Красный монарх: Сталин и война - Саймон Себаг-Монтефиоре

Анастас Микоян называл засилье некомпетентных военачальников «триумфом Первой конной армии». Дело в том, что все сталинские друзья воевали в этой воинской части в годы Гражданской войны. Ворошилов был назначен заместителем председателя Совнаркома по культуре. Это назначение вызвало у Микояна смех. Он говорил: все логично, если учесть любовь маршала к собственным портретам.

Мехлис тоже стал заместителем премьера. Он считал себя великим военачальником и требовал, чтобы Тимошенко уговорил Сталина вновь назначить его заместителем наркома обороны. Сталин насмехался над наивностью Тимошенко.

– Мы хотим помочь Тимошенко, а он не понимает этого, – сказал Сталин. – Он хочет, чтобы ему оставили Мехлиса, но тот через три месяца просто съест его. Мехлис сам хочет быть военным комиссаром.

Мрачный демон наслаждался полным доверием вождя.

Кулик был больше похож на клоуна, чем на начальника артиллерии Красной армии. Этот невежественный толстяк часто кричал на своих подчиненных: «Выбирайте: тюрьма или медаль». Он презирал противотанковую артиллерию. «Что за чушь: ни грохота, ни воронок!» – возмущался маршал. Он же отверг знаменитые «катюши»: «Для чего, черт возьми, артиллерии нужны ракеты? Главное средство в артиллерии – это орудие, которое перевозят лошади». Он препятствовал запуску в массовое производство танка Т-34. Хрущев, которого Сталин любил за наглость, усомнился в компетентности Кулика.

– Но ты даже не знаком с Куликом! – резко ответил Сталин. – Я же знаю его со времен Гражданской войны, когда он командовал артиллерией в Царицыне. Он разбирается в артиллерии.

– Но сколько у вас там было пушек? – не унимался Хрущев. – Две, три? А сейчас он командует артиллерией всей страны!

Сталин отказался слушать Хрущева и велел ему заниматься собственными делами.

Особым доверием вождя после войны с Финляндией стал пользоваться Андрей Жданов. «Компетентных людей было много, – писал в мемуарах Анастас Микоян. – Но Сталин все больше относился к окружающим с подозрением. Поэтому доверие становилось самым главным признаком власти».

* * *

В мае 1940-го Сталин распорядился похитить жену Кулика, Киру. Берия приказал Теоретику, Меркулову, выполнить приказ. 5 мая Кобулов, князь-убийца Церетели и Владимирский, любимый бериевский заплечных дел мастер, выследили Киру Кулик по дороге к дантисту, затолкали в машину и отвезли на Лубянку.

Сталин и Берия обладали игривым садизмом и извращенным вкусом к подлому лицемерию. Причина похищения жены маршала до сих остается тайной. Против нее так и не было выдвинуто никаких обвинений. Мехлис собирал досье на Кулика. Конечно, в нем содержалась информация об аристократическом происхождении Киры, а также о разгульной жизни Григория Кулика, его пьяных выходках, антисемитизме, революционном прошлом и связях с троцкистами. Неизвестно – похитили ли Киру Кулик за то, что она обратилась к Сталину с просьбой о помиловании брата, или ее обвинил кто-то из любовников и она стала очередной жертвой ханжества Сталина.

7 мая, через два дня после исчезновения Киры, Сталин произвел ее мужа в маршалы. Вместе с ним маршалами стали Тимошенко и Шапошников. Это повышение было вполне в духе иронического садизма Иосифа Виссарионовича. Восторг новоиспеченного маршала по поводу маршальских звезд омрачался тревогой за жену. Он позвонил Лаврентию Берии. Тот пригласил его к себе на Лубянку. Пока Кулик пил чай в кабинете наркома внутренних дел, Лаврентий Павлович позвонил Сталину.

