Спальня королевы - Жюльетта Бенцони

— Он очень холесий, и я его люблю, — твердо заявила крошка. Франсуа, разумеется, обнял ее и тоже чмокнул. — А ты плехой!

— Вот она, вежливость! Этот ребенок дурно воспитан, да к тому же девчонку нельзя назвать даже хорошенькой…

— Проявите сострадание, брат мой! — улыбнулся Франсуа. — Подумайте о том, что ей пришлось пережить.

— А я именно об этом и говорю. Наша мать поступит весьма благоразумно, если поскорее отдаст ее в монастырь. То, что произошло в Ла-Феррьер, доказывает, что эта семья навлекла на себя гнев очень могущественного человека. Может быть, самого короля…

— Вы должны понимать, герцог, что король не может быть к этому причастен! — сурово оборвал его господин д'Эстрад. — Подумайте, что вы говорите! К услугам его величества достаточно судей и солдат, чтобы правосудие осуществлялось иными методами.

Де Меркер тут же сбавил тон:

— Я знаю, сударь, прошу меня простить. Я только хотел сказать, что, учитывая опасное» положение нашего отца и нашего дяди, нам не стоит вмешиваться в такие дела. Вы же позволите мне предпочесть спасение моих родных всем другим тревогам, — добавил Людовик, картинно проглотив рыдание, чтобы показать, насколько он взволнован.

— Мы все думаем так же, как и вы, но господь велит заботиться о других…

Тем временем мадам де Бюр и Элизабет поспешили на выручку. Несмотря на предложенные ей марципаны и засахаренные сливы, Сильви и слышать ничего не хотела. Она изо всех сил вцепилась в руку Франсуа и не собиралась ее отпускать. Девочка явно не могла взять в толк, почему мужчины и женщины должны ехать в разных каретах.

Людовик нетерпеливо проворчал:

— Неужели нам и вправду придется отложить отъезд до вечера из-за капризов упрямой девчонки? Мы торопимся. — Тогда в путь, — со смехом согласился Франсуа. — Я поеду с дамами, только и всего. В конце концов, разве не будет лучше, если у них появится рыцарь для услуг.

И он пустился бегом вместе с Сильви к первой карете, где и уселся рядом с ней, нисколько не огорченный таким поворотом событий. Минуту спустя тяжелые повозки, за которыми двигались телеги с багажом, уже выезжали из главных ворот. Бронзовый олень пробил копытом семь ударов, а с соседних колоколен раздавался переливчатый звон.

…Когда кортеж в сопровождении конной охраны подъехал к дороге, ведущей на Дре, появилась повозка каноника, набитая людьми из Ане и теми, кого Рагнель брал с собой. Все, казалось, просто с ног валились от усталости. На лицах виднелись следы того ужаса, который они испытали. Им пришлось хоронить несчастные жертвы. Увидев их, д'Эстрад остановил экипажи и вышел на дорогу, чтобы поговорить со священником.

Он учтиво приветствовал его:

— А господин де Рагнель не сопровождает вас, святой отец?

Старик посмотрел на него, как будто не совсем понимая. Потом ответил:

— Нет. Теперь, когда мы выполнили свою тяжкую миссию, он настойчиво отправил нас отдохнуть. И уверяю вас, сын мой, нам это действительно необходимо. Я многое повидал в жизни, но не часто мне приходилось лицезреть трагедии, подобные этой…

— Теперь известно, чьих это рук дело?

— А кто нам мог об этом рассказать? Жители соседней деревни ужасно напуганы. Они говорили только об отряде вооруженных людей. По их словам, там побывала дюжина всадников, одетых в черное, похожих на демонов. Тот, кто ими командовал, носил маску. Господину бальи ничего больше не удалось из них вытащить. И, честно говоря, не представляю, что бы они могли сказать. У них была только одна мысль: где бы спрятаться? А что касается нас, то вы можете передать герцогине, что несчастные жертвы отпеты и похоронены как полагается. Когда вернется сам герцог, может быть, ему удастся раскрыть эту тайну… Но я в это не верю.

— А почему шевалье не вернулся с вами?

Священник пожал плечами и воздел руки к небу:

— Да потому, что этот упрямый молодой человек отказывается признать очевидное. Он оставил при себе только слугу, чтобы тот ему помог «перевернуть землю и небо», как выразился господин де Рагнель. Молодежь ни в чем не сомневается и верит, что она все знает лучше стариков. В конце концов, он заявил, что возьмет на себя обязанность опечатать замок на то время, пока герцог не отдаст необходимых распоряжений. А сейчас, сын мой, позвольте нам ехать дальше. Нам так нужно помолиться!

Гувернер отступил на два шага и поклонился. Перья его фетровой шляпы мазнули по траве. Священник и его причт продолжили свой путь, а мгновение спустя и тяжелые кареты вновь пустились в дорогу. Мадам де Бюр, которой и так уже было слишком жарко, обмахивалась платочком. Обладательница пышных форм и легкой красноты лица, вызванной расширением сосудов — а все из-за чересчур хорошего аппетита, — боялась слишком высоких температур.

— Если мы будем все время останавливаться, то никогда не доедем! И к тому же нам надо было выехать пораньше! Прямо среди ночи, чтобы ехать по ночной прохладе. Герцогиня поступила очень мудро, выехав задолго до нас.

Добросердечная женщина с охотой бы пожаловалась еще на что-нибудь, но юные спутники ее не слушали, а какой интерес говорить в пустоту. Элизабет снова заснула, как только устроилась поудобнее в карете. А Франсуа унесся мыслямик замку Сорель. Ведь сейчас он уезжал от Луизы, которая так занимала его мысли, не получив никаких знаков внимания с ее стороны. И только одному богу известно, когда он снова сможет ее увидеть, если это вообще произойдет. Обычно ему очень нравилось в Вандоме, но на этот раз казалось, что он уезжает в ссылку.

Что же касается его отца, которого Франсуа очень любил, ему никак не удавалось всерьез испытать тревогу за него. Герцог Сезар такой силач от природы! Было в нем что-то такое неразрушимое, чему не смогут положить конец все Ришелье в мире, вместе взятые!

А новая подружка юного принца думала совсем о другом. Сидя рядом со своим ангелом, Сильви наслаждалась минутами подлинного счастья. Она была еще слишком мала, чтобы осознать свалившиеся на нее беды. Девочка понимала только, что ей было плохо, она испугалась, но ее мама, такая нежная и появлявшаяся всегда, когда это требовалось, не пришла на ее зов. Уютный мирок Сильви вдруг разрушился. Она помнила, как няня схватила ее на руки и быстро-быстро пустилась бежать! Это было очень забавно. Но потом она вдруг страшно закричала и упала, подмяв малышку под себя, да так сильно, что Сильви не помнила больше ничего из того, что происходило, — только ужасную тяжесть, душившую ее. Инстинкт маленького зверька помог ей спастись. Няня больше не шевелилась. А так как мама не отзывалась и никто не отзывался, Сильви отправилась их искать в компании «мадам Красотки», ее куклы. Хотя бы она не покинула ее.

Дорога оказалась трудной. Камни кололи ноги, попадались колючки. Сильви плакала от страха и от боли. И тут раздался страшный шум. И сразу же появился ангел на своем белом коне. Одному богу известно почему, но лошадь исчезла, а ангел остался и унес ее в этот прекрасный, весь в золоте дом, полный света и красок, где все о ней заботились…