Лунное очарование - Дебора Мартин

– Всю жизнь? Ну уж это, боюсь, преувеличение! – Уинтроп усмехнулся.

Его насмешливый тон задел Эсме.

– Простите, – сухо заметила она, – я, разумеется, не должна была вам всего этого рассказывать. Поступайте как знаете, сэр. Доносите моему отцу и тете, если считаете нужным.

Неожиданно Уинтроп крепче сжал руку Эсме.

– Не беспокойтесь, я не пророню ни слова. Обещаю это, хотя, честно говоря, нахожу пристальное внимание родственницы к вашему поведению отнюдь не лишним. Покоряюсь вашей просьбе только потому, что чувствую себя перед вами виноватым, так как принял вас за женщину легкого поведения.

– Спасибо, – пробормотала Эсме, хотя все еще не была уверена, стоит ли доверять этому человеку.

С минуту Уинтроп пристально смотрел на нее, затем его руки еще сильнее обвилась вокруг ее талии.

– Сказать по правде, одного вашего «спасибо» мне мало. Хотелось бы чуть большей благодарности…

Глядя в глубокие, словно омуты, глаза Уинтропа, Эсме отлично понимала, что он желает еще одного поцелуя. Что ж тут поделаешь – кажется, ей ничего больше не остается, как только согласиться на его просьбу.

Привстав на цыпочки, Эсме на мгновение коснулась губами его лба.

– Как, и это все? Разве так целуют?

Не дожидаясь ее реакции, Йен сам поцеловал ее в губы. Поцелуй на этот раз был еще более напористым и страстным, чем предыдущий, но отнюдь не грубым.

И тут, сама не отдавая себе отчет в том, что делает, Эсме, крепко прижавшись к нему, обхватив его за шею руками, ответила на его поцелуй. Наконец он отпустил ее, и с его губ невольно сорвался удовлетворенный вздох.

– Нам пора возвращаться в бальный зал, крошка, я и так уже слишком долго задержал вас. Пора – иначе может пострадать ваша репутация. Чтобы этого не произошло, предлагаю следующее: вы возвращайтесь тем же путем, каким оказались здесь, а я попробую найти окружной путь – он наверняка есть – и проникнуть в зал через другой вход. Не стоит подавать всем этим идиотам еще один повод для сплетен.

Эсме осторожно покосилась на него, но на лице Уинтропа, напоминавшем в этот момент непроницаемую маску, трудно было что-либо прочесть.

– Идите же, – шепнул он. – Возвращайтесь в свой маленький уютный мирок, пока я не передумал.

Эсме молча покинула террасу и, пройдя через комнату, вошла в зал.

Вернувшись в зал, Эсме вдруг обнаружила, что по-прежнему сжимает в кулаке платок, одолженный лордом Уинтропом.

Поняв, что произошло, она застыла в нерешительности. Что делать? Разыскать владельца платка и вернуть? Но стоит ли – это лишь создаст ей дополнительные проблемы… а сейчас Эсме меньше всего нужны лишние волнения – представ снова перед очами Мириам, нужно выглядеть спокойной, чтобы та ничего не заподозрила.

Для того чтобы немного прийти в себя, Эсме решила уединиться на несколько минут в дамской комнате. Зайдя туда и убедившись, что, кроме нее, там никого нет, она облегченно вздохнула… и тут же ее охватил внезапный страх: а вдруг все происходящее так отразилось на ней, что, когда она посмотрит в зеркало, из него на нее глянет лицо не невинной девушки, а зрелой, искушенной женщины… Опасливо покосившись в зеркало, она не без удивления обнаружила, что лицо ее ничуть не изменилось – разве только глаза покраснели от слез.

Чтобы немного освежиться, Эсме пару раз ополоснула лицо холодной водой. Не зная, куда деть злополучный платок лорда Уинтропа, она сунула его под лиф своего платья – поглубже, чтобы никто не заметил. С платком ей придется разобраться потом.

Она уже направлялась к выходу, как вдруг у дверей чуть не столкнулась с Мириам.

– Где ты пропадала? – Мил пристально разглядывала Эсме, словно пытаясь отыскать свидетельство каких-нибудь тайных грехов.

– Я… Мне стало немного дурно, тетя, – залепетала Эсме, стараясь, чтобы ее голос не звучал так, словно она за что-то оправдывается, – вот я и зашла ополоснуть лицо, освежиться…

– Пожалуй, не следовало позволять тебе танцевать с лордом Уинтропом. – Мириам нахмурилась. – После того как вы с ним удалились, мне рассказали про него ужасные вещи…

– Я не знаю, что про него рассказывают, тетя, – перебила ее Эсме, – но со мной по крайней мере ничего не случилось.

– Что ж, и то слава Богу. – Мириам все так же недоверчиво смотрела на нее. – Пошли скорее, мистер Майклз уже заждался. Он хочет потанцевать с тобой.

– Иду, тетя.

Следуя за теткой, Эсме невольно поежилась, подумав о том, как реагировала бы Мириам, если бы узнала, что этот ужасный (хотя чем же он так ужасен?) лорд Уинтроп поцеловал ее племянницу. Но к счастью, на этот раз все обошлось.

Глядя на Эсме, танцующую с льнущим к ней негоциантом, годившимся ей в отцы, Йен испытывал смешанные чувства. Ему больно было смотреть, как грубая ручища торгаша сжимает хрупкую девичью талию так, словно партнерша по танцу – его собственность. Тем не менее, Эсме, судя по ее виду, воспринимала этот танец как неприятную, но неизбежную обязанность – танцуя потом с молодыми грациозными офицерами, она явно отводила душу. Йен поймал себя на том, что если не ревнует девушку к этим офицерам, то по крайней мере завидует им – недолгого общения с юной красавицей ему было явно недостаточно для того, чтобы удовлетворить свое любопытство. Эсме заинтересовала его с момента их первой встречи, и того, что у него возникло желание узнать о ней как можно больше, он не мог отрицать.

Йен повернулся к Годфри, оживленно болтавшему о чем-то с коллегой из консульства Джорджем Уолкером.

– Видишь вон ту девушку, в лиловом платье? – спросил он, дождавшись паузы в разговоре двух приятелей. – Кто она такая? Тебе известно о ней что-нибудь?

Годфри усмехнулся:

– Забавно, старина, что ты задал этот вопрос именно в тот момент, когда мы с Джорджем говорили как раз об интересующей тебя особе. Эта пташка – дочь местного учителя, большого друга хозяина сегодняшнего бала. Лично я, правда, встречался с ней от силы раза два-три, но ты же знаешь, как любит здешняя публика всякие сплетни, так что в наших краях вовсе не обязательно быть знакомым с человеком лично, чтобы знать о нем все.

– И что же тебе о ней известно? – с нетерпением спросил Йен.

– Еще неделю назад эта крошка имела репутацию вполне скромной, порядочной девушки, правда, склонной к достаточно вольной дружбе с местными девицами, но всего лишь несколько минут назад я услышал о ней такое…

– Услышал? Черт побери, Годфри, бьюсь об заклад, что ты не услышал, а – наполовину по крайней мере – сам все это придумал!

– Богом клянусь, старик, я ничего не придумывал. – Годфри с заговорщицким видом наклонился к уху Йена: – Самому верится с трудом – с виду эта крошка и впрямь абсолютно невинна. Но я знаю, что человек, от которого я это услышал, зря чесать языком не будет. Короче, наша красотка – любовница самого Генри Раштона! Кто бы мог подумать! Как тебе это нравится, а?