Безнадежные войны. Директор самой секретной спецслужбы Израиля рассказывает - Яков Кедми

Во время визита в Санкт-Петербург А. Шарон был приглашен посетить один из царских дворцов в окрестностях города. Как обычно, выехала целая процессия машин с охраной. Позже хозяева, принимавшие Шарона, со смехом рассказали мне о забавном происшествии. Группа охраны ФСБ, сопровождавшая процессию, заметила легковую машину, следующую за процессией. Ее тут же прижали к обочине, вытащив пассажиров и показывая удостоверения работников ФСБ, потребовали предъявить документы. Пассажиры остановленной машины совершенно спокойно показали им свои удостоверения работников ФСБ. Началось выяснение, что они делают, если израильскому министру уже предоставлена охрана ФСБ. Работники ФСБ из остановленной машины разъяснили, что их израильский министр вообще не интересует, они здесь из-за Якова Кедми, и он является объектом их внимания. После этого они попросили местных работников охранного отделения ФСБ заниматься охраной израильского министра, а они продолжат заниматься слежкой за Яковом Кедми.

После возвращения в Израиль полиция начала следствие по визиту Ариэля Шарона в Россию. Меня вызвали для дачи показаний в Отдел особо опасных преступлений полиции. По прошлым рабочим встречам я был хорошо знаком и с отделом, и с его офицерами и руководителями. Дача показаний продолжалась несколько часов со всеми трюками полиции, хорошо мне знакомыми, а иногда просто смешными. Но я ни на что не реагировал, зачем унижать людей, делающих свою работу? Следователи хотели выяснить, кто платил за трапезы в ресторанах. Особенно их интересовало, за какие обеды или ужины платил В. Гусинский. Я ответил, что никогда не интересовался, кто оплачивает официальные обеды или ужины при визитах министров из Израиля. «Натив» не имеет к этому отношения, только израильский МИД. Они спросили, кому принадлежит самолет, на котором мы летели на встречу с премьер-министром В. Черномырдиным. Я ответил, что на самолете российского премьер-министра. Меня попросили доказать это. Я ответил, что я определил это и по типу самолета, и по униформе экипажа, и по ответу на мой прямой вопрос об этом экипажу. Все это следствие порядком возмутило меня. Было ясно, что они роют землю в попытках найти что-либо против Ариэля Шарона. Я спросил следователей, почему они действуют двойными стандартами. Я сказал им, что не раз летал с Шимоном Пересом в государственных визитах на частном самолете, предоставленном ему одним еврейским миллиардером из США, и что мне известно о том, что Шимон Перес зачастую пользуется частными самолетами, предоставляемыми в его распоряжение мультимиллионерами со всего мира.

Пристрастие Шимона Переса к полетам на частных самолетах известно многим богатейшим евреям во всем мире. Когда Ш. Переса приглашают на какое-либо событие или празднество в одной из стран, все ожидают намека от приближенных Переса о том, что желательно, чтобы они прислали за ним один из своих частных самолетов. Довольно отрицательная черта, но журналисты, нередко сопровождающие его и пользующиеся этими полетами, предпочитают не распространяться об этом. Страсть Шимона Переса к полетам на частных самолетах за счет богатых евреев в мире, по-моему, так и не удосужилась стать достоянием средств информации.

«Если это можно Шимону Пересу, так в чем проблема с Ариэлем Шароном? – спрашивал я с возмущением у полицейских. – Большинство израильских министров неоднократно приглашаются в рестораны местными евреями во время их визитов в страны Запада. Но никогда это не становится причиной полицейского расследования или основанием для подозрения в уголовном преступлении. Почему-то то, что можно еврейскому миллионеру из США, рассматривается как преступление, если делается еврейским миллионером из России?» Разумеется, что я не получил от них ответа. Да я и не ждал. Я просто хотел, чтобы это было записано в протоколе.

Глава правительства Беньямин Нетаньяху должен был посетить Россию. Это был важный визит с точки зрения как его общественного статуса, так его международного статуса и престижа государства Израиль. Как обычно, мы подготовили материалы к визиту и переслали в канцелярию премьер-министра. Подготовили также, как и принято в официальных визитах главы правительства, брошюру на русском языке и о самом премьер-министре Нетаньяху. Нашу часть визита мы подготовили, как это делали всегда.

