Утрата военного превосходства. Близорукость американского стратегического планирования - Андрей Леонидович Мартьянов

была Россия, как бы она ни заслуживала того, чтобы ее задушили, грубый факт заключается в том, что мы не можем убить этого ублюдка, не совершив при этом самоубийства». 58 Каким бы грубым ни было это заявление якобы великого американского политолога, оно лучше, чем до тошноты декларация американского превосходства. Это также могло бы стать хорошим первым шагом в освобождении американских «экспертов» по национальной безопасности, иностранным делам и других оборонных «экспертов» от их полного невежества практически по любому вопросу, касающемуся современной советской/российской истории и истории современной войны, особенно в том, как она проявляется. себя во Второй мировой войне. Этим они обязаны если не русским и даже миру в целом, то прежде всего подавляющему большинству американского народа, который никогда не желал участвовать в американском военном авантюризме и его истории военных поражений и стратегических просчетов, не говоря уже о самоубийственная конфронтация с Россией, будь то обычная или ядерная.

Никакое количество подделанных или искаженных индексов не сможет скрыть экономические трудности Америки и упадок ее сильно переоцененной, хотя и все еще впечатляющей и ведущей, военной мощи. Признание этого факта жизни и возвращение к истокам, как предлагает тот же Эллисон, могло бы стать хорошим и необходимым первым шагом в сохранении Америкой своего статуса крупного глобального игрока.

Глава 2. Рождение современной военной мифологии

Карл Сэндберг в биографии Авраама Линкольна, которая считается, пожалуй, лучшей, отметил, описывая реалии американской военной мысли во время Гражданской войны:

Южные Вест-Пойнтеры считали, что Север не реализовал ни Наполеона в Макклеллане, ни Веллингтона в Хукере или Бернсайде. Однако на Севере был свой Суворов, рассказали они госпоже Чесна; это было бы так же, как янки, найти безжалостного, примитивного воина, созданного по образцу русских традиций. «Грант… их правильный человек, быкоголовый Суворов». 1

Обе враждующие стороны Гражданской войны в США в конечном итоге утонули в славе. В конечном итоге они также погрузились в послевоенную ярость и бесконечные дебаты о заслугах своих военачальников. Вопрос здесь не в качестве соответствующего военного руководства Севера и Конфедерации, несмотря на неоспоримую драму выпускников одной и той же военной академии, сражающихся друг против друга на поля сражений Гражданской войны в США. Проблема скорее в том, что американские военные все еще рассматривают то, что стало известно как первая настоящая война индустриальной эпохи, глазами швейцарского военного теоретика Антуана Анри Жомини, посвященного двум2 работам о наполеоновских войнах. Джомини:

Взгляд на историю и войну был статичным и упрощенным. Он рассматривал войну как «великую драму», сцену для героев и военных гениев, чьи таланты были за пределами понимания простых смертных. Он рассматривал революционную войну, в которой он сам участвовал, просто как техническую почти совершенство фундаментально неизменного явления, которое можно было модифицировать только поверхностными вещами, такими как список действующих лиц, технология и преходящие политические мотивы. Свои теоретические и практические рекомендации он черпал из своего опыта наполеоновских войн. Целью его теории было преподавание практических уроков «офицерам высшего ранга». 3

Но здесь возникла загадка. Эти же самые «первобытные воины по русскому образцу» не только победили Наполеона в России в 1812 году, но и сумели победить его еще раз, а в 1814 году в лице царя Александра I получили доставленные ключи от города Парижа. лично Талейраном. Это было подчеркнуто в «Войне и мире» Толстого, в монологе князя Андрея Пьеру о немецких солдатах (в том числе и Клаузевице), говорящих о войне накануне Бородино: «Они проиграли Наполеону всю Европу и теперь пытаются нас учить? Некоторые учителя!"

Очевидно, нельзя провести никаких параллелей между военными подвигами Суворова, благодаря которым он ни разу не проиграл битву, в том числе против лучших сил, которые Европа могла бросить против него и его войск, и Гражданской войной в США. Хотя Суворов так и не воевал с Наполеоном, как мечтал (он умер в 1800 году в чине генералиссимуса), Российская армия, конечно, это сделала. Несмотря на «русскую традицию», эта армия несет прямую ответственность за упадок наполеоновской Франции. Был ли Наполеон военным гением? Несомненно, это так, но чувство масштаба и меры, а также понимание природы войны, кажется, ускользают от многих, когда они пытаются провести параллели. Во времена Суворова и Наполеона не было ни магазинных винтовок, ни телеграфа, ни, если уж на то пошло, железнодорожного транспорта — особенностей, которые определили Гражданскую войну в США.

Хотя геометрия боевых маневров Жомини могла быть ключом к гениальности полководца и этот критерий можно было применить к реалиям Гражданской войны, то, что представляли Суворов, Наполеон или Александр I, или, если уж на то пошло, Кутузов, было типом войны, совершенно отличным от война Гражданской войны. Это была континентальная война в ее худшем виде, в которой столкнулись различные политические, экономические, языковые, культурные и, в конечном итоге, мировоззренческие системы. Это была война нации против нации, империя против империи — в отличие от гражданских войн, которые не зря называются «гражданскими». Каждый солдат на любом поле боя Гражданской войны в США, будь то Союз или Конфедерация, говорил на одном и том же языке и был потомком очень похожих культур, если не одной и той же. Действительно, Гражданская война в США была жестокой войной, но не только жестокой, но и гражданской.

Однако в случае вторжения Наполеона в Россию вопрос был не гражданским, а международным. Фактически, с поправкой на геополитические реалии XIX века, оно было глобальным. Речь шла как о мести, так и о завоевании одной культурой другой культуры, и это было то, что, в общем, и по сей день останется иллюзией в американской военной истории — война, предпринятая, как выразился Клаузевиц, по «государственным соображениям» или война за национальное выживание — в зависимости от того, на каком конце вы находитесь. Как лаконично заметил Анатол Раппапорт:

Войны, которые вели Соединенные Штаты в девятнадцатом веке, представляли собой карательные или истребительные действия против индейских племен, неудачную экспедицию против Канады в 1812 году и легкие войны. завоеваний Мексики и умирающей Испанской империи. Ни одно из двух серьезных военных событий, произошедших в Америке до Второй мировой войны (Гражданская война и Первая мировая война), не воспринималось американцами как войны в смысле Клаузевица, направленные на продвижение национальных интересов. 4

За небольшим исключением возможного, но маловероятного прямого вмешательства Великобритании в Гражданскую войну в США, Соединенным Штатам не угрожала реальная опасность какого-либо