Яд Лаоха - Елена Галунец

Когда, наконец, уснула, меня начали одолевать кошмары. Все было вперемешку. Мои детские воспоминания и кадры неизвестных мне событий. Снилась мама, она сидела на кухне и плакала. Потом какая-то женщина, очень похожая на меня, кричала, что я предательница. Так что, проснувшись после обеда, разбитым корытом, поплелась приводить себя в порядок. В зеркале меня встретило заспанное, помятое, взъерошенное, опухшее, с заплаканными красными глазами нечто. Криво улыбнувшись, пошла в душ. Сделав все гигиенические дела, я вышла из ванной и в этот момент зашла Роуз. Она похвалила мою новую прическу, улыбнулась и сообщила, что за утро приходила несколько раз. Сначала поставила мне капельницу, потом убрала, потом завтрак приносила, и холодный уносила и просто заглядывала проверить, проснулась ли я, а сейчас пришла уже будить, так как меня приглашает к себе доктор Тоулс.

Майор Ивар Леннс

В кабинете у доктора Тоулса я пробыл около часа. За это время мы обсудили сложившуюся ситуацию. Он сказал, что сам пойдет на заседание Совета и будет добиваться того, что бы Ири была под его опекой. Меня это немного удивило, неужели результаты анализов показали, что-то такое, что доктор вцепился в нее словно клещами. Мне он, конечно, заливал, что она стала ему словно дочь. Что у них с женой детей не было, но он всегда мечтал. Вот, так два дня знакомства и сразу взрослая дочь появляется. Очень интересно. Про мои догадки, о том, что она может оказаться Кирой Ригли я промолчал. Я не стал ему говорить про серьгу. Ведь сейчас можно ему ее дать и он по крови сразу скажет кто она. Нужно все проверить. Сжал в кармане сложенный платок и сказал лишь, то, что к ней будет приставлена охрана и попросил устроить встречу с пострадавшей. Доктор не имел ничего против, даже пригласил выпить кофе. Мы прошли в примыкающее к кабинету помещение. Там оказалась уютная комната для отдыха. Доктор через коммутатор попросил принести мне кофе и обед для Ири. Расположившись в одном из кресел, я обратил внимание, что он начал нервничать. Рваными движениями собрал, разбросанные бумаги, лежавшие на диване, поискал глазами, куда их положить и немного заметавшись по комнате, наконец, сел в кресло, а бумаги положил на журнальный столик. Видно было, что он хочет о чем-то, поговорить, но сдерживается. Вскоре помощница принесла кофейник с двумя чашками и вазон с печеньем. Отдельно поставила тарелку с бульоном и маленьким кусочком хлеба. «И это весь обед для моей Ири?» – подумал я и перевел взгляд на доктора. Он будто прочитал мои мысли и сказал, что Ирина пока не может есть полноценную пищу. Потом начал рассказывать в общих чертах о ее состоянии. За этим и застал нас наш объект обсуждения. Она тихо зашла, прикрыв дверь, увидела меня, смутилась, поприветствовала и вопросительно посмотрела на доктора. Он усадил ее в кресло и, подвинув ближе тарелку с бульоном, попросил, есть, пока теплый. Затем завел речь о каких-то не важных, для меня, вещах. Упомянул, что сегодня не поведет ее к кому-то, так как она слишком слаба. И добавил, что я расскажу ей о Совете, и что ее ждет во время расследования. А я все это время просто молчал и смотрел на нее. Она стала еще красивей. С появлением челки, лицо стало, совсем как у куколки. Потом перевел взгляд на щеку, вместо пореза осталась царапина. Вспомнил, какой я ее увидел позавчера и нахлынуло острое желание убить этого ублюдка, за то, что он сделал с ней. Поджав губы, не осознанно сжал правую ладонь в кулак. Задумавшись не сразу понял, что Ири посмотрела на меня. Когда взгляды наши встретились, она вздрогнула и опустила голову. Взяла тарелку в одну руку, зачерпнула ложку бульона и положила в рот. Долго держала во рту, потом с трудом проглотила и сморщилась. Не сразу понял, что в кабинете стоит тишина. Доктор, оказывается, давно замолчал и смотрел на меня.

