Соблазнитель - Мэдлин Хантер

Жанетта заказала для нее шикарные платья на все случаи жизни – для утренних и вечерних выходов, для дневных визитов и званых обедов, для ужинов и пикников. Очевидно, подумалось Диане, круг ее новых знакомых будет определен с той же скрупулезностью, что и все эти наряды. Ей же отведут роль марионетки, чье мнение никого не интересует.

Она вспомнила, как оцепенела под взглядом Дэниела, и с-ужасом подумала, что готова была тогда выполнить любую его волю. И хотя пока еще у нее не имелось основания подозревать его в опасных и дурных намерениях, на душе у нее стало тревожно, шевельнулась догадка: а вдруг это попытка соблазнить ее роскошью?

Внутренний голос требовал, чтобы она заявила, что не нуждается в дорогих подарках и вообще намерена немедленно покинуть этот дом. Диана тупо уставилась на гору шикарных платьев. Помощница модистки предложила ей примерить очаровательный наряд из желтого муслина, предназначенный для прогулок. Диана не осмелилась ей возразить, подумав, что это стильное платье, подчеркивающее стройность ее тела, должно понравиться Дэниелу, так как оно смотрится незатейливо и элегантно.

Губы Дианы изогнулись в лукавой улыбке, на щеках выступил румянец, а в глазах запрыгали проказливые огоньки. Примерка продолжалась еще несколько часов.

На другой день Жанетта слегла в постель, подкошенная приступом мигрени, и оставшейся без присмотра Диане вздумалось почитать книгу, уединившись в саду. Щебетали птички, гудели шмели, ласковый ветерок трепал ее локоны, солнышко, выглядывавшее то и дело из-за пушистых облаков, пекло ей макушку.

Но не успела она прочитать и двух страниц книги, которую взяла в библиотеке, как почувствовала, что кто-то наблюдает за ней из-за раскидистых розовых кустов. Она подняла голову и увидела Дэниела. Он подошел к ней и спросил:

– Вы читаете ради удовольствия или же от скуки?

– Я хочу расширить свой кругозор, – ответила она, потупив взор.

– Сегодня выдался на редкость погожий денек, – сказал Дэниел. – Почему бы нам не совершить прогулку в открытом экипаже по Парижу? Так мы совместим приятное с полезным.

– Увы, месье, мои новые платья еще не доставили из мастерской, поэтому я вынуждена отказаться, – пролепетала Диана.

Он забрал у нее книгу и возразил:

– Для прогулки в двуколке не нужно одеваться как принцесса.

Диана вздохнула и, встав со скамейки, пошла вместе с ним в дом, испытывая смутную тревогу. Роскошный кабриолет ожидал их у парадного входа, и они отправились на прогулку по городу. Близость Дэниела вселяла в Диану уже знакомое ей чувство раскованности, но она держала себя в руках, намеренная заставить его ответить на все терзавшие ее вопросы. Дэниел делал вид, что любуется весенними улицами, но Диану это не смущало.

– Как вы нашли меня, месье Сент-Джон? – спросила она.

– Я заметил вас из окна дома, – не глядя на нее, ответил он, – и подумал, что вы изнываете от одиночества.

– Я подразумевала вовсе не это! Мне важно знать, как я вообще стала вашей подопечной. Кто назначил вас моим опекуном?

– К вашему сведению, никто, – обернувшись, ответил он.

– Объясните! – потребовала Диана.

– Дело в том, что я знал вашего отца. Однажды он прислал мне письмо, в котором просил присмотреть за вами, пока он будет в отъезде. Вот так и произошла наша встреча.

– Но в ту пору вы были еще очень молоды!

– Да, но это не мешало мне серьезно заниматься торговлей и вообще быть ответственным человеком, – сказал Дэниел. – Впрочем, я всегда подозревал, что ваш отец обратился ко мне просто потому, что я тогда находился в Лондоне и был не слишком обременен делами.

Такое начало заинтриговало Диану, и она спросила:

– Но почему отец не поручил заботу обо мне родственникам?

– По-моему, он с ними поссорился, а ваша мама скончалась, – с печальным вздохом ответил Дэниел.

Теперь картина стала проясняться. Диана смутно помнила своего отца, жгучего брюнета с голубыми глазами. Мать же она вообще не помнила, но ей часто вспоминалась одна пожилая дама, хотя та и не приходилась ей бабушкой.

– И что же помешало вам вернуть меня отцу? – спросила она.

– Война, – помрачнев, сказал Дэниел. – Я отдал вас на время одним пожилым супругам, но потом, так и не дождавшись весточки от вашего отца, принял другое решение...

Сообразив, что она круглая сирота, Диана оцепенела.

В одно мгновение рухнули все ее заветные надежды. Коль скоро в Англии ей некого разыскивать, то незачем и возвращаться туда. Сердце Дианы сковала тоска, смертельно побледнев, она спросила:

– А как звали моего отца?

– Джонатан.

– А чем он занимался?

– Он был судовладельцем.

– А где мы с ним жили?

– У вас был свой дом, но потом его продали с торгов за долги, в которые ваш отец залез незадолго перед своим исчезновением.

На глазах Дианы навернулись крупные слезы, в горле застрял горячий ком, а грудь сдавил железный обруч. Уж лучше бы она осталась в своей каморке, а не раскатывала по Парижу в роскошном кабриолете с Дэниелом Сент-Джоном.

Тоска становилась невыносимой, будущее представлялось ей бездонной пропастью. Диана заскрежетала зубами от отчаяния и глухо разрыдалась. Дэниел обнял ее за плечи и привлек к себе. Она уткнулась лицом в его шерстяной сюртук и дала волю слезам.

Ему не следовало говорить ей горькую правду. Нужно было выдумать изощренную небылицу и оставить ей надежду когда-нибудь найти своих родных и близких. Пусть бы разыскивала их в самых невероятных местах бесконечно долго и, разумеется, безуспешно, зато продолжала бы утешаться мечтой о встрече с ними.

Прочитав мольбу в ее серьезном и честном взгляде, Дэниел не посмел ей солгать и рассказал почти правдивую историю, исказив только одну ее часть. О многом же он вообще счел нужным умолчать, чтобы не разбить хрупкое девичье сердце.

Она продолжала рыдать, орошая слезами грубую ткань его одежды, и в душе Дэниела воскресла боль от пережитой когда-то им самим семейной трагедии. В детстве он тоже познал одиночество и вынес немало страданий, борясь за место под солнцем в этом суровом и безжалостном мире. С годами воспоминания о пережитых невзгодах стерлись, однако порой старые сердечные раны давали о себе знать. Своим исцелением он в значительной мере был обязан Жанетте. Вспомнив о сестре, Дэниел снова пожалел, что не ввел Диану в заблуждение и лишил ее остатков иллюзий относительно будущего. Пусть бы лучше она пребывала еще какое-то время в неведении об их злосчастной судьбе.

Рыдания девушки постепенно стихли, она выпрямилась. Застывшая на ее бархатистой коже слезинка вызвала у него прилив сочувствия и нежности. Ему вспомнился вчерашний эпизод в примерочной, и воображение услужливо развило сцену у зеркала и нарисовало ее продолжение, в котором фиолетовое платье медленно сползло по обнаженному телу Дианы и она, переступив через него, выпятила грудь и раскрыла рот в ожидании его поцелуя.