Тем временем истерия в Израиле по поводу «русской мафии» и «русской преступности» приняла чудовищные размеры. Если о ком-либо ходили сплетни, слухи или намеки полиции о его якобы возможных связях с мафией, канцелярия премьера делала все, чтобы избежать любого, даже случайного, присутствия этого человека в местах, где появлялся Беньямин Нетаньяху. Их имена вычеркивались из списков приглашенных, и иногда доходило до угроз, что если тот или иной человек будет присутствовать, премьер-министр просто не придет. Нетаньяху, конечно, не был в курсе всего этого. Это была политика Бюро премьер-министра, а вернее, Авигдора Либермана, гендиректора канцелярии премьера, который полностью управлял Бюро через начальницу Бюро Рухаму Аврахам, беспрекословно и слепо подчинявшуюся Либерману. Либерман был очень озабочен престижем своего начальника, да и своим тоже. Особенно в свете довольно грубых намеков о его якобы связях с русской преступностью, которые начали распространять его политические противники. Эти слухи были не лишены расистского оттенка. Гротескная картинка Либермана, несомненно, сыграла свою роль в наведении страха на население, преувеличенно приписывая ему все отрицательные качества и обвиняя его во всех смертных грехах. Я не раз говорил, в том числе и журналистам, что израильские средства информации ненавидят Либермана и провоцируют к нему ненависть израильского общества. Либерман, вероятно, опасался, что его обвинят в том, что это он связывает главу правительства с представителями преступного мира и мафией. Я был не согласен с такого рода подходом. Насколько мог, пытался вмешиваться, неуклонно повторяя, что это неверно ни по сути дела, ни с точки зрения фактов, ни с моральной точки зрения, но безрезультатно.

Один из кульминационных моментов случился во время визита Нетаньяху в Москву. Мэр Москвы Юрий Лужков устроил прием в честь премьер-министра Израиля в одном из фешенебельных ресторанов Москвы – «Метрополе». На прием был приглашен весь цвет московского общества и виднейшие представители московского еврейства, в том числе Иосиф Кобзон, очень популярный еврейский певец, близкий к Лужкову и один из активнейших борцов против антисемитизма. И в советский период он неоднократно выступал, исполняя еврейские песни и мелодии, к неудовольствию властей. И тут произошла поистине позорная сцена.

Началась эта история еще при Шимоне Пересе, когда он был главой правительства. Как-то я сидел по служебным делам у друзей в Моссаде. Во время нашей беседы раздался звонок из посольства России. Звонил представитель СВР в Израиле, аккредитованный при посольстве России. Он рассказал, что некоторое время назад в аэропорту Бен-Гурион был арестован Иосиф Кобзон, прибывший в Израиль на гастроли, и его собираются выслать обратно в Россию. Друзья из Моссада попросили меня помочь. Тут же по спецсвязи я позвонил в бюро премьер-министра и попросил срочно переговорить с ним. Мне ответили, что он на совещании и у него нет возможности выйти. Тогда я попросил передать ему срочно записку от меня и указать в ней, что Иосиф Кобзон арестован в аэропорту, и если его немедленно не освободят, то это приведет к межгосударственным осложнениям и большому позору государства Израиль. Через двадцать минут мне сообщили из бюро Переса, что он получил мою записку и дал указание немедленно освободить Кобзона и разрешить ему въезд в страну. При дальнейшей проверке я выяснил, что консул Израиля в Москве, хороший парень, временно перешедший в МИД из Службы безопасности, выдал Кобзону въездную визу в Израиль для выступлений с концертами. К копии визы, высланной в Израиль, он приложил свой отчет, в котором указал, что в некоторых средствах информации появляются статьи, обвиняющие Кобзона в связях с мафией. Несмотря на это, он выдал ему визу, не видя причины для отказа. Но Батья Кармон, начальник отдела виз Министерства внутренних дел, прочитав отчет, не думая и не понимая и не разбираясь, о чем и о ком идет речь, дала указание арестовать Кобзона и выслать из страны. Тогда этот инцидент уладили, благодаря вмешательству главы правительства Шимона Переса. Но если бы этот случай произошел, не дай бог, во время Нетаньяху – Либермана, вряд ли бы они осмелились вмешаться.