Научи меня плохому - Константин Фрес

Ричард был удачливым сукиным сыном, его ценили его бизнес-партнеры и любили женщины. Вечно приглаженный, вечно позитивный, вечно улыбающийся и приятный… Иногда казалось, что он свалился с неба, и ни одно несчастье его не касалось, а следовательно, и не наносило незаживающую рану на сердце и не клало отпечаток страдания на лицо. Не делало брови - резче, губы - тверже. И оттого он всегда в хорошем расположении духа и добр. Да, добр; в нашем неспокойном мире это слово - добрый, - стало звучать все реже по отношению к людям.

А Ричард был добр; добродушен; бескорыстен. Внимателен и тактичен. Просто бинго какое-то по хорошим качествам!

Вот только при всей его слащавости девушки рядом с ним не было. Он не чурался флирта и умел расположить любую женщину любого возраста к себе, но вот постоянной дамой сердца так и не обзавелся

Злые языки говорили, что это оттого, что Ричард искренне любит весь свет - и никого.

Добрые языки утверждали, что Ричард не только добр, но еще и умен, а потому выбирает самую-самую. Тщательно выбирает; и воображение Алекса неизменно рисовало рядом с Ричардом  леди, красавицу и умницу. Сдержанную, приветливую и такую же приторно-доброжелательную, как он сам.

Словом, пресную и скучную до невозможности.

Но это были всего лишь предположения, которые никак не становились реальностью. И потому, выходя из лифта в крупном торговом центре, на этаже, где все обозримое пространство было набито дамскими магазинами - белье, платья, туфли, - Алекс даже остолбенел, увидев скучающего Ричарда, рассеянно оглядывающегося по сторонам от нечего делать.  Около него в кресло для таких вот несчастных ожидающих была свалена просто гора пакетов с дамскими вещами. Ричард выглядел слегка удивленным и ошеломленным и то и дело поглядывал на часы.

- Вы посмотрите-ка, кто у нас тут! - предвкушая смущение Ричарда, протянул Алекс насмешливо. - Ба! Мистер Само Совершенство выгуливает тут свою подружку! Кто она, Ричи? Давай, не стесняйся. Наверняка дочка мэра, или, может, крупного политика? Что за рыбку ты выловил? Расскажи-ка.

- Сама богиня, - ответил Ричард, ничуть не смутившись. Сидя в кресле, он смотрел на Алекса снизу вверх, как обычно доброжелательно, чуть улыбаясь, и  Алексу вдруг показалось, что эта мягкая улыбка и хитроватый прищур - всего лишь маска, которую Ричард носит, чтобы побесить окружающих недоброжелателей, который вздумают запустить когти к нему в душу.

Любая колкость отскочит от этой маски, а недоброжелатель подавится ядом, увидев, что ему не удается уязвить Ричарда. Хитро…

- Ладно, - покладисто произнес Алекс, чувствуя, что ему тоже не удастся вывести Ричарда из себя своими вопросами. - Можешь не говорить. Я все равно сам увижу.

- Если дождешься, конечно, - все так же нарочито дружелюбно ответил Ричард. - Я сижу тут уже полтора часа. Если у тебя есть лишнее время - присоединяйся. Но ты, кажется, сам пришел сюда для того, чтобы купить себе пару дамских трусиков на выходные?

- Именно так, - ядовито ответил Алекс на завуалированную издевку Ричарда. - Если ты не забыл, то я напомню: на этих выходных запланирован благотворительный вечер в «Осте». И я там кое-кому назначил встречу… деловую.

- Новые трусики на деловой встрече - это очень важно, - поддакнул Ричард, не меняя доброжелательного выражения лица.

- Ты себе даже не представляешь, насколько, - поддакнул Алекс, посмеиваясь.

Каждый раз после болезненного укуса вернувшегося прошлого - а таких было немало за эти семь лет, - Алекс наутро просыпался больной, словно с похмелья. От образа Натали, мучительно засевшего в голове, надо было как-то избавляться, и Алекс просто искал другую женщину. Совсем на нее непохожую. Блондинку с роскошными бедрами и с огромной грудью. Словом, шикарную женщину.

Очаровывать он умел; при всей доброжелательности Ричарда, он был не соперник Алексу. И Алекс прекрасно это знал. Женщины реагировали на его яркую красоту всегда одинаково. Его синие глаза просто завораживали их, и Алекс просто выбирал самую яркую самку.

Самую красивую.

Ту, на которую восторженно смотрит весь зал. Ту, которую жаждет каждый мужчина. Но желать мог любой, а уходила эта женщина с Алексом.

И обман повторялся снова.

Алекс ласкал женщину; мог забросать ее подарками, мог быть таким  нежным и внимательным - Ричарду и не снилось! - и убеждал себя, что эта красивая, шикарная женщина не могла не нравиться. Убеждал себя самого, что почти влюблен в нее.

Но в памяти маячил знакомый образ, и воодушевление Алекса, с каким он принимался флиртовать с новой знакомой, проходило. Он не пытался завязать с женщиной отношения - подспудно он хотел отыскать в толпе взгляд Натали и убедиться, что она видит его - счастливого, смеющегося.

Снова и снова хотел доказать ей, что она ему не нужна, и он может жить без нее! Может!..

- Мне нужны хорошие духи, - насмешливо щуря глаза, произнес Алекс. - Для новой подружки. Ты не знаешь, какой аромат сейчас моден?

Ричард лишь беспечно пожал плечами.

- А твоя богиня, - опасно поинтересовался Алекс, - не сможет мне помочь? Она разбирается в духах?

- Наверное, должна, - ответил Ричард все так же беспечно. Его настроение и дружелюбие начинало здорово злить Алекса. Черт подери, да Алексу ничего не стоило охмурить его, Ричарда, девчонку!

- Не знаешь? - насмешливо произнес Алекс. - А что, ты не смотришь на ее… как это… трюмо? Такая мебель, на которой стоит целая батарея баночек, бутылочек... Только не говори, что она такая строгая недотрога, что вы живете раздельно! Она не дает тебе? Серьезно? Ричи!

Ричард снова доброжелательно улыбнулся, окончательно выводя Алекса из себя.

- Смотри, - уже со злостью процедил Алекс, - уведу твою красотку, если будешь надо мной издеваться и улыбаться своими сладенькими улыбочками…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Это вряд ли, - ответил Ричард весело, поднимаясь. - Не уведешь. Вот она.

И он указал куда-то за спину Алекса.

Тот обернулся - и обмер, даже дышать перестал.

Откуда-то из коридора, тянущегося вдоль нескончаемых сверкающих стеклянных дверей бутиков, вышагивала… Кристина. Да, Кристина - Алекс мысленно повтори ее имя, чтобы не повторилось нового приступа мучительных воспоминаний.