Волк с Уолл-стрит 2. Охота на Волка - Джордан Белфорт

К тому же Герцогиня будет в восторге, когда узнает, что я соглашусь давать показания. Она прежде всего была возмущена тем, что я поставил ее под угрозу, а теперь я мог сказать, что ей больше ничего не угрожает. Конечно, я умолчу о том, что действительно поставил ее под угрозу. Я ведь не дурак, зачем давать ей новое оружие против меня? Куда лучше сосредоточиться на позитивных аспектах моего сотрудничества со следствием, а именно на том факте, что мне не придется сидеть в тюрьме ни дня и что даже после того, как я уплачу штраф, у нас – у нас! – останется достаточно денег до конца нашей жизни. Это, конечно, было небольшим преувеличением – вернее, последнее утверждение было полным враньем, – но Герцогиня сможет узнать это только через много лет. Так что об этом пока что рано беспокоиться.

Тут я услышал, как зашуршал гравий на дороге перед домом. Коварная Герцогиня наконец вернулась и была готова причинить мне новую боль. Через несколько мгновений я услышал, как хлопнула входная дверь, а затем кто-то стал, очень сердито топая, подниматься по роскошной спиральной лестнице. Эти шаги не были похожи на легкие шаги блондинки весом всего 112 фунтов – казалось, что по лестнице мчится рассвирепевший буйвол. Я лег на спину и приготовился к обороне.

Дверь распахнулась, и в комнату влетела Герцогиня в светло-голубом джинсовом костюме. Господи! Она выглядела так, как будто приехала домой не на лимузине, а на поезде с Дикого Запада. Ей не хватало только ковбойской шляпы и пары шестизарядных револьверов. Пока она шла к своей стороне кровати, я потихоньку рассматривал ее. На Герцогине была длинная юбка из вареной джинсы с маленькими оборочками внизу и с потрясающим разрезом спереди. Я не слишком разбираюсь в женских юбках, но что-то мне подсказывало, что мало кто из обитательниц ранчо «Пондероза» [7] мог позволить себе такую. Сверху на ней была голубая хлопковая блузка с короткими рукавами, огромным вырезом на груди и очень узкой талией, которая подчеркивала как природный изгиб ее тела, так и хирургически увеличенный бюст.

Герцогиня Дикого Запада, не говоря ни слова, протянула руку к абажуру цвета спелого абрикоса и зажгла стоявшую у кровати лампу. Я перевернулся на правый бок и уставился на нее. Да уж, она умела себя показать. Даже сейчас я не мог этого не признать.

Я посмотрел вниз… О-о-ох! Ковбойские сапоги! Они мне были знакомы. Рыжеватые с белым, с вишневыми носками и кончиками из чистого серебра. Я купил их ей в прошлом году в приступе эйфории, когда ездил в Техас играть в гольф. Они обошлись мне в 13 тысяч долларов. В то время казалось, что это очень дешево. Теперь я в этом сомневался.

В это мгновенье она наклонила голову направо, вынула из уха сережку из чистого серебра и очень аккуратно положила ее на столик у кровати. Потом она наклонила голову налево, сняла левую сережку и положила ее рядом с первой. Я вымученно улыбнулся и подавил желание сказать: «Эй, детка, как сегодня прошла геологоразведка? Нашла золотишко?» Вместо этого я нежно и ласково сказал:

– Привет, милая. Хорошо было у Джи-Джи?

– Нормально, – ответила она на удивление любезно. – Но ничего особенного.

После этого она повернулась ко мне и чуть не упала – и только тут я сообразил, что джинсовая Герцогиня пила сегодня вечером отнюдь не только сарсапариллу [8]. Она была просто мертвецки пьяна!

– С тобой все в порядке? – спросил я, сдерживая улыбку и готовясь поймать ее, если она упадет. – Милая, помочь тебе?

Она отрицательно покачала головой, качнулась, но потом села на край кровати. А потом в одно мгновение она закинула свои ковбойские сапоги на кровать, повернулась на бок и, подогнув под себя левый локоть, легла рядом со мной. Она подперла левую щеку ладонью, посмотрела мне в глаза и улыбнулась. А потом спросила:

– Ну, как прошла встреча с адвокатом?

«Очень интересно», – подумал я, мысленно поблагодарив того мексиканского гения, что придумал текилу, а также того бармена, который был столь любезен, что налил сегодня Герцогине лишнего. Всю прошедшую неделю Герцогиня ни разу не была так близко от меня. И она была прекрасна в свете лампы под абажуром цвета спелого абрикоса. Ее огромные голубые глаза, которые сейчас были стеклянными, как зеркало, выглядели потрясающе. Я глубоко вдохнул ее аромат, в котором увлекательно смешались духи «Энджел» и первоклассная текила. Я ощутил приятное возбуждение – мои чресла были в огне! «Может быть! – подумал я. – Может быть, сегодня». Я испытывал непреодолимое желание броситься на нее прямо сейчас, до того, как она протрезвеет и снова начнет меня мучить. Но я сдержался и сказал:

– Все было хорошо, милая. Вообще-то у меня есть для тебя потрясающая новость.

– Да ну? Что за новость? – спросила она и погладила мне щеку ладонью. Потом она очень нежно провела рукой по моим волосам.

Я не мог этому поверить! Герцогиня наконец пришла в себя! Она собиралась заняться со мной любовью, блин, прямо сейчас, и потом все будет в порядке. У нас всегда так было. Какое-то время все могло быть плохо, но только не после этого. В конце концов мы всегда занимались любовью, и после этого все оказывалось забыто.

«Ну что, броситься на нее прямо сейчас? – думал я. – Как она отреагирует? Рассердится на меня или отнесется с пониманием?» В конце концов, я же мужчина, а такие вещи Герцогиня понимала. Она знала, как устроен мир, особенно если речь шла о мужчинах, а еще лучше – если речь шла о том, как надо манипулировать мужчинами…

С другой стороны, набрасываться на нее сейчас – это не самый разумный вариант. Во-превых, я должен был рассказать ей, какой новый оборот наметился в моих отношениях с законом. Я хотел, чтобы она была совершенно убеждена, что моя золотая жила скоро снова будет доступна для неограниченной добычи.

Я сделал глубокий вдох, вспомнил обо всех узких местах в моем фальшивом рассказе и наконец решился:

– Во-превых, – сказал я весьма уверенным тоном, – я знаю, что ты волновалась из-за всей фигни, которую тебе наговорил Коулмэн, и хочу, чтобы ты знала: ничего, ни капельки из всего этого, не произойдет.

Это была первая ложь.

– Мы с тобой знаем, что ты никогда не делала ничего дурного, – и это была ложь номер два, так как она действительно видела, как я считал деньги, и об этом знал Джоэл Коэн, – и, конечно, власти тоже в этом уверены. Коулмэн сказал это, просто чтобы тебя испугать и осложнить мне жизнь. Вот и все.

Она медленно кивнула.

– Я знаю. Сначала я испугалась, но я никогда по-настоящему этому не верила.

Ты не верила? Что ж, прекрасно! Незнание, безусловно, благо. Я согласно кивнул и продолжал: