Ночи тайного агента - Георгий Иванович Киселев

— Не плохая?! Отличная! Когда я вас увидел мертвым, с вывалившимися потрохами, то узнал вас и решил себя обезопасить.

— Боялись покойника?

— Покойник лучше бы не родился, так еще безопаснее. Я отравил вашего прародителя еще в утробе. Но почему вы опять здесь?!

— Пути Господни и пространства-времени неисповедимы! — я развел руки.

Теперь мне стала понятна смертельная болезнь едва появившегося на свет предка. И может быть, излечив младенца, я не создал парадокс, а ликвидировал его?!

— Действительно не понятно? Впрочем, исправить ошибку никогда не поздно. Или… зачем вам работать на Острожского?

— Вы предлагаете перебежать к вам?

«Предатель, прекрати сговор с преступником!» — истекала ядом Иона.

Конечно же, я не обратил внимания на абсурдное обвинение истеричного характера блондинки. Я уже привык, что в мозгах моего колечка осталась глубочайшая борозда, заложенная прекрасной, но взрывной натурой Ионы.

— Именно. Вы кто у Острожского? Кажется, старший научный сотрудник?

Я кивнул.

— И дорасти, вы сможете до руководителя группы, а в исключительном случае до зама Острожского. Какая смешная карьера.

— Обыкновенная.

— Именно обыкновенная! Здесь же я стану повелителем планеты. Ну а вас поставлю своим премьер-министром или подарю в правление одно из вассальных королевств, а то и целый континент. Вот это настоящая карьера.

— А к власти придется шагать по трупам, как некогда переступили мое тело?

— Через врагов — да, а друзей приласкаю. По методу римлян применю политику кнута и пряника.

Как легко у него получалось? Недавно убивал, а теперь соблазняет подарками. И тут у меня всплыла догадка.

— Муравьев? Муравьев-вешатель — это вы?!

— Какого вы низкого обо мне мнения?! Он то и повесил всего несколько сотен, а мне придется вздернуть миллионы. Но почти угадали, он мой предок.

«Так вот от кого патология маньяка? Через века гены бесчувственного убийцы всплыли».

— Яблочко от яблони…

Муравьев вскочил из-за стола весь красный. Рвущаяся ненависть мешала произнести хоть слово, из его нутра шло одно невразумительное рычание.

— Пора в дурдом, лечиться, — в противовес спокойно добавил я, доставая пистолет со снотворными капсулами.

«Вот это дело, давно бы пора, а то лясы точить!» — порадовалось за меня колечко.

Ампула усыпляющего вонзилась в грудь генерала, но он лишь усмехнулся. В ответ оглушительно рявкнул пистолет, но пуля прошла мимо.

«У него бронежилет!» — несколько запоздало подсказало колечко, о чем уже догадался сам, целясь в шею.

— Как я мог промахнуться с такого расстояния?! — изумился вслух генерал, растворяясь на фоне драпированной шелком стены.

Генерал вновь исчез, а казалось, уже в моих руках. Вторая порция снадобья вонзилась в стену, окрасив ткань темным пятном размером с небольшую монету.

Стрельба заставила ворваться в комнату ординарца и постового. Пришлось усыпить обоих.

«Бежим!» — неопределенно приказал кольцу.

Конь заржал, неожиданно почуяв седока, а собака приветствовала задорным лаем. Мы сразу перешли в галоп, а вслед ухнуло 3–4 выстрела. Одна пуля продырявила мундир, но не справилась с защитой, слившейся с моей кожей. Лишь кожу словно ошпарило, но бок еще долго болел и на нем выскочил почти черный синяк.

«Ты видела, какой у генерала пистолет? Ручная пушка! Попади он, и я — покойник! Просто счастье, что он промахнулся».

«Он не промахнулся. Это я исказила реальность, создала иллюзию. А вообще-то генерал попал точно в сердце твоего виртуального прототипа».

Я вспомнил боль, ужас умирания, и впервые нежно подумал о моем кольце-хранителе и о светлокудрой Ионе, даже, хотелось радостно тявкнуть. Но сдержался, не щенок я, в самом деле.

13. Опять погоня.

Уже в лесу спрыгнул на землю. В который раз отправился в век лошадей, а никак не привыкну к седлу, в уютном кресле машины несравненно комфортнее трясучего и жесткого седла. Лишившись седока, мой гнедой весело заржал.

— Тихо, уймись, — опасался, как бы нас не нашли преследователи.

«Не бойся, за нами не гонятся».

Словно опровергая Иону, послышался шелест подлеска. Я вытащил из ножен саблю, но сквозь густую зелень выбрался всего лишь пес. Он шумно стряхнул налипшую на рыжие бока лесную дрянь. Оскалился собачьей улыбкой, подбежал тереться о ногу. Он заискивающе повизгивал, счастливо вилял хвостом.

Мы оба сроднились. В нас остались крупинки друг друга, словно у близнецов. Я тоже обрадовался, что пес не потерял меня. И сам бы вильнул хвостом, но меня лишили мохнатой веревки, и я лишь куце дернул задом.

Иона мигом откликнулась на оплошность издевательским смехом, чем перестроила на деловой лад. Глядишь, и блох искать отучит.

«Муравьев далеко?»

«В начале 5-го века. Около Рима».

«Ну и выбрал время? Зачем?»

«Не скажи. В 410 году пал Рим, и в том же году умер разграбивший вечный город Аларих. С чего бы отдать Богу душу молодому и здоровому победителю? В эпохи перемен легче всего ловить рыбку в мутной воде. Муравьев, я уверена, уже не одну рыбешку выудил».

Столь ранние века и Рим не моя специализация, но на сей раз история не обошлась без предков моего рода, западных балтов. А их родословная — мой конек. В грабительских войнах готы и западные балты для общения между собой создали новый язык, славянский. Они приобщили к этому новому языку многие народы, а затем перешли на славянский язык и сами западные балты.

«Тогда вперед, за Муравьевым».

«Но ты не экипирован под гота или римлянина, не знаешь обычаев, языка, даже, нет «легенды»».

«Нельзя медлить. Если генерал там развернется, то его будет труднее выковырять, чем из 19 века. А мы и в нем потерпели фиаско».

«Повторяю, это не твой век и местность. Пусть Острожский отправит кого-нибудь другого, подготовленного».

«Спасибо за советы. А теперь приказ: вперед, в Рим!»

В кольце хоть и сидел строптивый дух Ионы, но оно не могло не подчиниться приказу.

Лес древней Литвы исчез, но меня окружали все те же деревья, а не городские улицы. Пес тоже изумленно озирался, несколько раз зло гавкнул, пытаясь побороть страх.

«Что это?!» — шевельнулось мало управляемое подсознание, но колечко услышало.

«Рим! — возмущенно орала во мне Иона. — Это сады Цезаря. А тебе хотелось увидеть Форум, Палантин?! Сейчас проедем до Тибра, а там, за рекой будут тебе термы, храмы и прочее».

Через несколько минут лошадь вышла на мост.

«Мост Цезаря», — уподобилась гиду Иона.

Мы миновали остров, а вскоре Тибр и мост остались за спиной. А дальше начался Вечный город.

«Театр Марцелла. Портик Октавии. Цирк Фламиния», — по мере продвижения ворковал во мне голос.

Затем мы миновали Форум, еще несколько храмов, пока колечко не довело до простенькой забегаловки.

Колечко внедрялось в