Орудия Ночи. Кн. 4. Жестокие игры богов - Глен Кук

Хект хмыкнул. Все правда. Шартель определит его будущее в Святых Землях. Если взять город, дальше будет гарантированно меньше сопротивления.

– Есть одно «но»: я обещал Герис не устраивать в городе резню.

– Должны же там быть люди, которые с ней плохо обращались, – сказала Гаурли.

– Они уже свое получили. Грейд Дрокер действовал жестоко.

– Я посоветуюсь с Герис, – решила Гаурли. – А ты изучай положение. Ты – это ты, так что и способ найдется.

– Это что такое было? – спросил Титус, когда Гаурли вышла.

– Не знаю. Она изменилась – ведет себя так, будто я не Убийца Богов, а один из Лучезарных.

– Вы и правда больше не Убийца Богов. Этот титул присвоила себе Герис и расставаться с ним не собирается.

Титус был прав. Герис действительно вела войну с Ночью.

– Давай-ка снова пройдемся по окрестностям. Ту первую стену можно преодолеть с помощью старой доброй насыпи.

Но на самом деле Хект разглядывал северную гавань. Если построить мост к волнолому и взять ту стену…

– У нас же есть Орудия, – сказал Титус. – Нравится вам это или нет, все и так думают, что у нас в союзниках колдуны. Так почему бы ими не воспользоваться?

Хект хмыкнул. Он не хотел слишком уж полагаться на Лучезарных. Не хотел лишний раз напоминать всем, что Предводитель Войска Праведных со странностями. И так уж народ переполошился.

– Расскажи-ка мне про башню рядом с главным барбиканом.

– Одно из чудес света. Футов двести высотой. Ее прозвали Башней Летучих Мышей. Приходите на закате полюбоваться – увидите почему. Оттуда вылетают тысячи этих тварей. Дважды она разрушалась из-за землетрясений, но каждый раз ее отстраивали выше и крепче прежнего.

– А сможем мы ее обрушить на барбикан?

– Если наши необычные помощники тайком пронесут туда огненный порошок…

Прошел еще один день. Гаурли вернулась после встречи с Герис – ей не сразу удалось найти волшебницу.

– Теперь я лучше понимаю, кого нужно защищать.

Хект хмыкнул. Мысли его витали где-то далеко. Инженеры Войска Праведных допросили пленников – тех, кто хорошо знал Башню Летучих Мышей, – и решили, что уронить ее на барбикан не получится. Башня просто не успеет наклониться под нужным углом – кладка раньше рассыплется. Хотя обломки и нанесут некоторый урон.

– Давай все равно ее обрушим, – предложил Хект. – Просто чтобы показать, на что мы способны.

– Мы, Лучезарные, принесем больше пользы, если избавимся от самых именитых защитников, – не согласилась Гаурли.

Хект снова хмыкнул. Да, тогда начнется неразбериха.

– Не хочу тебя тревожить, – продолжала меж тем Гаурли, – но тут новое осложнение. Оно повлияет на все твои решения.

– Что еще стряслось?

– Тебя решила навестить императрица Элспет. Она в Гипраксиуме. С ней вознесшийся и Отродье. Я попросила Жену за ними присмотреть.

Хект даже рот раскрыл от изумления. Невероятно! Но… Да, она вполне могла так поступить. Элспет действительно способна на такую выходку. Скорее всего, прихватила с собой тех, кому меньше всего доверяет. И конечно же, суровые дядюшки тоже увязались, чтобы держать весь этот балаган в узде.

Да она с ума сошла.

Лорд Арнмагил должен был это предвидеть. Элспет даже более склонна к подобным выкрутасам, чем Катрин.

И отец ее тоже бы так поступил. Иджева порода.

– Ох! Мне это совсем не нравится, но теперь ее уже не переубедишь. Придется усмирить и обезопасить Святые Земли, пока она сюда не добралась.

Что, разумеется, было невозможно, даже с помощью умниц Лучезарных.

Нассим Ализарин провожал взглядом переодетого юношу из племени анса, который понуро вышел из дома в Шамрамди.

– Как жалею я, Костыль, что мы ничегошеньки не можем сделать. Но Индала связал нам руки.

Индала аль-Суль Халаладин волновался и печалился из-за того, с какой легкостью чалдарянам удавалось подавлять всякое сопротивление. После каждой схватки правоверные терпели сокрушительное поражение. Казалось, в Войске Праведных знают обо всех тайных намерениях праманских военачальников. Лишь иногда незначительную победу удавалось одержать малочисленным отрядам и безвестным командирам.

– Он до конца не осознает, какие ужасы свершатся, если позволить эр-Рашалю довести свое безумие до конца, – проворчал Нассим.

– Хуже, чем нашествие арнгендцев? – спросил юный Аз.

Нассим гневно посмотрел на Мокама, который тут же принялся оправдываться:

– Мой господин, он просто отпихнул меня в сторону!

– Выросшие в тени великого человека иногда принимают эту тень за свою и думают, что она дает им право пренебрегать хорошими манерами, – сказал Индала, глядя в глаза мальчишке.

Аз покраснел, молча открыл и закрыл рот, потом еще раз. Но так и не извинился.

– Чем обязан вашему вторжению? – В голосе Нассима не прозвучало обычной теплоты, которую он не мог сдержать при виде мальчика, и Азим это заметил.

– Тот странный юноша, с татуировками на лице – кто он?

Не было смысла отпираться.

– Он из племени анса, явился молить о помощи. Эр-Рашаль начал забирать их детей.

Что еще хуже, эр-Рашаль научился взрывать огненный порошок на расстоянии. Когда Нассим слышал грохот, спускаясь с Горы, колдун как раз испытывал свое новое заклинание. Безумному Шельмецу не хватило ума держаться подальше, и потом ему пришлось потратить несколько драгоценных недель на выздоровление.

Тогда-то анса и могли бы его достать, но помешали политические разногласия. Верх взяли те, кто утверждал, что эр-Рашаль не представляет серьезной угрозы. А потом колдун начал похищать детей.

Но теперь Нассим никак не мог помочь анса. Быть может, позже – через неделю или через месяц, если Индала найдет способ одержать победу над подступающими все ближе чалдарянами. Захватчики оставили примерно треть своих сил охранять завоеванные города, а беженцы из этих городов примкнули к Индале. Сейчас войско Внушающего Великий Трепет на десять тысяч превосходило силы иноземцев.

Разведчики выискивали подходящее место, чтобы расправиться с врагом.

Нассим мрачно смотрел в будущее. Капитаны Индалы желали сразиться там, где во всей красе могли бы проявить себя кавалеристы. Точно такие же кавалеристы уже не единожды терпели поражение от врага, но капитаны утверждали, что тогда какие-то дураки просто выбрали неподходящее поле боя, где всадникам негде было развернуться.