Раздраконь ректора - Анастасия Милославская

и махнул мне рукой, приглашая зайти внутрь. Там уже был следователь — серьёзный мужчина с хмурым лицом, несколько других стражей порядка, секретарь с записями и, конечно, ректор. Мрачный, как переплетения корней древа Тар-дан.

Эдвина Суинтон зашла за мной следом и закрыла дверь. Следователь указал мне на стул. Я покорно села и обвела всех присутствующим чересчур спокойным, даже сонным взглядом. Не знаю, что добавила профессор травничества в свой чай, но мне казалось, что всё плохое осталось далеко позади, а в моей жизни осталось место лишь умиротворению.

— Адептка Мирабелла Вествик, — начал следователь уставшим голосом. Расскажите вашу версию произошедшего возле теплиц.

Словно со стороны я слышала свой голос:

— Когда я вернулась с занятий, на тумбочке меня ждала записка. Кто-то желал встретиться со мной возле теплиц в девять вечера…

— Записка сейчас при вас?

Заторможено кивнув, я достала из кармана смятую бумажку и положила на край стола. Следователь хмуро глянул на записку.

— Что-то не так. Господин Данталион, не взглянете опытным взглядом мага?

Он протянул записку Виридиану. Тому хватило секундного взгляда, чтобы его невероятные изумрудные глаза недобро прищурились. Мне показалось странным, что следователь так спокойно консультируется у ректора. Вообще-то подозревать стоит всех! Или у драконов и сыновей императора иммунитет?

— Написано самопишущим пером, — сказал Виридиан сухо. — По почерку не определить автора.

— Продолжайте, — кивнул мне следователь.

И я продолжила. Поток речи свободно лился, и я вдруг осознала, что совершенно её не контролирую.

В чашке было не просто успокоительное — милейшая профессор Суинтон подлила мне правдорубный экстракт! В груди закололо от обиды. Это сильное зелье было запрещено давать людям без согласия, только если они были подозреваемыми в преступлении! Неужели Эдвина могла подумать, что я — убийца?

Остаток допроса прошёл для меня, как в тумане. Следователи собрались и покинули академию, а дурман в моей голове начал потихоньку спадать. Я встала со стула, но покачнулась, и профессор Суинтон тут же кинулась мне на помощь.

Я всё ещё была не способна врать.

— Вы опоили меня зельем! — с обидой выпалила я, отталкивая её руку.

Эдвина растерянно распахнула глаза, а затем, нахмурившись, схватила чашку, с которой я так и пришла в кабинет. Принюхавшись, ведьма охнула.

— Правдорубный экстракт? — пробормотала она. — Так вот почему студентки говорили так много и вели себя так заторможенно.

Она вскинула мгновенно преобразившийся взгляд на дракона. Вместо миловидной добродушной женщины перед нами предстала настоящая древняя ведьма.

— Ректор Данталион, — отчеканила она стальным голосом, но дракон остался спокоен. — Как вы можете это объяснить?

— Я заручился одобрением имперских следователей, прежде чем добавить зелье в напиток адепток, — сказал он равнодушно, даже не попытавшись объясниться.

— Но это запрещено! — возмутилась я, всё больше приходя в себя. — Как вы могли так поступить с нами?

Ректор обратил на меня раздражённый тяжёлый взгляд.

— Адептка Вествик! — рявкнул он жёстко. — В моей академии произошло убийство. Я не могу доверять словам трёх девиц, одна из которых без воздействия сыворотки начала нести полную чушь про то, как вы напали на них троих на занятиях! Мне нужны были факты.

— И вы думали, что я тоже начну сочинять чушь про Аврору, вместо того чтобы рассказать правду? — вспылила я, делая шаг в его сторону. Руки сами сжались в кулаки.

Наши взгляды схлестнулись. Я чувствовала себя маленькой и беззащитной перед ним, но отступать не собиралась. Пусть на его стороне хоть вся сила этого мира, я не сдамся!

— Не действуй на вас сыворотка — сказали бы вы про записку? — вдруг совершенно спокойно спросил ректор. Я осеклась.

Конечно, говорить про записку я не собиралась. Я нахмурилась, но всё-таки не отвела глаз от самодовольного нахала.

— И всё равно вы нарушили закон, — пробурчала я. — Если не я, то родители Натали могут подать на вас жалобу.

— Ради академии я нарушу и десять законов, — отрезал ректор. — И вы, адептка, воплощение того, из-за чего мне приходится принимать такие решительные меры!

— Мирабелла ни в чём не виновата, — вступилась за меня Эдвина.

— Разумеется, — ректор презрительно скривил идеально очерченные губы. — Она не в чём не виновата, просто беспрерывно перескакивает из одной беды в другую. Прошу вас, леди Эдвина, доведите её до комнаты. Боюсь, что сама она прыгнет в пасть к церберу или пойдёт дразнить хищный чертополох.

Эдвина положила руку мне на локоть. Я окликнула Зефира, и вместе мы направились к выходу.

— Мирабелла, — услышала я оклик ректора.

Я обернулась через плечо. Он сидел на краю стола, и взгляд его был как никогда мрачным и пугающим.

— Подумайте вот о чём. Кто-то выманил вас к месту убийства. На месте адептки Стронгхарт должны были быть вы.

Я с трудом сглотнула слюну, вмиг ставшую горькой. Вместе с Эдвиной мы шли по тёмным коридорам академии. Магические светильники загорались так, чтобы подсвечивать нам путь, но не освещать всё здание сразу. Но мне было наплевать на разноцветные переливы летающих в воздухе сфер.

— Уж простите его, Мирабелла, — вздохнула профессор. — У драконов часто резкий нрав, а ещё они упрямы. Вот настолько ему важно было узнать всё, чтобы самому докопаться до правды вперёд следователей.

Я машинально кивнула, но желудок тревожно сжался от посетившей меня пугающей мысли. Важно ли ему было знать правду, чтобы найти убийцу, или он хотел убедиться, что я не знаю лишнего, что может выдать настоящего преступника? Беспринципного, холодного и жадного до власти… дракона.

Глава 7

После бессонной ночи меня ждало не менее весёлое утро. Нас разбудил яростный стук в дверь, и очередной магический посланник в виде пёстрого дятла доставил нам приказ ректора всем адептам явиться в общую залу.

— Что-то случилось? — с тревогой спросила Дейзи.

Когда я вернулась ночью, она уже сладко спала, так что не знала, что произошло. Но прозорливо проследила цепочку событий.

— Сэнди сказала, ты пришла совсем поздно, — задумчиво пробормотала соседка. — Связано ли это с…

— Да, связано, — мрачно сообщила я. — Но лучше пусть об этом расскажет ректор.

Общая зала казалась мрачной. Едва заходя внутрь, радостные адепты тут же затихали, смущённо оглядываясь и пытаясь понять причины тяжёлой атмосферы. На возвышении, с которого обычно велись торжественные речи, выстроились все преподаватели.

Виридиан стоял чуть впереди, нечитаемым взглядом осматривая адептов. Он выглядел грозно и величественно, но почему-то при взгляде на него мне сразу стало ясно, что эта ночь выпила из него все силы. Мне самой сложно было объяснить, что именно в нём выдавало усталость: не то углубившаяся морщинка между бровей, не то плотно поджатые