Буревестник - Марк Витаев

— А сегодня я решил приехать в город, чтобы… просто посмотреть на него, зная, что никто за мной не гонится и никто не желает моей смерти, — закончил Валера.

— Любопытно, — ответил Гуннар и расстроено вздохнул. — Но именно это я и читал во всех сводках. Я надеялся, конечно, что услышу что-то новое. То, что не совсем можно сообщать официальным лицам.

— И чем же ты отличаешься от официального лица? — спросил Валера без обиняков.

Гуннар рассмеялся.

— В самом деле. Ни дать ни взять. Значит, есть что-то такое, а?

— Я этого не говорил.

— Ах-ха-ха, точно, точно! Валегра, ты — лис! Надо за это выпить!

Валера встал из-за стола.

— Послушай, я не собирался каждому встречному-поперечному рассказывать то, что и так всем известно. Поэтому выкладывай, что тебе от меня нужно?

— Нужно? Это общение! Мы, заблудшие души, должны быть близко, должны, кхм, дегржаться вместе!

Валера вспомнил, сколько всего наговорила Ксения тогда в гостинице.

— И что, этой вашей «организации, которая контролирует сущность металла», понадобился карманный атомщик? Решил меня вербовать?

На лице у Гуннара отразился весь спектр эмоций, от гнева до печали. Но по итогу говорить он стал медленно и вкрадчиво:

— Титаниус не нуждается в атомщиках, Валегра. А если ты когда-нибудь захочешь пойти ко мне, то будешь, кхм, отбиграться на общих условиях, пусть я тебя и очень сильно уважаю. Никаких поблажек. А желающих-то хватает… На самом деле, я доволен тем, что ты отказал Эннее. И удивлён, что больше никто не попытался на тебя выйти.

Валера не стал это комментировать.

— Ты не хочешь быть ни за кого, — продолжал Гуннар, — и это похвально. Истинный атомщик.

— Похоже, с Эннеей никто не хочет иметь дела, — заметил Валера.

— Да? — с интересом отреагировал Гуннар. — Откуда ты это взял?

— Слышал, — ответил Валера после небольшой паузы. Кажется, его почти поймали к стенке — надо впредь осторожнее выбирать слова.

— Ну, в целом, так и есть. Думаю, их начали ни во что не ставить в тот момент, когда снова и снова никто не хотел заниматься сущностью тока.

— Электричества? — уточнил Валера.

— Ага. Когда у вас, в ГРоссии, шли девяностые, сущностью смегрти стали заниматься бандиты, в США тоже не всё было спокойно, а тут отваливаются те, кто занимается током. Тяжёлые годы для Эннеи, из-за чего она ослабла. В итоге они сами стали заниматься током, то есть следить за собой же. — Гуннар разошёлся и стал говорить с яростью. — Вместо китайцев США запихнули в Эннею магрионеток из Афгрики, котогрые им в грот смотгрят. Тепегрь Культ чуть полгогрода не уничтожил. Ты скажешь, что это ногрмально, fan [2] ?!

— Нет, — спокойно ответил Валера.

Гуннар захлопал глазами, как будто только теперь заметил, что находится в помещении не один, и разом потух.

— Каждый сам за себя, Валегра, — с грустью констатировал Гуннар. — Поэтому стой на своём, как ты и…

Его прервал звук открывшейся двери.

— Пап, привет! — раздался молодой и отчего-то знакомый Валере голос. Его обладатель, видимо, разувался в прихожей. — Извини, что без приглашения, но дело немного срочное. Я тут обсчитался — денег нужно немного больше. Так что будь добр…

В кабинет зашёл Арсений в кофте с капюшоном, которая была на нём пару дней назад. С улыбкой во весь рот он сначала посмотрел на Гуннара, а затем заметил Валеру. Улыбка тотчас погасла.

— Здравствуй, Валера.

Повисла пауза. Гуннар, слегка осоловевший от вспышки гнева и алкоголя, навис над столом; Сеня задавал Гуннару один немой вопрос за другим; Валера же с одной стороны удивился, а с другой наконец понял, откуда Сеня добывал информацию об Эннее и как попал к нему в гостиницу после смерти Заславского.

Сеня медленно сел на свободное кресло.

— А я тут увидел Валегру, — оправдывающимся тоном заговорил Гуннар, — и подумал, что пока не улетел, могу с ним чуть-чуть поболтать.

— И решил себе заграбастать? — сквозь зубы спросил Сеня.

— Нет! — возмущённо ответил Гуннар. — Валегра, скажи ему!

— Ничего мне не говори, Валера! Не слушай его! И меня не слушай! Правда, если подумать, ты так и делаешь… — Сеня вздохнул. — Что ж, Валера, да, я — сын главы Титаниуса, Гуннара Иссаксона, наполовину швед.

— На лучшую половину! — сказал Гуннар, опустившись в кресло и наливая себе новую порцию выпивки.

— Пап, прекращай уже пить, тебе это не идёт!

— Кажется, я тут лишний, — сказал Валера и встал.

Арсений жестом остановил его.

— Валера, погоди! Ты куда сейчас собрался?

— К тебе в квартиру.

— Ну, так и поедем вместе! Давай ты подождёшь за дверью, пока я переговорю с отцом. Думаю, мы управимся в пять минут. Хорошо?

— Ладно.

— А, погоди секунду, хочешь прикол? — Сеня повернулся к отцу. — Пап, кстати, меня тут Валера обучил сущности электричества!

— Да? — удивился Гуннар. — Ты же сказал как-то…

— … Мы стояли под дождём, недалеко от огромного дерева! Сверкали молнии, гремел этот, как его…

Парень защёлкал пальцами, глядя на отца, чтобы тот подсказал ему слово. Гуннар задумался.

— Рг… ргр… Fan. — Гуннар понял, что над ним смеются, и махнул рукой.

Сеня расхохотался и помахал Валере, чтобы тот уходил. Валера кивнул на прощание Гуннару, который будто перестал его замечать, и вышел из номера.

Валера не засекал, но, кажется, Сеня вправду управился за пять минут: мужчина не успел рассмотреть аляпистую красоту гостиничного коридора, как Сеня вышел и повёл Валеру за собой. Вот только они направились не по широкой лестнице, а через узкую, эвакуационную, где не горел свет. В конце была дверь с амбарным замком, от которого у парня оказался ключ. Вторым ключом Сеня запер дверь снаружи.

Они оказались в маленьком проулке. Парень надел капюшон и опустил голову.

— От кого-то прячешься? — поинтересовался Валера.

— Можно и так сказать… просто почти никто не знает, что у Гуннара Иссаксона есть сын в России. Да и не нужно это знать. Так что я иногда «втихаря» навещаю отца, хорошо он всегда в этой гостинице останавливается.

Из проулка вышли к дороге, но до стоянки с вишнёвой «пятёркой» пришлось идти ещё несколько минут.

— А Дарья и Глеб в курсе?

— Нет… и давай пока им не будем говорить, хорошо? Придёт время — обязательно сообщим. Но не сейчас. Лучше давай их по-другому обрадуем…

«С каких пор люди стали настолько скрытными? — думал про себя Валера. — Все друг от друга что-то утаивают или так только среди городских? Гуннар упомянул, что и я могу иметь тайные знания. Значит ли это, что я намеренно ими не делюсь? Где эта грань между общеизвестным знанием и утаенным?»