Травма и исцеление. Последствия насилия – от абьюза до политического террора - Джудит Герман

Одним из самых больших удовольствий для меня за время моей преподавательской карьеры было видеть, как новое поколение клиницистов осваивает и развивает эту модель. Недавно грант, полученный от частного фонда, дал нам возможность разработать и опубликовать практическое руководство для Групп восстановления после травмы. Психолог Микаэла Мендельсон, которая была старшим научным сотрудником в Жертвах насилия, а затем стала директором нашей исследовательской команды, разработала и возглавила этот процесс, бережно переложивший свод клинических знаний и навыков из устной традиции в письменную[761].

Как одна из бабушек этого проекта, я ощутила невероятный квелл, когда эта книга была опубликована. «Квелл» – это слово на идише, которое буквально означает «переполняться», как фонтан или источник, а фигурально чувствовать радость при виде достижений следующего поколения. Насколько я знаю, Группа восстановления после травмы – одна из двух (всего!) моделей групп второй стадии, описание которых вышло в печатном виде.

Освобождающий опыт восстановления переживается одновременно как обыденный и волшебный. Мы, участвующие вместе с выжившими в процессе восстановления, обретаем вдохновение и мужество, чтобы продолжать свое дело, несмотря на то что слышим истории жестокости, которые неизменно нас потрясяют. Пациентки/пациенты, участвующие в терапевтических группах, обретают вдохновение и мужество, глядя друг на друга. Поэтому я завершу эту книгу цитатой из свидетельства Леноры (имя изменено), пациентки одной из наших групп восстановления после травмы:

В этом кратком заявлении Ленора затрагивает многие темы этой книги: преодоление барьеров позора и секретности, умение благодаря связям с другими сделать выносимыми непереносимые чувства, горевание и оплакивание прошлого и приход к новому восприятию с более сострадательным отношением к себе в настоящем. Мы наблюдаем, как в этом процессе восстановления преображаются людские жизни – вот что дает нам, старожилам, практикам «старой доброй терапии», возможность продолжать свою работу.