Бессмертная и недооцененная - Мэри Дженис Дэвидсон

— Аааа, — ответила я, едва не ухмыльнулась. — Это и сделало меня тем, кто я сейчас, Тина.

— Это правда, — сказал Синклнр, — просто чудо, что ты не стала более тщеславной, пустоголовой и невежественной.

— Спасибо, — проговорила я, а затем, — что?!

— Ух ты, — сказала Джессика, качая головой, — я слышала это собственными ушами и все равно не могу в это поверить. Эй, это слишком жестоко, даже для нее.

— Ужасно противно, — согласился Синклер.

— Ну, — Марк помедлил и макнул свое печенье в чай, пока оно до половины не опустилось в чашку, издав с тихим плеском.

Фууу! Никогда не могла понять, почему он пьет свои печенья вместо того, чтобы их есть.

— Я не большой поклонник отца Бетси и ее мачехи, но если в семье у Антонии уже происходили вещи подобного рода, психозы, ну, или что угодно, представьте, как она, должно быть, себя чувствует. В эту секунду она еще беременна, а через мгновенье оказывается, что она пропустила почти целый год.

Он покачал головой.

— Она, должно быть, напугана до чертиков.

— Любой был бы, — добавила я, но она особенно из-за истории ее семьи, — я заметила, что все на меня уставились. — Что? Я могу представить себя на ее месте, в ее башмаках другими словами. Ее жалких пластиковых башмаках. Я не люблю ее, и уж точно не считаю, что ей следовала оставлять мою малышку сестру в вестибюле больницы, но я все же как-то за нее переживаю.

— Хмммм, — протянула Джессика. Она ничего не ела и не пила, а просто сидела за столом вместе с нами, скрести на груди свои костлявые руки. — Послушай, Тина, ты говорила, что ты знаешь, что случилось за эти девять месяцев, о которых Анти и понятия не имеет.

Тина ничего не сказала. Наступил неловкий момент.

— Э, Тина? Ау?

Синклер вздохнул.

— Ого, — проговорил Марк, глядя в свой чай.

— Элизабет, — начал он, — есть кое-что, что я должен сказать тебе.

Я осторожно поставила свою кружку. Это никогда, ни разу не предвещало ничего хорошего. Это никогда не было чем-то в этом роде — «Я купил тебе шесть дюжин желтых цветов, позабыв, что ты не любишь желтый цвет». А всегда было примерно так — «между прочим, ты теперь королева» или «привет, я переезжаю к вам».

— Ущипните меня, — я бы сделала глубокий вдох, чтобы собраться с духом, но от этого у меня только голова начнет кружиться.

— Это…личный разговор.

— Ладно, — сказал Марк, вставая и потянув Джессику с ее стула, — мы, пожалуй, пойдем.

— Верно, — дошло до Джессики. Мы…эээ… пойдем вытрем пыль где-нибудь. В одной из комнат.

Они поспешили выйти из комнаты, и я услышала ее шепот:

— Она нам все равно потом расскажет.

— Возможно и нет, — сказала Тина.

— У меня была скрытая причина, чтобы поехать в дом твоей мачехи.

— Правда? Была? Скрытая причина? У тебя? Не может быть!

— В книге мертвых говориться о твоей сестре.

— Откуда ты знаешь? Я думала, что если читать ее слишком долго, ты сойдешь с ума.

— Я читал по немного маленькими кусочками в течение последних десятилетий.

Я постаралась это переварить.

— Хорошоооооо. Итак, книге было известно что где-то там на просторах неизвестности бродит моя сестра, — затем до меня дошло, что он говорит. — Ты знал, что у меня есть сестра.

— Да.

— Ты знал, что у меня есть сестра, — я что считала, что если я повторю это вслух достаточно много раз, то мне станет легче? — Ты знал, что у меня есть сестра.

— Да. До сегодняшнего дня я полагал, что это говорилось о том ребенке, которого сейчас вынашивает твоя мачеха.

Затем он абсолютно спокойно добавил:

— Я как раз думал над тем, как тебе об этом сказать.

— Эрик! — закричала Джессика из коридора, — тебе следовала спросить об этом меня!

Она влетела в комнату, а на пятки ей наступал Марк.

— Да, что с тобой такое? Я все уладила, чтобы ты смог переехать сюда, но от подобных штучек она становится психованной. Сумасшедшей, безумной!

— Я думаю, можно сказать, — проговорила я онемевшими губами, — что я чувствую себя немного безумной прямо сейчас.

— Это просто потому, что у тебя и так слишком много других дел, о которых надо волноваться, — быстро произнесла Тина, стараясь прикрыть задницу Синклера как обычно. — Быть монархом и улаживать проблемы с убийствами этим летом и … ситуацию с домом, и то, что другие вампиры не принимают твой статус и все в таком же духе. Поэтому ему пришлось поехать в Евр… не важно. Он… мы думали, что на тебя и без того слишком много свалилось, чтобы еще волноваться о своей сестре, которая является дочерью дьявола и ей будет править миром.

В руках у меня была чашка с чаем, которую я нечаянно раздавила как насекомое. Джессика вздрогнула. Марк просто уставился на всех нас.

— Что?!

Тина прикусила губу.

— Господи!

— Спасибо за помощь, — сухо произнес Синклер.

Джессика сбросила печенье и крекеры с серебряного подноса, подошла к столу, и треснула им Синклера по голове. С глухим «дцинь» поднос погнулся. Синклер не повернулся, сохраняя спокойствие, и мрачно на меня уставившись.

— Разжалован, — сказала я.

— Это значит тебя выселили, — пояснила она ему.

Рассвет будет уже скоро, поэтому я подумала, что мне пора переодеться в шорты и футболку. Но что я на самом деле хотела сделать, так это поговорить с Джессикой о том, что произошло этой ночью, но она исчезла сразу же после нападения на Синклера. Хотя было еще время, чтобы ее выследить…

Я решила развеселить себя и надеть мое новое приобретение: черно-белые мокасины по 180 долларов за пару. Я буду лучше всех одетой мертвячкой в доме. Когда я встану завтра вечером, я буду готова действовать. Как именно действовать, я пока не имела понятия, но я подумаю об этом позже.

Тем временем я дополнила свои туфли черными браслетами на лодыжки, черно-белой юбкой, моей водолазкой — подделкой под кашемир (подарок Джессики… в хорошей химчистке эту вещь практически нельзя было испортить) и свою черную шерстяную кофту. Я проверила себя в зеркале и подумала — прелестно. Мне сразу же стало лучше.

Возможно, это звучит немного легковесно, но мне гораздо легче справляться с унынием, когда я отлично выгляжу. А если это не так, то моя жизнь снова полетит в унитаз, но когда мои волосы расчесаны, тени на глазах подправлены, а лифчик подходит к трусикам, я готова ко всему, что мне сулит этот мир.