведь сама знаешь! Мне приходится изготовлять орудия убийства, но если я не стану этого делать, народу погибнет еще больше. Ужасный выбор.

— Такова жизнь. Но мне казалось, что ты не испытываешь добрых чувств к Белым.

— Что правда то правда, да вот только не думаю, чтобы все мои ухищрения загубили хотя бы одного чародея. Гибнут солдаты, а они сами — не более чем орудия.

— Нам всем приходиться делать выбор. Ты должен почувствовать, в чем добро, а в чем зло.

— Но что подскажет мне верное решение?

— Разум и опыт. Разве не так учимся мы все?

Задумчиво сдвинув брови, Доррин откидывает задний борт фургона и берется за железный кожух для конденсатора.

— Не стоит утруждаться, мастер Доррин, — окликает его подошедший вместе со своим помощником Тирел. — Есть же лебедка, мы это мигом разгрузим.

Юноша оставляет кожух на месте.

Лидрал смотрит на него и усмехается. Он улыбается ей в ответ.

После того как лист, побывав несколько раз в горне и вернувшись на наковальню, достигает толщины четырех листов пергамента, Доррин подравнивает края ножницами и выкладывает его на кирпичи для отжига. Наступает черед следующего.

— Сколько их еще? — спрашивает, пыхтя, Ваос.

— Тридцать шесть.

— А для чего они?

— Лучше тебе этого не знать, — отвечает кузнец, не желая разглагольствовать на эту тему. Он делает нечто столь смертоносное, что, как порой ему кажется, это трудно оправдать самыми благими помыслами. С другой стороны — и это тоже весьма существенно — Ваос не сможет проболтаться о том, чего не знает.

К полудню, когда, несмотря на весеннюю прохладу, оба они взмокли от пота, перед Доррином сложена целая стопка тонких пластин. Теперь из них предстоит изготовить короба, а сваривать черное железо — дело непростое. Может быть, лучше пробить отверстия и соединить края заклепками? Да, пожалуй, сойдут и заклепки.

— Пора подкрепиться и чего-нибудь попить, — говорит он, откладывая щипцы.

— А после обеда опять за эти железяки? — спрашивает Ваос, убирая молот на полку.

— Работа будет, но тонкая, кувалдой до завтра махать не придется.

Мастер и подмастерье выходят из кузницы. На ясном сине-зеленом небе ни облачка, однако ветерок дует прохладный.

— А госпожа Лидрал поехала навестить Рейсу. Она так сказала, — сообщает Фриза, когда Доррин поднимается на крыльцо.

— А зачем?

— Она не говорила.

— Повозку взяла?

— Нет. Поехала верхом, как ты ездишь. Только с мечом.

Последние слова заставляют Доррина задуматься. Лидрал всегда отдавала предпочтение луку, но с недавних пор стала носить клинок. А зачем ехать с мечом к Рейсе, как не для того, чтобы брать уроки? Неужто Рейса старается сделать из Лидрал бойца? А может быть, и из Петры?