Сердце Анны - Мария Литошко

– Но он никогда не попрекал тебя этим!

– Верно, не попрекал, но мне самому стало противно. Я должен реализовать себя в этой жизни, используя собственные усилия, чтобы уважать себя. А я до сих пор этого не сделал. Разве ты не понимаешь? – Маркус поцеловал её в лоб и снова вернулся к вещам.

– Понимаю, – покорно произнесла миссис Лоэр. – И как долго тебя не будет?

– Трудно сказать… Я не знаю. Всё очень, очень серьёзно! Уверен, времени потребуется много. Но разве это важно? – он закрыл сумку и надел шляпу. – Ты будешь в восторге от моего успеха, обещаю!

Маркус ярко улыбнулся и направился к выходу, а миссис Лоэр быстрым и встревоженным шагом последовала за ним.

– Моя лошадь готова? – обратился он к слуге.

– Да, сэр!

– Вот, погрузи ещё эти вещи. Только поживее! Ненавижу долго ждать!

– Сию минуту, сэр! – засуетился тот.

– Маркус, дорогой, – супруга безнадёжно схватила мужа за руку. – Пиши мне, пожалуйста! Всё это так внезапно… Ещё вчера за ужином ты не обмолвился и словом об этом событии. Я ужасно волнуюсь! – её губы слегка подрагивали.

– Разумеется, я напишу тебе. Но много писем не жди. Теперь я занятой человек! – он сел на лошадь и резво ускакал вперёд по дороге, будто отчаянный беглец.

Ложь – единственный и гениальный талант Маркуса. Он воспользовался ею снова и одержал тот же успех, что и всегда. Молодая миссис Лоэр поверила ему, как и всякая наивная женщина.

Разумеется, Маркус ехал вовсе не в Сассекс. Он направился в Бат, ещё рано утром взяв из сейфа необходимую сумму, так что денег у него было предостаточно. С такими средствами можно прожить без забот довольно долгое время, чего он собственно и хотел.

Маркус ясно осознавал: ворваться в жизнь Анны прямо сейчас, подобно шквальному северному ветру, ему не удастся. К тому же, голос интуиции без умолку твердил, что нужно подождать, но он, сломя голову, спешил приехать в Бат. Ему хотелось быть как можно ближе к Анне: увидеть, где она живёт, наблюдать за ней, если получится, выжидая подходящий для своего появления момент. Маркус очень хорошо запомнил слова мистера Монрэя. Тот почти буквально изъяснился, что Анна переживает тяжёлые времена относительно брака, и Маркус воспринял это, как всевышнее благословение для действий.

Теперь, вернувшись в поместье Хёрст, Анна чувствовала себя менее одинокой. Любимый конь Топаз снова был рядом – маленький кусочек прошлого, пока единственный из многих, который удалось отыскать. Их, словно, разнесло ветром, и Анна была намерена собрать всё воедино.

Письмо от мистера Монрэя пришло довольно скоро. Просьба Анны не была им забыта. Он узнал всё в тот же день и уже вечером отослал ей ответ. В связи с теми небылицами, которые сочинили люди, поместье Рочфорд значительно упало в цене. Но, несмотря на это, сумма всё-равно была высокой.

Ознакомившись со всеми сведениями, Анна усердно принялась подсчитывать уже имеющиеся финансы своего мужа, коими теперь управляла она. Да, состояние под фамилией Хёрст являлось огромным. Анна могла выкупить своё поместье уже завтра, но бумагу о снятии такой суммы лорд Бенджамин ни за что не подпишет. Анна была в этом уверена. Однако желание купить свой собственный дом она не оставила. Анна всего лишь отложила этот вопрос до того часа, пока она найдёт верный способ вернуть его обратно.

Проходило время. Месяцы исчезали за дверью прошлого, и каждый из них был до мелочей похож на предыдущий. Бледную тоску жизни Анны разбавляли цветными красками лишь письма Томаса и прогулки верхом. А всё прочее оставалось неизменным: всё те же унылые вечера и одинокие ночи. Каждый раз, спускаясь к ужину, Анна старалась выглядеть, как можно, более красиво, чтобы вызвать в лице Бенджамина хотя бы одну-единственную улыбку. Но в этот особенный вечер она выглядела более, чем ослепительно.

– Божественный наряд, – заметил лорд Хёрст, но без особого восторга в голосе. – К чему вся эта роскошь? Мы разве ждём к ужину Её Величество?

– Нет. Боюсь, про нас забыли даже Боги, а уж Её Величество – тем более. Этот дом всё глубже погружается в омут твоей печали и тянет за собой всех нас, – Анна взяла в руку наполненный красным вином бокал. – Сегодня – мой День Рождения, – без улыбки произнесла она и сделала один глоток.

– Прости, я забыл… и подарок… – Бенджамин опустил глаза.

– То, что я попрошу, не требует денег!

– И что же это?

– Стань прежним, отпусти страдания! Так больше не может продолжаться! – взмолилась Анна. – Ты губишь себя и всё, что тебя окружает. Конечно, смерть – ужасная гостья, но порой она приходит во благо. Твоя сестра была больна. Она могла умереть в любой момент. Это было неизбежно.

– Ты говоришь так, потому что не любила её! Ты никогда не любила Кэтрин! – повторил он, словно, это был упрёк. – Ты даже не плакала, когда её не стало. Тебе не понять меня! Ты не такая, какой была Эмили!

– Я потеряла почти всех, кого любила, и всё, чем дорожила. Мне известно, что такое боль и муки души. И я плакала так часто, что, кажется, в моих глазах больше не осталось слёз! Нет даже одной капли, чтобы я могла оплакать этот безумный эпизод моей жизни. Но к Рождеству обещал вернуться Томас. Эта новость греет меня каждый день, каждую секунду, и я знаю: только благодаря ему моё сердце всё ещё бьётся! – Анна отодвинула стул и встала. – Кэтрин ненавидела меня, но в одном она оказалась права: ты не любишь меня, Бенджамин.

– С чего ты решила? – лорд Хёрст посмотрел на неё всего лишь с лёгким непониманием.

– Любовь помогает забыть боль, пережить её и стать сильнее. Будь в тебе хотя бы малая её крупица, ты бы исцелился уже давно, – ответила Анна и вышла из столовой.

Бенджамин и сам это знал. Слова Анны лишь внесли утвердительную ясность в его собственные мысли.

* * *

Томас был счастлив вернуться, хотя это только каникулы. Его обучение должно продлиться до середины лета, но это ничто в сравнении с уже ушедшими годами. Находясь в тысячах миль от Анны, он всё-равно не прекращал о ней думать, а её прекрасное лицо и нежный взгляд Томас бережно хранил в своей памяти.

Да, как Анна и предполагала, многие из девушек пытались найти для себя уголок в его душе и мыслях. Каждая из них была по-своему красива, обворожительна, умна, каждая – достойна любви… но какого-нибудь другого джентльмена, только не его. Все эти знакомства, встречи и расстояние убедили Тома раз и навсегда: его любовь к Анне – самая настоящая, и он никогда не сможет полюбить другую, какой бы прекрасной та не являлась.

– Миледи, – в комнату хозяйки вошла Энн. На лице служанки сияла улыбка, озарённая искренней радостью.

Анна лежала в постели. Она нехотя открыла глаза и бросила взгляд на часы.

– Ах, Энн, ещё только семь утра! Надеюсь, у тебя что-то важное.

– Уж, поверьте, важнее и быть не может! Мистер Фэлд приехал!