– Кхм, – хмыкнул доктор, и перевел взгляд на Ири. – Через три дня будет заседание, и я намерен подать заявку на опекунство. Ты не против?

Она подняла голову и удивленно посмотрела на него.

– А кто еще может претендовать? – тихо спросила она и почему-то покосилась на меня.

А я как, дурак, сидел и млел от ее голоса. Хоть и отметил, как доктор обращается к ней на «ты».

– Есть по закону несколько человек, кого просто обяжут быть опекуном. Если не объявится прежний или кто сам не изъявит желание. В наше время такое случается очень редко, – ответил доктор.

– Я согласна, – быстро ответила она. – Что подписать?

Доктор ухмыльнулся, покачал головой, потом посмотрел на свой смарт и сказал:

– Какая ты быстрая, у нас есть время еще. И вдруг память к тебе вернется, да все встанет на свои места. Ешь, давай, Майору Леннсу нужно с тобой поговорить, а мне необходимо отлучиться.

С этими словами он вышел из комнаты, а Ири почему-то напряглась. Вцепилась в тарелку, но смотрела прямо на меня. А я, указав глазами на ее тарелку, спросил первое, что в голову пришло:

– Почему не ешь?

Она сначала удивилась, потом нахмурилась и ответила:

– Не могу. Вы на меня так смотрите, что даже бульон не лезет. И не вежливо тыкать незнакомому человеку.

Я сначала растерялся от ее ответа. Потом улыбнувшись, произнес:

– Так я хочу с Вами познакомиться ближе. Вы очень красивая девушка, я просто поражен. Знаю немного не подходящее время и место, но можно ли пригласить Вас куда-нибудь?

Моя Ири еще сильней нахмурилась. И тут до меня дошло, что сказал! Хотел исправиться, но совершил еще одну ошибку. Я резко встал и хотел сесть в кресло, которое стояло ближе к ней. От этого она, дернулась, расплескала бульон, поставила тарелку на столик, потом попыталась встать, но как-то неуклюже села обратно в кресло. Я сделал шаг ближе, а она съежилась, выставила руку вперед, знак того, чтобы я не подходил, и попросила позвать доктора. Услышав ее просьбу, я выскочил из комнаты найти Тоулса.

Ирина Игоревна Самарская (Кира Ригли)

Оставшись одна, положила руки на колени. На бедрах от пролитого бульона красовалось мокрое пятно. Вот спрашивается, чего так испугалась, когда он начал подходить ко мне? Не хило так разволновалась, ноги даже отказали. Я поняла, что с ногами у меня все в порядке, а вот с головой нет. Видимо, связано с прошлой жизнью. Нужно доктору сказать, может, разберется с этим. А то буду каждый раз падать, как сломанная кукла. Хотя, почему «как»? Вот ведь странный тип, этот Леннс. Смотрел как маньяк. Маньяк с лицом Тома Круз. Итак, нервы не к черту, а этот со своим зверским выражением лица, меняющимся как у актера за доли секунды. Вот он злой, а вот улыбается и соблазняет: «Красивая девушка…. Можно ли пригласить…», видел бы меня, когда я проснулась. Передумал бы, наверное. Мне как раз гулять со своим здоровьем, а вдруг кто увидит меня и узнает… Нееет. Посижу в больнице спокойно пока не оклемаюсь, а потом сбегу куда подальше.

Услышав шаги за дверью, приняла более страдальческий вид, хотела откинуться на спинку кресла, но резануло в желудке так, что я согнулась уже по-настоящему, и на лице моем не осталось ни капли притворства. Первым вбежал доктор, за ним майор Леннс, увидев меня такой, доктор вытащил из кармана какой-то прибор и начал сканировать меня. Я же прошептала, что мне нужно поговорить с ним наедине. Доктор, кивнул, глядя на свой прибор, попросил Леннса выйти. Леннс смотрел на меня, не отрываясь, даже не моргал, но во взгляде было лишь беспокойство. Доктор заверил, что со мной не все так плохо, но встречу лучше перенести на завтра. Майор кивнул и вышел. Вот, правда, странный, какой-то.