Шестнадцатые звездные войны - Алан Дин Фостер

— Давно не бывал на похоронах.

— Что правда, то правда, — мрачно согласился его компаньон. — Мне вроде даже не хватает церковной службы. Чем-то напоминает отбытие с этого места.

— Господь с тобой, брат, — сказал первый заключенный, увеличивая шаг, чтобы поспеть за более высоким Диллоном.

Старая плавильня крякала и гудела, когда ее привели в действие. Эта огромная камера была сооружена в сплошной горе прямо над рудничным месторождением, а затем в нужных местах покрыта теплозащитным слоем. Вдоль проходов и ограждений располагались мониторы и контрольные устройства. Краны и тяжелое перевозочное оборудование мирно покоилось там, где его оставили горняки. Благодаря тусклому освещению и отбрасываемым теням, они походили на ископаемых времен мезозоя, сбежавших из какого-то музея.

Языки пламени начали пробиваться из-за скошенных краев впадины. Они увеличивали застывшие фигуры двух заключенных, стоявших на кране, нависшем над пропастью. Между ними висели два нейлоновых мешка. Мягкий груз мешков заставлял их прогибаться посередине.

Рипли наблюдала за людьми и их ношей, вцепившись в перила, отделявшие ее от искусственной бездны. Стоявший рядом Клеменз хотел было что-то ей сказать, но, как всегда, не нашел нужных слов. Весь запас утешительных фраз он израсходовал много лет назад, и теперь вдруг обнаружил, что ничего не осталось для этой одинокой женщины.

Эрон, Диллон и несколько заключенных тоже присутствовали при церемонии. Несмотря на то, что мертвый мужчина являлся представителем власти, никто ни разу не улыбнулся и не проронил саркастического замечания. Смерть слишком явно присутствовала в их жизни, чтобы относиться к ней неуважительно.

Андруз основательно прокашлялся и открыл тоненькую книжку, которую принес с собой.

— Господи, мы предаем в твои руки это дитя и этого мужчину. Их тела покинули мрак наших ночей. Они избавились от тьмы и боли. Не оставь их душу, а прими под свою защиту, как принимал все предыдущие.

Внизу, в центре управления плавильни, заключенный по имени Трой слушал трансляцию происходившего наверху. Когда Андруз дошел до указанного места надгробной речи, заключенный техник начал что-то регулировать на пульте управления. Сигнальные устройства поменяли желтый цвет на зеленый. Сзади раздался жалобный вой, который постепенно стих. Загорелись другие сигнальные огни.

Внизу раскаленное белое пламя заполнило плавильную впадину. Оно разъяренно ревело в полумраке. Но не было груды руды, ожидающей его, не было толпы специалистов, готовых поддерживать процесс превращения тонны булыжников в шлак. Языки пламени просто облизывали края шахты.

По щекам Рипли катились слезы, когда она наблюдала за этим процессом управляемого сожжения. Она тихо переживала свое горе и воспоминания, не издав ни одного звука. Были только слезы. Клеменз с сочувствием посмотрел на нее. Ему так хотелось обнять ее и успокоить. Но мешало присутствие посторонних, среди которых был Андруз. Поэтому он стоял, где стоял.

— Дитя и мужчина покинули наш мир, — гундосил Андруз. — Их тела могут быть мертвы, но их души останутся бессмертными в ином мире.

— Мы, страждущие спросим: «Почему?»

Все перевели взгляды на Диллона.

— Почему наказаны безвинные? Почему они принесены в жертву? К чему такие страдания?

— Для этого не нужна причина, — голосом священника, читавшего псалмы, продолжил огромный заключенный. — Просто кого-то призывают раньше, кого-то позже.

Огонь, наконец, достиг такого уровня, что двое мужчин не могли оставаться на кране. Они раскачали мешки и сбросили их в шахту, а потом быстро отошли в более прохладное место. Упавшие мешки несколько раз перевернулись в воздухе, прежде чем были поглощены этим адом. Пламя возле края стало на мгновение немного ярче.

Рипли пошатнулась и схватилась за руку Клеменза. Это было неожиданно, но тот удержался на ногах и поддержал ее. Все посмотрели в их сторону. Но в их глазах не было зависти — только сочувствие. Только Диллон ничего не заметил. Он все еще продолжал говорить.

— Но их отошедшие души никогда больше не познают трудностей, печалей и боли, с которыми еще не раз столкнемся мы, оставшиеся. Поэтому мы расстаемся с ними с радостным сердцем. Ибо в любом семени скрыт цветок, в любой смерти, пусть даже очень маленького человека, всегда скрыта новая жизнь. Новое начало.

***

На скотобойне происходило какое-то движение, легкое шевеление среди подвешенных туш и привидений, скользящих в холодном воздухе. Массивная коровья туша качнулась, потом задергалась в каком-то диком танце на своих цепях.

Никто не видел, как ее внутренности начали раздуваться, пока мертвая шкура не натянулась, и туша не стала похожа на аэростат. Никто не видел, как она разорвалась под действием внутреннего давления, и куски мяса и жира разлетелись во все стороны. Внутренние органы, печень, желудок и витки кишок вывалились на пол. И что-то еще.

Поднялась голова, устремившись вверх в каком-то судорожном, инстинктивном движении. Кошмарное чудовище медленно оглядело все вокруг. Оно охотилось. Сначала неуверенно, затем удивительно быстро обретая уверенность, оно начало двигаться, искать. Добравшись до вентиляционного отверстия, существо сначала изучило его, прежде чем нырнуть туда.

С момента его появления из чрева туши и до его исчезновения в проходе прошло меньше минуты.

***

Закончив свою речь, Диллон склонил голову. Заключенные последовали его примеру. Рипли посмотрела на них, потом снова на шахту, где горел огонь, управляемый электроникой. Она подняла руку и почесала волосы, потом ухо. Через несколько секунд она почесалась снова. На этот раз она посмотрела на свою руку.

Пальцы были покрыты чем-то, напоминавшим темную подвижную пыль.

Она с отвращением вытерла руку о свою одежду и, подняв глаза, встретилась с понимающим взглядом Клеменза.

— Я вас предупреждал.

— Да, вы были правы. Но что теперь с этим делать?

— Конечно, вы можете жить с ними, — ответил тот, — или…

Он потер свою лысую голову и печально улыбнулся.

Рипли поморщилась.

— Другого выхода нет?

Клеменз покачал головой.

— Если бы был, то мы, бы им уже воспользовались. Неужели вы думаете, что нам это очень по вкусу. Тщеславие — одна из причин всех бед попавших на Фиорину. Вам так будет удобнее. Волосы все равно вырастут снова. А если вы ничего не предпримете, вши все равно их съедят до корней. Они, конечно, крошечные, но у них отменный аппетит и совершенное отсутствие манер. Поверьте мне, ваш внешний вид будет гораздо хуже, если вы оставите волосы. Вы будете постоянно тупо чесаться.

Рипли сдалась.

— Хорошо. Где я могу разыскать мастера салона красоты?

Медтехник извиняюще улыбнулся.

— Боюсь, что он перед вами.

Ряд душевых кабинок был белым, холодным и стерильным. Сейчас все они были пустыми, за исключением одной. Когда горячая химически обработанная вода обрушилась на ее тело, Рипли погляделась в зеркало, вмонтированное в стене.

Как странно было остаться без волос.