Фокусы реальности - Ольга Войлошникова

— Иви, хочешь анекдот? — он присел рядом с кульком, насколько мог сочувственно сложив брови домиком и заглядывая ей в лицо.

— Анекдот? — изумлённо переспросила фея.

Волны жалости откатились на задний план.

— Именно. Тебе сколько лет?

— Ну… — Иви повозилась в своём кульке. — Пятнадцать.

— М-гм. Так вот, слушай. Сидит поручик Ржевский, с друзьями в карты играет и рассказывает такую трогательную историю: 'Прихожу я, говорит, сегодня в публичный дом, а мне дают девочку пятнадцати лет. Я спрашиваю:

— Как же ты до такой жизни докатилась?

Она отвечает:

— А что мне делать? Папа умер когда мне двенадцать лет было, а мамы я и вовсе не помню. Родственников нет, а на хлеб как-то зарабатывать надо.

Вот, не поверите, господа, *бу и пла́чу, е*у и пла́чу!'

Голубые глаза поморгали.

— Что, не смешно? Зато правда. Если мне придётся развернуть тебя, всё будет именно так, учти. Мне ж тебя так жалко.

Ваня вернулся к шкатулке. Будем надеяться, что она достаточно испугалась. Прислушался к ощущениям. Ломовым катком, конечно, уже не давило, но что фея вот так сразу отступится — в это он не верил ни разу. Сейчас попыхтит и снова примется за свои штучки-дрючки. То, что они могут влиять на сознание и без непосредственного контакта, было хреноватой новостью.

Пыльца эта ещё… Он взял щепотку, покатал между пальцами. Посомневался и не стал нюхать, от греха. Пробормотал задумчиво:

— Правило первое: никогда не ешь жёлтый снег…

Ни-че-го. Просто пыльца. Так почему такой убойной была сила воздействия?

Иви закряхтела, силясь устроиться поудобнее.

Ответ был где-то на поверхности. Взгляд упал на яркие шмотки.

Иван подошёл, перебрал, морщась от бьющих по глазам расцветок. Нашёл куртку (во всяком случае, по мнению местного дизайнера, это была куртка). Примерил. А ведь подходит идеально, как родная! По-любому, это выбор Пэри. Она хотела, чтобы он выглядел именно так. Новая мысль заставила его сдёрнуть петушиный пиджачок и проверить вшитую бирку под воротником. Оба! А вот его инициалы! Это и есть его родная полевая ветровка, только…

Ха! Вот засранка мелкая!

Псионики! И, пожалуй, куда хлеще, чем орки. Они верят в свойства предметов, автоматически наделяя их этими свойствами. Меняя реальность на ходу! Между прочим, в голове прояснилось чрезвычайно. Стоило прийти к нужному умозаключению… псионический мирок! А ну-ка…

Творения портного-шизофреника исчезли. На кровати аккуратной стопкой лежала его чёрная полевая форма, бельё, носки, лёгкая кевларовая куртка, рядом на полу стояли тактические ботинки.

— О, да, детка! В такие игрушки можно играть вдвоём… — кокон дёрнулся, и он успокаивающе похлопал его, словно большую толстую гусеницу: — Не переживай, милая, это я не тебе.

ВХОД ВТОРОЙ, МАССИРОВАННЫЙ (ВЗГЛЯД С ДРУГОЙ СТОРОНЫ)

Кельда

— Шаг вперёд! Ещё!

Наш отряд полным составом выгрузился на песчаную площадку, такую же серую и скрипучую, как на берегу. Стебли цветов по периметру колыхались, выдавая присутствие в зарослях большого количества… кого-то. Перед ними, глядя на нас огромными изумрудными глазищами, стояла одинокая феечка.

— Кто вы, и по какому праву вторгаетесь в Страну фей?

Голосок у неё предательски дрожал.

Барон вышел вперёд, возвышаясь над ней вдвое:

— Ты кто такая?

Девчонка возмущённо вздёрнула подбородок и взлетела, чтобы их взгляды были на одном уровне. Это зря она. Со времён чернобурки Вова болезненно реагирует на девиц, пытающихся летать у него перед лицом. Вот и сейчас стальные перчатки дрогнули, сжимаясь. Однако, он сдержался. Но фея жест заметила и качнулась назад:

— Я принцесса Пэрибэлль, дочь и наследница короля фей!

— Ну, тогда ты должна быть в курсе. Мы приглашены: барон Белый Ворон с супругой и сопровождением.

Взгляд феечки сделался… выгадывающим.

— Так вы прибыли на свадьбу?

— Не гони коней, детка. Сперва я увижу сына, а потом решу, зачем мы прибыли. Вторым обязательным пунктом программы значится свидание с твоим папочкой.

Фея несколько смешалась.

— Но папа спит…

Рядом с бароном выросла вторая закованная фигура, тоже в чёрном, и приветливо подняла забрало:

— Этот сложный вопрос, юная леди, мы и намерены решить в первую очередь.

