Книги онлайн и без регистрации » Романы » Неукротимая Сюзи - Луиза Башельери

Неукротимая Сюзи - Луиза Башельери

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
Перейти на страницу:

Сюзи начала новую книгу. Это превратилось для нее в своего рода страсть. Она еще и сама точно не знала, станет ли ее автором Антуан де Реле, однако ей было очень приятно вспоминать о своих недавних приключениях и запечатлевать рассказ о них на бумаге. Чтобы не растратить попусту свои скудные средства, она и ее близкие жили так, как все рядовые переселенцы из Европы: питались рисом и дичью. Жан-Батист проявил незаурядную сноровку охотника.

Морской прибой терзал берега острова, сильные ветры утихали редко, горячие газы поднимались столбами до самого неба из фумарол[165], расположенных в кратере вулкана Питон-де-Неж, высившегося посреди круглого углубления Салази неподалеку от менее высокой горы Гро-Морн. Все здесь казалось незыблемым – как казались незыблемыми величие Французского королевства и власть его правителя.

Однако в последние дни июня произошло событие, которое нарушило этот покой и произвело в городишке Сен-Поль большой шум. Пронесся слух, что Оливье Левассера, известного под прозвищем Ла Бюз, схватили на острове Сент-Мари. Жан-Батист, услышавший об этом в порту, примчался с взволнованным видом в хижину и стал рассказывать:

– Этот чертов пират стал лоцманом в бухте Антонжиль и сдуру предложил свои услуги капитану судна «Медуза», принадлежащего Французской Ост-Индской компании, когда тот захотел зайти в эту бухту. Капитан этот – господин д’Эрмит – узнал Ла Бюза и приказал его схватить.

– И что теперь с ним будет? – поинтересовалась Сюзи.

– Его привезли сюда, чтобы предать суду.

Ла Бюза судили и приговорили к смертной казни по настоятельному требованию королевского прокурора, выступившего в роли заявителя и обвинителя. Суд постановил, что Оливье Левассер по прозвищу Ла Бюз должен «публично покаяться перед главным входом в приходскую церковь, будучи одетым в одну лишь длинную рубашку, с веревкой на шее, держа в руке горящий факел весом в два фунта, и заявить при этом громким и членораздельным голосом о том, что он в течение нескольких лет со злым умыслом и неслыханной дерзостью занимался пиратством, относительно чего он раскаивается и просит прощения у Бога и у короля; затем его следует повесить на городской площади».

Седьмого июля – в день, на который была назначена казнь, – Николя Гамар де ла Планш и Жан-Батист Трюшо заранее пришли и встали поближе к виселице, на которой должны были повесить Ла Бюза. Губернатор пожелал, чтобы церемония казни была торжественной и зрелищной. На ней присутствовали сам губернатор, другие высшие чиновники острова и именитые жители, их жены и гости, охраняемые на всякий случай отрядом солдат. Осужденный категорически отказался признать свою вину и публично покаяться. Чтобы не лишать себя возможности поглазеть на казнь через повешение, сержанты, которые вели его к эшафоту, не стали насильно заставлять его каяться, приставляя для этого к его виску ствол пистолета, потому что такая угроза на него вряд ли бы подействовала. Более того, он, вполне возможно, даже предпочел бы быть застреленным, а не повешенным.

Его привели на эшафот, так и не добившись от него ни одного слова раскаяния – которого он, видимо, отнюдь не испытывал. Его внешность была ужасной: щеки ввалились и поросли черной щетиной, а глаза были красными и запали глубоко в орбиты. Тем не менее его губы кривились в усмешке – усмешке, которой, как надеялись зрители, вскоре предстояло навсегда исчезнуть с его лица.

На его шею накинули петлю.

Толпа молчала. На солнце набежало облако. Раздался барабанный бой. И тут вдруг осужденный достал из своего кармана кусок пергамента и, бросив его в толпу, крикнул:

– Найди мои сокровища, кто сможет!

Палач тут же открыл люк в помосте, на котором находилась виселица, и Оливье Левассер был повешен.

Жан-Батист сразу сообразил, что Ла Бюз в этой своей последней предсмертной выходке бросил в толпу как раз нужную им половину пергамента. Он кинулся вперед и проворно схватил его. Однако стоявшие вокруг люди тут же набросились на него, чтобы попытаться этот пергамент у него отнять. Многие из тех, кто стоял в толпе подальше, стали, энергично толкаясь локтями, продираться поближе к виселице, на которой болтался труп Ла Бюза, не вызывавшего уже больше ни у кого ни малейшего интереса.

Потасовка начинала приобретать угрожающий характер. Жану-Батисту удалось быстро засунуть пергамент себе в штаны, но на него упорно наседали со всех сторон те, кто жаждал забрать этот пергамент себе. Гамар де ла Планш не обладал достаточной физической силой для того, чтобы прийти Жану-Батисту на помощь и защитить его от мужчин, набросившихся на него, как хищные птицы на свою добычу. Они сорвали с него шляпу, лезли ему руками в карманы и, наверное, убили бы его, если бы врач, наблюдавший за этой сценой со стороны и понявший, что юноше не устоять, не позвал Ракиделя. Тот решительно пробился в самый центр потасовки, раздавая пинки и тумаки направо и налево, а затем выхватил шпагу и, угрожая ею, заставил нападавших отступить. Дав возможность уже поваленному на землю Жану-Батисту подняться, он затем помог ему благополучно выбраться из толпы.

Икетака и Сюзи все это время находились в хижине, решив на казнь не ходить, поскольку подобное зрелище было им отнюдь не по душе. Увидев, что Ракидель, Жан-Батист и врач возвращаются в состоянии радостного возбуждения, они очень этому удивились и даже мысленно возмутились. «Нельзя радоваться смерти человека, даже если этот человек – негодяй», – подумала Сюзи. Хотя она и пронзала когда-то своей шпагой людей, у нее вызывало неприязнь такое зрелище, как публичная казнь на площади. Жан-Батист вытащил из штанов спрятанный там кусок пергамента и затем достал из укромного места в хижине второй такой кусок, который он прихватил с собой, спасаясь бегством с атакованного и уже почти захваченного пиратами «Зимородка». Когда Жан-Батист приложил эти два куска пергамента один к другому, стало видно, что они некогда представляли собой единое целое: пергамент, брошенный в толпу Ла Бюзом, стоявшим уже на пороге смерти, был когда-то оторван от пергамента, подаренного Сюзанне Сагамором Баратоном, хозяином и единственным жителем маленького островка, находящегося на другом краю земли.

Неукротимая Сюзи

Жан-Батист заявил, что обязательно вскоре разгадает эту загадку. Он теперь целыми днями и ночами сидел, подперев голову рукой и разглядывая запечатленные на пергаменте символы через вогнутую линзу, которая в равной степени увеличивала каждый из этих символов. Было непонятно, являются ли эти значки буквами какого-то алфавита или же это лишь плод фантазии того, кто их изобразил. Наконец Жану-Батисту удалось узреть в расположении и последовательности этих символов некое подобие фраз.

Ракидель, просмотрев этот документ, сказал:

– Тот, кто зашифровал данный текст, использовал Clavicula salomonis, то есть «Ключ Соломона» – сборник заклинаний, молитв и магических формул, составленный еще строителем первого храма Иерусалима… Это, к сожалению, дает мне основания полагать, что прямо на моих глазах повесили одного из моих братьев, потому что только франкмасон мог знать этот секретный код…

1 ... 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?