– Передо мной сидит маршал Кулик, – сказал он. – Нет, он не знает никаких подробностей. Говорит, что ушла, и все… Конечно, товарищ Сталин, мы объявим его жену во всесоюзный розыск и сделаем все возможное, чтобы ее найти.

Играя этот спектакль, и Сталин, и тем более Берия знали, что Кира сидит в камере прямо под кабинетом последнего. Через месяц графиню Симонович-Кулик, мать восьмилетней дочери, перевезли в специальную тюрьму Берии, Сухановку. Там Блохин хладнокровно убил ее выстрелом в голову. Кобулов жаловался, что Блохин застрелил Киру, не дождавшись его приезда.

«Всесоюзный розыск» Киры Кулик продолжался двенадцать лет. Маршал быстро понял, что Киру погубили сомнительные связи. Вскоре он женился вновь.

* * *

Тем временем Сталин и другие большевистские вожди решали, что делать с польскими офицерами, арестованными или захваченными в сентябре 1939 года. Они содержались в трех лагерях, один из которых располагался в Белоруссии около Хатынского леса. Сталин никак не мог решить их судьбу. На заседаниях политбюро шел удивительно откровенный разговор о том, что с ними делать. Кулик, командовавший польским фронтом, предложил всех освободить. Ворошилов соглашался с коллегой. Мехлис был уверен, что среди них есть враги. Сталин согласился с главным политруком. Григорий Кулик продолжал настаивать на освобождении. Тогда Сталин пошел на компромисс. Большую часть поляков освободили. Судьбу остальных окончательно решили на заседании политбюро 5 марта 1940 года.

Сын Берии утверждал, что отец возражал против расстрела. Им двигали не альтруистические соображения, а соображения, что поляки могут пригодиться позже. Правда, доказательств того, что Лаврентий Павлович возражал, нет. Нарком внутренних дел доложил Сталину, что 14 700 офицеров, землевладельцев, полицейских и 11 000 контрреволюционеров были шпионами и саботажниками, закоренелыми врагами советской власти. Их должны судить товарищи Меркулов, Кобулов и Баштаков. Сталин поставил свою подпись под рапортом, потом подчеркнул ее. Следом за ним расписались Ворошилов, Молотов и Микоян. Калинин и Каганович дали добро по телефону.

Массовая резня польских офицеров стала еще одной черной работой для НКВД. Единственным отличием от обычной «вышки» было количество осужденных. Так много убивать за один раз чекистам еще не приходилось. Однако существовал человек, который годился для выполнения и этой непростой задачи. Блохин приехал в лагерь Осташков вместе с двумя чекистами. Он обил специальный домик звуконепроницаемыми плитами и решил взять на себя стахановское обязательство расстреливать по 250 человек за ночь. Палач привез из Москвы кожаный фартук мясника и специальную шапочку. Он надевал рабочую одежду, чтобы не запачкаться кровью. А чтобы не оставить улик, Блохин стрелял из немецкого «вальтера». За двадцать восемь ночей этот суперпалач собственноручно расстрелял 7000 человек. Трупы зарывали в разных местах. 4500 тел из Козельского лагеря были похоронены в Хатынском лесу.

* * *

В июне того же года немецкий фюрер начал блицкриг против Нидерландов и Франции. Сталин по-прежнему относился с большим уважением к армиям Франции и Британии и считал, что они могут сдержать Гитлера на западе. 17 июня 1940 года разбитая Франция запросила мира. Неожиданный разгром французов должен был заставить вождя пересмотреть свое отношение к союзу с Германией. Но сейчас у него просто не оставалось выбора. Вячеслав Молотов, сжав зубы, «тепло» поздравил Шуленбурга «с замечательной победой немецкого вермахта». Критикуя союзников, потрясенный Сталин не стеснялся в выборе слов.

– Неужели они не могут оказать никакого сопротивления? – спросил он Хрущева. – Теперь Гитлер размажет наши мозги по стенке!