Подруга особого назначения - Татьяна Устинова

По ее мнению, вид у нее стал вполне европейский. Настолькоевропейский, что даже давешний Иван Александрович и его гнусный шофер ни за чтоне приняли бы ее за бабку. Если бы у нее еще были брюки — джинсы лучше всего! —и стильные ботинки на толстой подошве, она недавно видела такие в журнале«Космополитен», и белый свитер, и вязаные перчатки, и гладкие блестящие волосы— в «Космополитене» у всех девиц волосы были гладкими и блестящими, — она былабы вполне ничего. Ничуть не хуже Вики Гориной. Нет, хуже, конечно, потому чтоВика была быстроногой и стройной, а Варвара…

— Кепку?

Она очнулась, оторвалась от зеркала и схватила непривычнохудосочную сумку.

— Что? Какую кепку?

— Я спрашиваю, дать ли тебе еще мою кепку?

— Нет, Дим, спасибо, не нужно. Куртка — прелесть!.. Спасибо.Ты теперь ложись спать, а после обеда я позвоню.

— Может, ты позвонишь до обеда и мы вместе сходимкуда-нибудь на ленч?

Примерившись, Варвара чмокнула его в колючую плотную щеку.

— Говорю же, ты совсем оторвался от жизни в своей Америке!..Какой еще ленч! Спи лучше. Дверь никому не открывай. Лидии Владимировне привет.Пока!

— Пока, — пробормотал Димка, так и не понявший, почему онине могут в обед сходить куда-нибудь поесть.

Варвара подождала, пока за ее спиной щелкнет замок,выскочила из тамбура и нажала кнопку вызова.

Как хорошо, что он приехал! Она даже предположить не могла,что встреча с ним окажется такой радостной, как будто он не просто старый друг,давно и безнадежно живущий своей и очень далекой от Варвары жизнью, а родной,любимый, когда-то потерянный и вновь обретенный человек.

Сегодня вечером она будет пить чай дома у его родителей, иони снова станут смотреть фотографии, и он будет рассказывать о своих успехах,и родители будут переглядываться с веселой гордостью, и это будет так хорошо,так правильно, так приятно!..

А джинсы она себе все-таки купит. Никогда у нее не былоджинсов, а теперь она их купит! Конечно, в джинсах она будет совсем не такхороша, как Вика Горина, но все-таки попробовать стоит.

Она опоздала на пятнадцать минут — катастрофа! Шеф давноприехал и на Варварино «доброе утро», произнесенное в селектор срывающимся отспешки и скачков по лестнице голосом, не ответил ничего. То есть совсем ничего.

— Варварочка, что это с вами? — спросила Илария Ветлинская,начальник секретариата. В длинных пальцах — на каждом по бриллиантовому кольцу— она держала бумаги. То ли из-за колец, может, из-за жемчужности гладкой кожи,то ли из-за костюма, который просвечивал за бумагами, — дом Шанель, осеннийпоказ в Париже, — казалось, что она держит никакие не бумаги, а букет белыхпионов.

…Почему, черт возьми, пионов?! При чем тут пионы?! Правабыла бабушка Настя — «беда с девкой».

«То есть со мной. Со мной, с Варварой Лаптевой, а вовсе не сИларией Ветлинской».

В повседневном общении Иларию необходимо было называть Лара,так она всем велела, как только пришла на работу.

— Со мной все в порядке, Лара. — Варвара проворно повесила вшкаф Димкину куртку, забежала за ширмочку, в «хозяйственный отсек», и включилачайник. — Спасибо. Прошу прощения за опоздание, но ко мне из Америки приехал…друг. Неожиданно.

«Вот так. И пусть знает, что у меня тоже может быть „друг“,да еще в Америке».

Илария слегка засмеялась.

— Ну конечно! — обидно сказала она. — Я даже собиралась вамзвонить на мобильный, чтобы выяснить, где это вы пропали, а потом вспомнила,что у вас нет мобильного.

— Нет, — согласилась Варвара.

— Очень жаль. Вы уже готовы работать? У меня куча дел, я немогу весь день просидеть на вашем месте.

«Ты доставила мне массу неудобств, — вот что это означало. —Ты опоздала — да, да, на целых пятнадцать, нет, почти шестнадцать минут изаставила меня заниматься твоими делами! Можешь начинать оправдываться. Я твояначальница и еще подумаю, принять твои оправдания или нет».

Оправдываться Варвара не стала.

Может, потому что сегодня утром к ней приехал из АмерикиДимка, может, потому что всю дорогу она чувствовала себя необыкновенно стильнойв его куртке или потому что знала совершенно точно: Илария торчала в приемнойвовсе не для того, чтобы грудью закрыть амбразуру — пустующее секретарскоекресло, — а для того, чтобы лишний раз оказаться в непосредственной близости кшефу.

У них были «особые отношения», о чем офис был оповещен черезчас после того, как эти «особые отношения» случились, и Илария в личныхинтересах всячески поддерживала и укрепляла шефа в осознании необходимостиименно таких отношений.

На слове «таких» следовало многозначительно закатывать глаза.

Все офисные дамы послушно закатывали, только одна Варвара незакатывала.

Шеф ей не нравился. Он был склочный, мелочный, высокомерный,себялюбивый, не слишком профессиональный, очень амбициозный молодой человек «изновых». Как все ему подобные, он не имел никакого понятия о деле, которымзанимался, зато хорошо разбирался в марках машин, с неимоверной дотошностьюодевался, душился, стригся, посещал только «правильные места» в компании«правильных» женщин, шпынял сотрудников — исключительно потому, что тоже считалэто «правильным». Варваре казалось, что и с Иларией он спал только потому, чтои в этом усматривал что-то «правильное» — для каких же еще целей нужнаначальница секретариата, если секретариат состоит из одной Варвары, котораявполне справлялась и без начальницы!

— Хотите кофе, Лара? — предложила Варвара. — Я сейчас сварю.

— Владислава давно сварила, — сухо проинформировала Варваруначальница, — шеф не может полдня просидеть без кофе!

— Пятнадцать минут, — себе под нос пробормотала Варвара.

— Что? — переспросила Илария от двери и слегка повеласоболиной бровью.

— Он не пьет с сахаром, — сказала Варвара громко.

— Я отлично это знаю. И Владислава тоже.

Владиславой звали «помощницу по хозяйству», и онаприходилась Иларии лучшей подругой. Она приходила обычно к одиннадцати часам,варила шефу супчик, стряпала котлетки, или мясное рагу, или отварного судака,подавала обед и часа в четыре уходила. «Помощница» была изобретением Иларии —не может же начальник есть вместе с подчиненными в корпоративном буфете! Шеф,который раньше не знал, что он «не может», моментально решил, что это тоже«правильно», и с тех пор получал свою миску в кабинете.