Держи меня за руку - Долен Перкин-Вальдез

солнечный свет. Девочки притихли, словно вторглись в чужое жилище, и смотрели по сторонам.

– Прямо как у белых, – констатировала Эрика, когда мы вошли в мою комнату. – Вы тут с мужем живете?

– Я не замужем. Разве я вам не говорила?

Она покачала головой. Я осознала, что почти ничего не сообщала им о себе, хотя сама знала так много об их семье и жизненных обстоятельствах. В нашей работе откровенность всегда была односторонней. Раскрытие интимных подробностей – одно из условий, которые нужно выполнить для получения социальной поддержки: ты докладываешь нам все про себя, а мы взамен одаряем тебя парой крошек американского пирога. Сами же не рассказываем ничего, не объясняем даже, как именно собираемся помогать. Внезапно я перестала жалеть, что привезла девочек к себе домой.

– Я живу с родителями. Братьев и сестер у меня нет. – Я достала из-под кровати фотоальбом. – Вот, полистайте, пока набирается ванна.

Я принесла стул из столовой и посадила их обеих за письменный стол, за которым готовилась к экзаменам в старших классах. От этой картины – девочки в моей комнате смотрят на фотографии – во мне что-то зажглось. Пожалуй, решимость. Я прослежу, чтобы они снова начали ходить в школу. Найду им квартиру. Сделаю все, лишь бы их жизнь наладилась.

Я примостилась на краю ванны, размышляя, что, очевидно, превышаю служебные полномочия. Никому нельзя об этом рассказывать, даже Алише. Я не хочу потерять работу, а миссис Сигер будет вне себя, если узнает о моем поступке. Когда ванна наполнилась, я принесла из шкафа в прихожей чистые полотенца и повесила на дверь. Из шкафчика под раковиной я достала шампунь и гель для волос. Распутать девочкам космы будет непросто. Лучшее, что я могу сделать, – это попытаться хоть как-то их расчесать. Может, получится заплести «кукурузой»[13]. Сядем на веранде, и я буду до темноты перебирать волосы, разделяя пряди расческой или мизинцем.

– Если хотите, можете залезть в ванну вдвоем, – сказала я, отрезая бирки с белья и одежды. – Места должно хватить.

Индия запрыгнула в воду первой. Она начала относиться ко мне теплее после того, как покаталась на карусели в «Кеймарте». В какой-то момент даже схватила меня за руку и долго не отпускала.

Волосы у девочек до того свалялись, что распутать их не получилось. Как бы мне ни было жаль, колтуны пришлось отрезать. Эрика объяснила Индии, что иначе нельзя, но та все равно разрыдалась, увидев падающие пряди. После стрижки я уложила ей волосы в афро и дала потрогать получившиеся мягкие кудри.

– Я совсем немного отрезала.

– Бабушка чокнется, когда нас увидит.

Я чуть не выругалась. Она права. Миссис Уильямс меня убьет. Стричь девочек, не спросив разрешения, было идиотской затеей. Да и афро далеко не всем нравится, взять хотя бы моего папу. Я дрожащими руками убрала ножницы в ящик. В свое оправдание скажу: в тот вечер прически девочек казались мне невероятно острой проблемой, вопросом жизни и смерти. Если приведу в порядок их волосы, полагала я, то смогу сделать то же со всем остальным.

Когда мы вернулись в комнату, Индия села передо мной, и я разделила ее волосы на несколько частей. Будто очерчивая континенты на карте, мы, черные девушки, прядь за прядью размечали свои черепа. Волосы Индии лежали тугими кудряшками. Я погладила их, коснулась бугорков на затылке:

– Тут чешется?

Она кивнула. Значит, надо купить ей шампунь от грибка.

– Что это? – спросила Эрика, указав на пол.

– Пластинки. Слушали их когда-нибудь?

Эрика покачала головой. Они с сестрой будто спустились с другой планеты, а я была их проводником на земле и должна была познакомить с местной едой, певцами и кинозвездами. Порывшись в своей коллекции, я вытащила новую пластинку «Глэдис Найт энд зе Пипс». Первой поставила песню «Никто из нас». Музыка разрядила обстановку, и Эрика стала рассказывать мне о матери. Несмотря на замедленный темп речи, было видно, что девочка смышленая.

– Раньше у нас было радио. Мама любила его слушать.

– Ты хорошо ее помнишь?

– Мы тогда жили в другом доме. Настоящем. После ее смерти все изменилось. Даже папа стал другим.

Слово «смерть» она произнесла самым что ни на есть будничным тоном. Похоже, жизнь изрядно притупила их чувства.

– Вашему папе, кстати, я не очень понравилась.

– Кто вам сказал? – Эрика, лежавшая на моей кровати, подперла подбородок рукой. На спине новой блузки раскинула крылья желтая бабочка. Увидев эту блузку в магазине, Эрика вцепилась в нее так, словно я не имела права отказать.

– Ну… мне показалось.

– В папе ни капельки злости, поверьте. Он просто не любит людей из правительства.

Эрика перевернулась, и я увидела у нее в руках свою детскую фотографию. Наверное, достала из-под кровати. Прежде чем я успела отобрать снимок, она спросила:

– Это ваш ребенок?

– Нет. – Я сглотнула. – Это я.

– Когда были маленькой?

Я кивнула.

– Лапочка, – сказала она.

Индия тоже наклонилась, чтобы рассмотреть снимок.

Нужно вернуть фотографию папе. Я сама не знала, зачем держу ее у себя.

– Все говорят, что я копия папы.

– Индия похожа на маму, а я больше на бабушку. Жалко, что нам не достались папины светлые глаза. Мне бы пошли такие, как у него.

– У тебя чудесные глаза, – мягко произнесла я.

Эрика пристально на меня посмотрела.

– Мисс Сивил, вы еще приедете к нам или пропадете?

– С чего вдруг такие мысли? – Не дождавшись ответа, я заверила: – Никуда я не денусь, Эрика. А если придется, то вам скажу первым.

Ее, похоже, обещание успокоило. Она придвинулась к стопке пластинок у стены.

Через некоторое время я повела сестер на кухню, отварила рис и разогрела оставшееся со вчерашнего дня жаркое. Девочки сели за стол и принялись уминать еду. Я переживала, что ужин получился скромным, но ни на что другое времени не было. С часами я не сверялась, но знала, что уже поздно.

– Пора отвезти вас домой.

В заднюю дверь вошла мама, на ее щеке красовалось пятно желтой краски.

– Привет, – сказала она и проследовала через кухню в прихожую, словно не замечая, что за столом сидят два незнакомых ребенка.

– Это ваша мама? – прошептала Эрика. Она будто увидела привидение.

– Собственной персоной.

Я посмотрела в дверной проем, проверяя, не возвращается ли мама. Ее не было видно, поэтому я взяла пакеты со старой одеждой девочек:

– Ладно, поехали.

Индия сложила посуду в раковину и пару раз с силой хлопнула меня по плечу, привлекая внимание.

– Ей что-то нужно? – спросила я Эрику.

– Не пойму.

– Пойдем, Индия. Заглянешь еще в другой раз, хорошо?

По ее реакции я догадалась, что говорю слишком