Страж зверя - Мира Вольная

Такие встряски однозначно дело полезное. Уже завтра на моем столе будут лежать все необходимые отчеты, уже завтра будет готов примерный договор с грунами, уже завтра Блез начнет тормошить знать. Что-то засиделся я. И тьма неприятно ворочается внутри. Размять, что ли, старые кости?

Я повернул голову в сторону Листа.

— И кто она? — спросил, поднимаясь.

— Кто «кто»?

— Твоя любовница?

— Обычная девушка, — настороженно ответил мальчишка, выходя следом. Да. Все еще мальчишка. Я не был до конца уверен и не буду до тех пор, пока не увижу собственными глазами лицо, что так надежно скрывает от меня маска.

— То есть не из знати? — я шел к нрифтовой комнате.

— Нет. К чему эти вопросы и зачем мы идем в зал?

— Простое любопытство. А зал… Засиделся я, хочу размяться.

— И почему у меня такое чувство, что ваша разминка мне не понравится?

— Потому что ты параноик, сам говорил.

Мальчишка вошел внутрь первым, осмотрелся и направился к шкафу с оружием. Наивный. Или все-таки наивная?

— Оно тебе не понадобится, — хмыкнул я, закрывая дверь и ставя завесу. Лист резко развернулся, взметнулись полы плаща. Какое серьезное лицо, какой настороженный взгляд. Почему он так напряжен?

Он обходит меня по дуге, становится практически в самом центре, пристально следит за тем, как я скидываю камзол и обувь, закатываю рукава рубашки.

Да. Босиком однозначно будет удобнее.

Внимательный, собранный, слегка подрагивают от напряжения пальцы в бордовых перчатках, дыхания почти не слышно.

Понеслась.

Вдох, и тьма с готовностью срывается с пальцев. Рваные линии плетения дрожат в воздухе, кнут врезается в стену, чуть не задев ускользнувшего в последний момент Белого.

Лист разворачивается, пригибается, я чувствую натяжение силы внутри него, как она звенит и рвется наружу. Кончик языка пробежался по губам, зеленые глаза горят возбуждением, предвкушением, почти светятся. От затаенной улыбки слегка подрагивают уголки губ. Он делает осторожный шаг, еще один. И уже в меня несется сгусток, разбиваясь на тысячи черных капель о щит.

Плеть, иглы и самые быстрые темные звезды — страж ускользает, будто заранее знает, куда я ударю. Ловко, четко. А я сокращаю расстояние между нами и создаю новую вязь. Мальчик или девочка?

Он двигается неслышно, с какой-то непонятной, но завораживающей грацией. Хищно.

Над головой проносится пересмешник[1], заставляя отвлечься, дробя щит, и ногу обжигает боль. Я вопросительно выгибаю бровь.

Лист не скрывает улыбки, отступая, пытаясь обойти меня.

Три заклинания, одно за другим, три плетения. Он скользит вниз, избегая прикосновения плети, уходит вбок от средней по силе волны, но не успевает увернуться от обыкновенного темного кинжала.

Вспыхивает синим пролитая кровь, зеленые глазища смотрят несколько удивленно.

Так девочка или мальчик?

Еще ближе, между нами не больше семи шагов. И вдруг что-то щелкает у меня в голове. И цель уже не просто спустить пар… Это практически инстинкты, игры уставшего от бесконечных вопросов разума, а может… Может, простое наваждение. Но я иду у него на поводу. Что-то отчаянно рвется в груди, и сбивается на вдох дыхание, улыбка-змея на губах.

Двадцать лучей ни слова, ни звука, только трещат в воздухе крошащиеся друг о друга плетения, опадая к ногам. А нас разделяет уже три шага. Мои руки до локтей покрыты тьмой, в крови вскипает азарт.

Белый похож на натянутую струну, дыхание уже не такое спокойное, он атакует и уходит в оборону.

Легкая боль в руке — уже два шага. Плеть, несколько кинжалов, с десяток игл, три пиявки и…

Твою мать!

Он ускользает, снова увеличивая расстояние — опять семь шагов. И снова кажется, что нрифт не выдержит, что стены стонут от количества заклинаний. Лист швыряет в меня несколько пересмешников, разбивших неизвестно какой по счету щит, я отвлекаюсь на иглы, а в глаза брызгает чернотой. Вдох, и все проходит.

Спасибо за идею.

Три быстрых шага, тьма льется бесконечным потоком, гася светляки, окутывая и опутывая собой стены, пол, потолок и меня с Белым.

Еще шаг. Звенит вокруг тишина.

Вдох. Шаг. Я слышу, как едва-едва шелестит его плащ, чувствую его дыхание.

Девочка или мальчик?

Новое плетение, и я знаю, что невесомая сетка ложится ему на плечи. Вдох, и я тяну за нить, оставшуюся в моих руках.

Удивленный прерывистый вздох. Он так близко, как только может быть.

Я не прикасаюсь, но грудью чувствую его дыхание. Почти испуганное, надрывное.

— Кто ты? — шепчу я, Лист хочет отстраниться, но не может. Плетение не позволяет, и сползает со стен моя тьма, уже видно дальнюю.

— Вы знаете, — доносится прерывистое в ответ. Желание коснуться его почти невыносимо, я поднимаю руку и в последний момент напоминаю себе, что делать этого нельзя. Никак нельзя. Иначе путы, сковывающие стража, вопьются в его тело. Я не хочу, не могу причинить ему боль.

— Я не знаю.

— Озеро…

— Бесполезная чушь, срабатывающая только на имена, — обрываю я. — Но мне неизвестно имя того, кого скрывает от меня белая маска. И ты не мог не догадываться, что я увижу в отражении, иначе не был бы таким спокойным. Так кто ты?

— Шестой Белый страж.

Я слышу, как он судорожно сглатывает, чувствую тепло тела, но не знаю, как бьется его сердце, не ощущаю запаха, хотя все продолжаю втягивать носом воздух. А тьма полностью сползла с потолка. Луча два, не больше.

— А еще?

— Лист, — дрожит его голос.

— А кроме?

— Князь, я не…

— Не понимаешь? — у меня снова не хватает терпения. — Я думаю, ты не тот, за кого выдаешь себя. Я думаю, ты не Адам и никогда им не был. Более того, я считаю, что ты вообще не мужчина. Ты — женщина. Когда-то Селена Варрийская, сейчас… Кто ты сейчас, Лист?

— Вы сошли с ума, — зажигаются первые светляки.

— Ты даже не представляешь, насколько давно. Правда, ты несколько усугубил ситуацию. Ответь мне. Ты женщина?

— Да какая вам, вашу мать, разница? — он снова пытается сдвинуться с места, поводок в руках звенит от натяжения.

— Мне. Надо. Знать, — я чеканю каждое слово, вставая прямо перед ним, ловя взгляд зеленых девчачьих глазищ. Он сглатывает, на миг опускает веки, а когда снова поднимает их, я захлебываюсь и задыхаюсь. Там. Там столько сомнений, столько недоверия, столько страха. Он всматривается в меня, будто стараясь что-то понять, что-то увидеть, словно старается принять решение.