ТЕХНИКА МОЛОДЁЖИ

Иван

Рядом уже пять минут, целеустремлённо, стараясь перевернуться на бок, кряхтела Иви. Иван усмехнулся. Упорная какая.

Ну вот, нормальная одежда, жить можно! А в игрушки на воображение у него всегда получалось хорошо играть. Иван протянул руку вправо, намеренно не глядя в ту сторону. В руку привычно легли ножны с тяжёлой шпагой.

Потанцуем, детка. Ты будешь приятно удивлена.

Тряпочная гусеница наконец повернулась набок и ошалело на него уставилась.

— Прощай, милая! Злая судьба разлучает нас, но в моём сердце ты будешь жить вечно! — Ваня весело подмигнул ей и скрылся за портьерой.

Нда, в принципе, чего-то такого он и ожидал. Здоровенный шар, похожий на круглый аквариум, с круглым же входом. Прозрачная стенка по ощущениям была похожа на толстую резину. Примерно на трети высоты от нижней точки был настелен (или выращен?) непрозрачный пол, в середине которого и располагался альков, огороженный уже набившими оскомину лепестковыми занавесками. Весь остальной кагбэ купол был жиденько оплетён вьюнком, прилепившимся прямо к стенкам. С розовенькими цветочками.

Архитектура!

Шар парил высоко, на уровне верхних веток цветущего кустарника, выше целой россыпи подобных шаров, выстроенных, видимо, в согласии с местной иерархической схемой. Далеко внизу, вроде бы совсем на земле, подобными шарами была уставлена целая площадка. И было их гораздо больше, чем парящих в воздухе. В десятки раз, пожалуй. Запасные или что? Оставив себе мысленную пометку при случае разобраться на этот счёт, Иван вернулся к насущным проблемам.

Псионический мир, говорите?

Грузовой лифт из гномьей шахты по-дой-дёт! И управляется элементарно. Хотя, стоп! Сверху же лучше видно, однозначно. Тэ-э-экс, какой вопрос нас интересует? Спящий папенька. Чегой-то всех так напрягает, когда про него спрашиваешь.

Так. Лифтовый рычаг движет пузырёк вверх-вниз. Он с удовлетворением отметил появление на стенке недалеко от входа означенного прибора. А теперь нам нужен рычаг, который будет двигать этот воздушный шарик вперёд-назад. И налево-направо заодно! И стол с креслом, в ногах правды нет. И чтобы всё рядом и удобно. И закреплено, а то эта незакрывающаяся круглая дыра немного напрягает. Кстати, страховочные ремни тоже пригодились бы, как в драконьей люльке.

Он приценился к материализовавшейся конструкции. Нормально получилось.

За портьерами громко кряхтела и по-детски ругалась Иви. А ещё периодически вскрикивала и подвывала. Видать, решила, что он совсем ушёл, и перестала стесняться. С кровати слезть старается, ну-ну.

Иван уселся в кресло и двинул свой небесный экипаж вперёд, не подозревая, что только что изобрёл первый в новом мире магический джойстик и летательный аппарат в придачу.

Пэри

Она сама не поняла, как согласилась проводить их и к отцу, и к Ивану — и пребывала от этого в полнейшем раздрае. Единственное, что теперь обсуждалось — это куда в первую очередь идти. И тут в разговор вступила эта, с зелёными волосами, и сказала, что лучше бы к папе, и глаза такие сделала…

Из-за куста маргариток выглянула Виолетт.

— Пст! — подружка начала косить глазами, всячески намекая, что надо бы переговорить.

— Прошу прощения, я на минутку! — громко объявила принцесса и отлетела к остальным, но так, чтобы гости могли её видеть, а то мало ли что о её манерах подумают… или хуже того — решат, что струсила… — Что⁈

Виолетт опасливо выглянула из-за листа и заговорщицким шёпотом предложила:

— Надо повести их короткой дорогой, через старый парк.

Пэри исказилась лицом:

— Да ты что, там же…

Виолетт выразительно подняла бровки и многозначительно кивнула:

— Вот именно! Или одну проблему решим — или другую.

Принцесса закусила губу. А что, может быть, это и есть выход…

АГРЕССИВНАЯ ФАУНА

Пэрибэлль летела чуть впереди и практически над самой землёй, на уровне людей, демонстрируя гостям (ущербным бескрылым, с точки зрения фэйри) свою вежливость. Её мучили сомнения. Может, зря она согласилась на эту авантюру? Всё же, первый разговор привёл её в сильнейшее раздражение, но теперь она терзалась страхами. Ещё и эта женщина, мать Ивана, всё время смотрела на неё так — как будто ей смешно, но она слишком вежливая, чтобы показать это.

Заросли одичавшего старого парка показались слишком быстро. Окружающий его забор поднимался вверх, переходя в сплошную железную сетку,