Я тебя поймаю - Виктория Волкова

— Ну что за прикид, детка? — усмехаюсь, оглядывая ее с головы до ног. Нет… не так… Пожираю глазами.

— Рабочая униформа, — пожимает плечами Таисия. — Ты сорвал меня с рабочего места, Гаранин. Уже забыл? Дедуля Альц посетил?

— Кто?

— Альцгеймер, Всеволод Юрьевич. В вашем преклонном возрасте всякое может случиться. У меня бабушка, ваша ровесница, тоже иногда жалуется на провалы в памяти…

— Поговори у меня, — рыкаю, прижав стервочку негодующим взглядом. — Скажи, что тебе необходимо для работы. Я распоряжусь.

— Я и сама могу, — фыркает она, одним словом давая понять, кто тут истинный хозяин. Или хозяйка! — Но мне проще сходить…

— Пойдем вместе, — решаю я, поднимаясь из-за стола. — Мне не мешает прогуляться.

— Я теперь под конвоем, — бурчит она. — Сева, тут пять минут пешком. Кругом охрана. Не ерунди. Что может случиться?

— Пока полиция не примет всех участников ночной тусовки, я от тебя ни на шаг не отойду.

— Вот ты любишь, Сева, шпионские страсти! — восклицает она и порывисто спешит к дверям, чуть не сбивая с ног Алису, снова вошедшую с папками.

— На стол положи и запри кабинет, — велю я, догоняя Тайку.

Алиса, застыв на месте, робко кивает. А Таисия, уже на лестнице, разворачивается ко мне и замечает раздраженно. — Ну, ты и хам, Сева! Папа с людьми так никогда не разговаривает.

— У нас разный менталитет, — фыркаю я, подходя и беря за руку неразумную девицу. — Поговорим, — рыкаю, выводя ее на широкую террасу.

— О чем? — вскидывается она и тут же оказывается в моих объятиях. Прижимаю Тайку к себе и не желаю ничего большего. Только чувствовать ее горячие дыхание, желательно лежа в кровати.

Как же меня пробирает, блин! Больно, мать вашу. Очень. Особенно, если я облажаюсь. Только представить… хоть на минуточку… и уже сковывает сердце от нестерпимой тоски и жалости к самому себе. Забыть ее? Ну как, если только обнимая ее, я ощущаю себя живым. Если эти короткие обнимашки буду потом вспоминать бессонными ночами.

Таисия привычно отталкивает меня и отходит к парапету. Кутается в тонкую курточку на пронизывающем ветру и, накинув на голову капюшон, горестно смотрит вдаль.

— Я не чего не понимаю, Сева, — вздыхает печально.

Притягиваю ее к себе, закрывая от ветра. Не вырывается. Не машет кулаками и коленками. А просто кладет мне голову на грудь и просит.

— Рассказывай.

Я млею от легкой хрипотцы в голосе, от прикосновения к моей груди маленькой лохматой головки, чуть доходящей до моего плеча. Я, старый циничный ублюдок, схожу с ума от нежной золотой птички. И сердце норовит выскочить из груди и, бухнувшись на мраморный пол, разбиться вдребезги.

— Андрей Ковалев — член банды. Сейчас Антипов и полиция выясняют, с кем он связан. Двух человек уже обнаружили. Против них есть улики…

— Никогда бы не подумала, — пожимает плечами Тайка. — Мне казалось, он должен был уехать домой. К жене и детям.

Усмехаюсь криво, вспоминая штамп в паспорте незадачливого женишка. Или, вернее, провалившего задание агента.

— Он прописан в Иркутске, Тая.

— А говорил, местный житель, — вздыхает она и тут же кидается в бой. — У него и говор наш. Южный. Папа рассказывал, что очень долго отвыкал.

— А это хорошая улика, — киваю я. — Нужно навести справки. Может, этот урод — актер? И его наняли специально…

— Ну зачем, Сева? Зачем?

— Открыть двери и окна в твоем доме. Попросить тебя снять с объекта охрану…

— Ну, что можно искать у нас в Пилюгино? Все самое ценное хранится в Бордовом, — разводит руками она. — Дедушкин замок сам знаешь как охраняется…

Замок де Анвилей! Я чуть с ума не сошел, когда приехал туда впервые. Средневековое сооружение, оснащенное внутри по последнему слову техники. И сам Арман де Анвиль. Потомок королей, блин!

— Мало ли, — вздыхаю я, потершись носом о капюшон. — Есть миллионы вещей, которые невозможно перевезти через границу. И тогда дом в Пилюгино — отличное место.

— Сомневаюсь, — пожимает плечами Тайка и добавляет с грустью. — Может, стоит вернуться в Бордовый? Я соскучилась по маме и дедушке.

— Как скажешь, милая, — шепчу, закрывая ее от ветра полами собственной куртки. — Давай, я быстренько найду ошибку в расчетах, и поедем. Хотя твои родственники меня не любят. Только твоя крестная…

— Ну, кто ее назвал безумной Хуаной, Сева? Лиля тогда очень обиделась. Папа тоже.

— Ну, а кто она, Тая? — усмехаюсь глумливо. Вот не люблю я эту холодную и надменную рыбину, Тайкину крестную. — Зачем, выйдя замуж за твоего деда, она притянула в Бордо тело первого мужа? Она вообще в себе?

— Не тебе судить! — бьет меня по груди Тайка. — Арман после гибели моей родной мамы хотел меня отобрать у отца. Приехал такой деловой. И сразу влюбился в Лилю. А когда женился на ней, пресек все поводы для поездок в Россию. Заставил сменить гражданство. Для нее самой шоком было, когда папа доставил гроб с телом. Зато все, кто знал Иштвана, могут в любой момент зайти в усыпальницу. Это очень важно для Светы, Мишки, Лили и моего отца…

— Прости, не знал, — хмыкаю обреченно. И готов уже себе отвесить хорошего пенделя за свой дурной язык, острый как бритва. Может, поэтому меня с первого раза отвергла семья Таисии.

— А еще ты для нее старый, — подсказывает внутренний голос.

— Да пошел ты, — огрызаюсь хмуро.

И решив перевести разговор в шутку, замечаю весело.

— Арсений рассказывал, как после какого-то приема заночевал в склепе. А утром выяснилось, что у него отпечаталось имя Светкиного отца на спине…

— Это было ужасно, — с улыбкой вздыхает Таисия и хочет еще что-то добавить. Но я, накрыв ее губы своими, пресекаю глупую болтовню.

Где-то рядом открывается дверь, и кто-то смущенно кашляет.

Лиля Бессараб.

— Тая, Всеволод Юрьевич… — лепечт она, пытаясь избавиться от неловкости. — Вас дознаватели просят подойти.

— Сейчас придем, — киваю, улыбаясь. И как только растерянная Лиля выходит, снова целую Тайку. А она прижимается ко мне всем телом.

«Моя… только моя, — думаю, на один лишь миг отрешившись от всех траблов. — Никому не отдам тебя, Тая! И если для этого нужно заново подружиться с твоей крестной, мне не трудно, малыш!»

Вторгаюсь языком в Тайкин рот и уплываю прочь из реальности.

Моя девочка. Только моя.

Снова слышу, как открывается дверь на террасу, и, приподняв глаза, вижу перепуганную Лильку. Через силу отрываюсь от Тайкиных губ и напряженно спрашиваю ополоумевшую от страха девчонку.

— Что случилось, Лиль? Кто тебя напугал?