Скандал и грех - Тамара Леджен

– Но, сэр, мы не можем… я имею в виду, что мы не можем остановиться в вашем доме…

– Почему нет? Вы же собирались остановиться в этом доме, а он тоже мой. Или вы полагаете, теперь он принадлежит дереву?

– Тот дом господский, – настаивала Абигайль. – Разве вы там не живете, сэр? Я не могу просить, чтобы вы покинули собственный дом.

– Дорогая моя, вы не можете просить меня делить его с вами. Здешний викарий – мой кузен, и он ужасно строг.

– А куда пойдете вы?

– Не расстраивайтесь, не так далеко, – поддразнил Кэри. – Я займу дом привратника. Буду с вами честен, кузина. Я не могу вернуть деньги за аренду, потому что уже потратил их. К моему большому сожалению, на ремонт дома. Очистку, покраску, заделку крысиных дыр. Не говоря уже о дымоходах, которые не прочищались с незапамятных времен. Какие только гадости не падали оттуда в спальню моей жены. Совиное гнездо, скелеты летучих мышей. Вы представляете?

– Летучие мыши! – испуганно воскликнула Абигайль.

– Проклятые дымоходы ввели меня в расход. И если вы, дорогая кузина, – прибавил Кэри, взяв ее за руки, – не сможете убедить миссис Спурджен поселиться в доме, я буду разорен.

– Но вы не можете сказать жене, чтобы она переехала в дом привратника, – возразила Абигайль.

К ее удивлению, Кэри засмеялся.

– Думаю, что не смогу.

– Я считаю, дом привратника вполне бы нам подошел, сэр, – с некоторым сомнением заметила Абигайль. – Нас всего трое – миссис Спурджен, ее сиделка и я.

– Сиделка? Тогда все решено. Здоровье не позволит миссис Спурджен ютиться в тесном доме привратника. Его беру я, а вам, леди, оставляю удобства Танглвуд-Мэнора. Нет, я настаиваю. Даю слово, моя жена не будет возражать. Миссис Уэйборн сохранит по этому поводу молчание, как и по любому другому.

– Вы хотите сказать, что ваша жена немая, сэр? – Абигайль потрясло, что Кэри может шутить над таким серьезным делом.

– Возможно, – беспечно ответил Кэри. – Я, право, не знаю.

– Как вы можете не знать? Я вас не понимаю, сэр.

– Увы, – печально согласился Кэри. – Вы не очень сильны в разгадывании ребусов, не так ли? К вашему сведению, я не женат. Но предполагаю, что, пока мы с вами разговариваем, моя будущая жена бродит где-то по свету в поисках меня. Она может быть немой. Может быть ирландкой, насколько мне известно. Я совершенно уверен, что она без усов и горба, но все же я не так свят, чтобы мне было достаточно только ее прекрасной души. Может, она еще даже не родилась, хотя мысль о женитьбе на девушке, которая на тридцать лет моложе, кажется мне слегка устрашающей.

– Конечно, вы женаты, – возразила Абигайль. – Я точно помню, что вы упоминали о своей жене. Вы сказали, что все книги читает вам миссис Уэйборн.

– Разве? – Кэри поднял темные брови. – Да, пожалуй, я говорил нечто в этом роде. Но я имел в виду, что, когда женюсь, у нее будет такая обязанность. Если она не окажется слепой. Я не мог бы просить об этом слепую женщину.

– Значит, не существует никакой миссис Уэйборн, которая стала бы возражать против ваших планов?

– В настоящее время нет, – подтвердил Кэри. – Но если я что-либо и знаю о моей будущей жене, то это то, что она была бы счастлива остаться со мной в доме привратника. В любом случае вы должны занять господский дом.

– Конечно, – неуверенно согласилась Абигайль.

Ему было позволено опустить для нее подножку и помочь сесть в карету. Она чувствовала себя полной дурой.

Одна из створок кованых ворот поместья была сорвана с петель, и ее прислонили к стене постройки, которую Абигайль сочла домом привратника.

Каменное сооружение походило скорее на заброшенную конюшню, чем на жилище человека. Зато господский дом не разочаровал. Он был прекрасным образцом загородного особняка времен Тюдоров – большие окна, дымовые трубы, будто шпили, взмывающие над крышей, фасад из красного кирпича, увитый плющом, деревянный портик, где хватило места для пары грубых скамеек.

Когда их карета подъезжала к дому, Абигайль увидела Кэри Уэйборна, вышедшего из портика, за ним бежала гавкающая собака. У нее была голова, похожая на лисью, короткие ноги, глубокая, умеренной ширины грудь, типичная для вельш-терьера. Все свое внимание Абигайль сосредоточила на собаке, чтобы не смотреть на хозяина, помогавшего ей выйти из кареты, и обнаружила, что сумела сохранить хладнокровие.

– Дом слишком велик для нас, мистер Уэйборн. Боюсь, суммы, которую мы вам заплатили за аренду, может быть недостаточно, – с беспокойством сказала она, затем повернулась, чтобы помочь старой няне, но это уже взяла на себя умелая Эванс.

Терьер бросился к Абигайль, желая принять участие в разговоре. Он столь энергично вилял коротким хвостом, что двигалась вся задняя часть туловища.

– Фу, Ангел!

Но пес притворился, что не слышал команды хозяина, и жизнерадостно тянул Абигайль за юбки. Она решила проблему, взяв маленькую собаку на руки.

– Отвратительный пес, – беспечно заметил Кэри.

– Ничего подобного, – сказала Абигайль, что было ошибочно принято Ангелом за приглашение облизать ей лицо.

– Нет оснований просить мистера Лейтона о повышении арендной платы. В конце концов не его вина, что мое дерево забыло хорошие манеры.

До сих пор Абигайль как-то не приходило в голову, что Кэри сочтет ответственным за все мистера Лейтона. Но ведь он не знал правду. Она больше не мисс Ритчи, шотландская наследница, которую толкнул лорд Далидж, теперь она лишь неизвестная мисс Смит, подопечная миссис Спурджен.

Холл, куда они поспешили войти, чтобы укрыться от метели, был освещен ярким пламенем, горевшим в большой каменной печи. Абигайль опустила Ангела на пол и огляделась, машинально стряхивая с плаща рыжую собачью шерсть. Терьер сразу бросился к огню, возле которого стояли два обитых выцветшим гобеленом кресла, а между ними – большая скамеечка для ног, заваленная газетами. Кроме двух кресел и нескольких диванных подушек, сидеть было не на чем. Пол, местами каменный, местами собранный из дерева, устлан двумя коврами. Стены с красивой панельной обшивкой и кессонный потолок, украшенный двойной розой Тюдоров, потемнели от дыма и времени.

Абигайль, всегда жившая в комфортабельных лондонских домах со всеми удобствами, мгновенно влюбилась в старый запах дымящих труб и все, что было перед ней. Она представила здесь дам и кавалеров шестнадцатого века: дамы в роскошных парчовых юбках и накрахмаленных белых кружевах, господа в бархатных камзолах и коротких панталонах. Представила себе, как может выглядеть в таком наряде Кэри Уэйборн, и решила, что очень хорошо. Он уже носит эспаньолку и золотую серьгу, бывшие в почете у молодых людей при дворе королевы Елизаветы.

– Миссис Гримсток делает нам чай, – сказал Кэри, убирая газеты.